Убийство "для галочки"
Недавно от нас тихо ушел один из столпов правоохранительной системы. Хотя этот уход - настоящая сенсация, все произошло как-то скромно. Ушедшего не любили все. Но в то же время милиционеры не могли без него жить, считая что на нем держится вся система. Его звали Милицейский процент.
Министр полон оптимизма
МВД перешло на новую форму отчетности. До этого начальство сдирало с сыщиков стружку за процент раскрываемости. Теперь работу оценивают просто по числу раскрытых преступлений. Другими словами, если раньше от милиционеров требовали раскрывать абсолютно все преступления, сейчас - раскрывать хоть что-нибудь.
Чем был плох процент? Тем, что милиционерам было невыгодно регистрировать заведомо нераскрываемые преступления (так называемые "глухари" или "висяки"). Поэтому чтобы не портить показателей, милиционеры нередко разворачивали заявителей туда, откуда пришли. Отныне же, по мысли начальников, всех граждан в милиции будут встречать если не распростертыми объятиями, то по крайней мере вежливо. Потому как отказывать в приеме заявлений смысла уже нет.
Зато новая система отчетности, по мнению министра внутренних дел Бориса Грызлова, будет стимулировать сыщиков.
- За последние годы был существенно поднят уровень денежного довольствия сотрудников органов внутренних дел и военнослужащих внутренних войск, - заявил он на одном из заседаний, - конечно, это полностью не сняло наболевшие проблемы, но есть обнадеживающие тенденции. Сейчас мы должны брать на работу лучших из лучших. Оказалось, увы, ситуация с милицейской "земли" выглядит совсем по иному, чем из высоких генеральских кабинетов.
Как теперь отчитываются сыщики, корреспонденту "РГ" объяснили в Главном управлении уголовного розыска МВД:
- Мы ушли от процента раскрываемости. Теперь отчеты выражаются в абсолютных цифрах: сколько раскрыли, столько и записали. Но число "галочек" все же сравнивается с аналогичными периодами прошлых лет. Если цифра будет больше, ставится плюс, меньше, соответственно минус. Так, в ОБЭП Тюмени в отношении одного из расхитителей, совершившего продолжаемое преступление, возбудили сразу сто сорок четыре уголовных дела, - сообщил "РГ" заместитель Генерального прокурора по Уральскому федеральному округу Юрий Золотов, - в результате борцы с экономическими преступлениями "сделали" показатели результативности сразу за целый год.
В Екатеринбурге местное управление борьбы с экономическими преступлениями отчиталось, что выявило семьдесят семь внешнеэкономических преступлений. Но в это число попали граждане, ездившие бесплатно в общественном транспорте по фальшивым документам, и рабочие, утащившие с завода болванку из цветного металла.
- Мы были вынуждены снять с учета более тысячи незаконно зарегистрированных в Свердловской области псевдоэкономических преступлений, - сказал Юрий Золотов, - что составило 34 процента от общего числа учтенных.
В результате погони за "галочками", по мнению руководителей Главного управления исполнения наказаний Минюста, за решетку попадает мелюзга, которая большой опасности для общества не представляет.
Каждый месяц в России арестовываются около двух с половиной тысяч человек. Поэтому следственные изоляторы в больших городах, таких как Москва, традиционно переполнены. Но криминальные авторитеты, высокопоставленные коррупционеры, организаторы и исполнители заказных убийств, лидеры банд традиционно составляют в них меньшинство. Преступники класса-VIP вообще редкие гости за решеткой. Сидит как правило мелкая сошка. И это прямое следствие работы правоохранительных органов. Создается впечатление, что стражи порядка давно подменили реальную борьбу с преступностью борьбой за статистику и хорошую отчетность.
Форма иная, но содержание-то прежнее: галочка решает все. Как иначе оценивать работу сыщиков, кроме как по палкам-галочкам, правоохранительная бюрократия не придумала.
Милицейский тариф на взятку
Мнение простых милиционеров по поводу зарплат не совпадает с мнением руководства. Многие сыщики голосуют ногами - увольняются из органов. Руководители районных отделений в Москве жалуются, что не могут набрать людей именно из-за грошового денежного довольствия. Но вряд ли все так просто: повысил зарплату, набрал честных, похоронил коррупцию.
Бытует стойкое предубеждение, что коррупция - дочь низких зарплат. Мол, получают государевы люди гроши, вот и принимают бакшиш. Но научных исследований: сколько надо платить чиновнику, чтобы не брал на лапу, никто не проводил. Наверное, потому что это бессмысленно. Дело вовсе не в зарплатах. Об этом многое могут рассказать жители Сургута, что в Ханты-Мансийском автономном округе. Там зарплаты отнюдь не нищенские. Местные стражи порядка благодаря северным (читай - нефтяным) получают по десять - двенадцать тысяч рублей. Милиционерам в других регионах о таком только мечтать.
Однако то ли северный коэффициент не распространяется на взятки, то ли местные любители бакшиша люди добрейшей души, но от мелких подношений там не отказываются. "У нас много оперативной информации о взятках, правда, не всегда удается собрать доказательства", - сообщили корреспонденту "РГ" в отделении собственной безопасности УВД Ханты-Мансийского округа.
Как-то вечером сыщик решил подработать частным извозом. Дело, как говорится, житейское. Его легковушку тормознул некий гражданин Паклин. Он вместе с приятелем решил съездить за героином и обратно. Когда незадачливые наркоманы приобрели пакетик зелья, таксист отвез их на территорию ГОМ-1 и предъявил милицейское удостоверение. Впрочем, до сакраментальной фразы "Вы имеете право хранить молчание..." дело не дошло. Вместо этого страж порядка потребовал пять тысяч рублей. Сыщик взял с "клиента" долговую расписку. Но она не помогла: Денис Рыночнов был в итоге взят с поличным и осужден.
- Вся сложность заключается в грамотном сборе доказательств, - пояснили корреспонденту "РГ" оперативники из собственной безопасности, - ведь по ту сторону баррикад находятся люди с юридическим образованием, не один год прослужившие в милиции и не понаслышке знакомые с методами оперативно-розыскной деятельности. А слабость в том, что часто надеются на "авось".
Борцы за чистоту милицейских рядов рассказали, как проводили операцию на посту ГИБДД в том же Сургуте, про который нашептали доброжелатели. Сыщики проверили и выяснили, что там с водителей дерут три шкуры.
Факт взятки удалось задокументировать, признание записали на камеру. Однако прокурору не понравилось, что поначалу в оперативную разработку взяли не конкретное лицо, а неодушевленный пост. Мол, так к любому столбу можно придраться. Поэтому действия ОСБ назвали провокацией. И все труды оперативников пошли насмарку.
Дядя Степа или мент позорный?
По мнению самих сыщиков, МВД сегодня слишком оторвалось от земли. Оно, скорее, не спецслужба, а мощная бюрократическая структура, которая пытается бороться с преступностью своими бюрократическими методами.
"Сегодня оперативный состав сильно омолодился, - пояснил корреспонденту "РГ" один из сыщиков старой закваски, проработавший несколько лет в Главном управлении уголовного розыска МВД, - оперативных позиций нет. Ошибкой было решение принимать в школы МВД юношей со школьной скамьи, освободив их от армии. Такие выпускники слишком молоды и неопытны. Их удел - работать с бомжами и алкоголиками, серьезный человек не пойдет на оперативный контакт с пацаном. Так что лейтенанта из бывших школьников придется пару лет переучивать, еще года три он будет опыта набираться, агентурой обзаводиться. И лишь потом может стать более-менее нормальным сыщиком. Но мало кто работает столько времени, большинство уходит гораздо раньше.
В советские года в отделениях один сыщик приходился на пятнадцать тысяч граждан. Естественно, он знал на своей территории все и про всех. Эту систему поломали. Теперь растет только штат начальников. Оперативников же сильно оторвали от земли. В районных отделах должности порезали, зато в ГУВД увеличили. Утром они приходят на работу и начинают звонить на свою землю, требовать информацию. А там сидит только один оперативник (без году неделя сыщик), на него все и давят: давай отчеты о проделанной работе. Что ему остается делать? Садиться и писать бумажки, даже если никакой работы на самом деле не проделано. Известный бюрократический принцип - провел мероприятие, запиши, не провел, запиши дважды - работает безотказно. Борьба с преступностью подменяется бюрократией.
Это, конечно, образная картина, но вся система работает примерно так. В СССР было проще, потому что население по существу не имело никаких прав. Сейчас законодательная база изменилась. А ресурсы, техническое обеспечение, формы работы, различные возможности остались на прежнем уровне. Даже хуже: все, что было хорошего в старой системе, поломали. Плохое приумножили. Поэтому на низовом уровне люди в растерянности: как дальше работать? Если сложить общие цифры, да еще латентную преступность, по общим оценкам получится, что из десяти преступлений в стране раскрывается два.
Не удивительно, что граждане не верят правоохранительным органам.
Так что, к сожалению, еще долго в каждом милиционере будут априори видеть не дядю Степу, а мента позорного... Хотя очень хочется - дядю Степу.
