Кубинский "Анадырь"

В начале шестидесятых годов минувшего века планета жила с ощущением конца. Ядерная гонка двух сверхдержав сводила с ума народы и континенты. В 1962 году мир оказался у края ядерной бездны и даже заглянул в нее.

Во времена холодной войны СССР усиливал свое военное присутствие на планете. Кубинский лидер Фидель Кастро стремился к защите завоеваний революции. События, развернувшиеся вокруг Острова свободы, руководитель кубинского правительства расценивал так: "В данных обстоятельствах Куба ставит интернациональные интересы выше своих национальных". Так зародилось принятие Н.С.Хрущева и Ф.Кастро исторического решения по кардинальному вопросу, имя которому Карибский кризис.

Как это было?

Хрущевым была дана команда секретарю Совета Обороны генералу С.П.Иванову подготовить справку - предложение о создании ракетного щита на Кубе. В сжатой форме это был план будущей военно-стратегической операции. Содержание докладной записки сводилось к обоснованию защиты молодого кубинского государства, с целью срыва американского вторжения на территорию Кубы. Советская сторона направляла контингент войск с составом ракет средней дальности, авиаподразделения и средства ПВО. Общая численность Группы советских войск на Кубе должна была составить 53 тысячи человек. Для ее переброски требовалось привлечь до 80 судов морского флота СССР. Операция имела кодовое название "Анадырь". Документ был подписан 24 мая 1962 года.

Операцию во многом удалось реализовать. Подводным лодкам Б-4, Б-36 и Б-130, вошедшим в состав 69-й бригады подводных лодок Северного флота, была поставлена задача к середине октября занять боевые позиции вдоль Багамских островов в Саргассовом море.

4 июня 1962 года министр обороны утвердил календарный план по подготовке к операции. Кодовое название "Анадырь" маскировало район действий. Все указания и распоряжения командирам соединений и частей отдавались только лично и в крайних случаях - шифром. Круг посвященных лиц был строго ограничен. Через Одессу, Севастополь и Феодосию начались отправки судов на Кубу. Портами разгрузки кораблей были определены Гавана, Касильда, Сантьяго-де-Куба. Шла лихорадочная работа по изготовлению специальных морских контейнеров для перевозки фронтовых крылатых ракет. Для ракетных полков, вооруженных ракетами Р-14, были срочно изготовлены разборные стартовые площадки.

"Применять огонь на поражение!"

С выходом в рейс все военные переоделись в гражданскую одежду. Плавание через Атлантику было относительно спокойным. Американские самолеты с автоматизмом роботов делали облеты советских судов, ходили на бреющем полете и едва не задевали радиоантенны. Так они сопровождали советские корабли до кубинских территориальных вод.

Существовали приказы о том, что ни при каких обстоятельствах американцы не должны подвергать суда осмотру. Американские эсминцы с кубинской базы Гуантанамо двигались с нашими судами борт о борт. А в десяти милях от берегов Кубы наши суда встречали сторожевые корабли США. При малейшей угрозе досмотра капитанам кораблей предписывалось открывать огонь на поражение, а в крайнем случае - затопить корабль.

В сентябре 1962 года ракетный полк стратегического назначения под командованием полковника И.С.Сидорова прибыл в порт Касильда. РВСН получили приказ быть в готовности и в случае развязывания ядерной войны по сигналу из Москвы произвести пуски ракет по американским объектам. Кроме того, на силы флота была возложена задача прикрыть свои транспортные суда на ближайших к острову морских коммуникациях. Блокировать минами военно-морские базы Гуантанамо и Ки-Уэст, а также вести воздушную и радиотехническую разведку в западных и восточных районах Кубы.

3 октября 1962 года Конгресс США принял резолюцию, призывающую правительство США принять меры против Кубы, ставящую под угрозу интересы американского народа. Пентагон и ЦРУ организовали интенсивные разведывательные полеты самолетов над кубинской территорией. Велись фотосъемки местности. При расшифровке снимков обнаружились явные признаки строительства стартовых позиций для ракет класса "земля - земля". Боевые расчеты не смогли надежно замаскировать свои позиции. Попутно обнаружилось, что на некоторых аэродромах началась сборка бомбардировщика среднего радиуса действия Ил-28, который американцы считали, как и ракеты Р-12 и Р-14, сугубо наступательным оружием.

Линия фронта

16 октября 1962 года президенту Кеннеди доложили о развертывании советских стратегических ракет на Кубе. Изучив данные аэрофотосъемки, Дж.Кеннеди, имея в виду заверения Хрущева, ответил: "Он не может так поступить со мной". Министр обороны США Макнамара вместо воздушного налета на остров предложил объявить морскую блокаду. Подводные лодки "Поларис" заняли оперативные позиции и были готовы нанести ядерный удар. День 22 октября 1962 года вошел в историю Карибского кризиса как начало открытой фазы военно-политического конфликта противоборствующих стран.

Вместе с обращением к нации и всему миру Дж.Кеннеди 22 октября отправил через особый канал связи личное письмо Хрущеву, положившее начало их секретной переписке в течение всего кризиса. Этот недипломатический канал сыграл огромную роль в установлении личных связей между главами конфликтующих государств. На этот канал не могли влиять ни ЦРУ, ни Пентагон. В одном из писем Кеннеди выразил надежду, что правительство СССР воздержится от последних шагов, которые приведут к страшной развязке. Жесткий ответ Хрущева подчеркивал, что действия США ставят мир перед угрозой не менее чем позиция Страны Советов. Через Алтантику летели письма, а расчеты, обслуживающие стратегические ракеты и ВВС на территории обеих стран, уже были приведены в полную боевую готовность.

Американская блокада Кубы была развернута в полном объеме. В Мексиканском заливе действовало оперативное объединение подводных сил в составе 10 подводных лодок. Тотальный американский карантин усиливался по мере советского присутствия. В октябре 1962-го ситуация на Кубе напоминала фронтовой лагерь. Была объявлена всеобщая мобилизация.

Стороны разошлись, сохраняя флаги и лицо...

Субботний день 27 октября 1962 года оказался днем, когда стороны подошли к "барьеру". В послании СССР Белому дому от 27 октября условия нормализации кризиса были такими - вывод советских ракет с территории Кубы в обмен на вывод американских ракет "Юпитер" с территории Турции при контроле ООН. Отказ США от предложений Советского Союза подлил масла в огонь. Кроме того, 29 октября американский самолет-разведчик был сбит над территорией Кубы. Из останков самолета был извлечен труп летчика - майора Андерсона, его документы, магнитофонные ленты и кассеты с фотопленками. "Ястребы" из Белого дома требовали возмездия. Похороны американского летчика вызвали очередной виток военной истерии.

И все-таки разум победил. Ядерной вспышки не произошло, стороны сумели договориться. И хотя переговоры шли трудно, наши ракеты с Кубы были вывезены. Одновременно с военной базы из Гуантанамо выводились американские войска. Стороны разошлись гордо и мирно, сохраняя флаги и лицо...

Но до окончания холодной войны тогда было еще очень далеко...

Подробности службы на Острове свободы

Владимир Яковлевич Подрябинкин - непосредственный участник кубинских событий. О том, как это было, он рассказал корреспонденту газеты "СМ Номер один".

Куда едем - неизвестно, но лыжи приказано брать

Родился Подрябинкин перед войной, в 1939 году. В 1958-м поступил в высшее военное финансовое училище в Ярославле. После окончания попал по назначению в РВСН в местечко Жидковичи. Полк закрытый, переписка была запрещена. Часть готовилась для отправки в Германию. Хрущев вовсю строил Берлинскую стену, мечтал о ракетах на территории Германии. Мысль о сокращении подлетного времени ракет не давала покоя советской военщине. О планах на Германию узнала немецкая разведка, работы приостановились. Затем начался тщательный отбор специалистов для новой зарубежной командировки. КГБ проверяло всех так, что только держись.

После Подрябинкина направили в Литву и прикомандировали к воинской части, расположенной в Шауляе.

По роду своих обязанностей Владимир Яковлевич изучал силы противника, его вооружение и финансирование. Куда направят дальше, не знал никто. Подписка о неразглашении работала без сбоев. У хозяйки, где квартировали офицеры, имелся небольшой радиоприемник. И вот от вражеских голосов (что строжайше было запрещено в то время!) молодые офицеры узнали, что советские войска готовятся к некой операции в Карибском море. "Наверное, на Кубу поедем", - переглядывались лейтенанты. Но Куба Кубой, а в войска почему-то завозили теплые вещи и лыжи. Это сбивало с толку. Но слова "правительственная командировка" уже прозвучали.

Потом был порт Севастополь, забор из колючей проволоки и приказ вещей не брать. Фотоаппараты и прочее были отобраны еще на карантине. Всех одели в штатское, причем в одинаковые костюмы и ботинки. Армейские щеголи тайком бегали к местным портным и перешивали советский ширпотреб в модные брюки дудочкой. Появились новые спальные мешки с поролоновыми матрацами, что само по себе было новинкой. А по радио надрывался Никита Сергеевич: "Господам империалистам мерещатся пушки и войска. На Кубу едут гражданские специалисты, а не военные..." Это была большая ложь. От советских пирсов каждую ночь на Кубу уходили сухогрузы с техникой и войсками. В одну из ночей на корабле "Депутат Луцкий" отправили и Подрябинкина.

Дорога на Кубу

Ночью прошли Стамбул - огни, музыка. И никакой войны. Примерно в это же время как бы случайно американский флот развернул в Средиземном море армейские маневры.

У едущих на Кубу непрерывная корабельная качка вызывала головную боль. Владимир от морской болезни врачевался обычной сгущенкой. Помогло. Но его товарищи за 18 суток пути прилично потеряли в весе.

Дошли до Гибралтара. Куда везут - по-прежнему не говорил никто. Но военные народ внимательный. Офицеры видели на карте протертую дорожку от чьих-то пальцев. Дорожка вела к Азорским островам и дальше - к Кубе. Над советским кораблем часто кружили американские самолеты. "Летчика видел очень близко", - вспоминает Владимир Яковлевич. На подходе к Доминиканской республике дорогу преградил американский эсминец. "Откуда, куда груз?" - требовательно семафорили янки. Палубное вооружение эсминца недвусмысленно ощетинилось в сторону русских. Ответ был: "Из Одессы, на Кубу. Груз - сельхозмашины". Зенитные установки были закрыты ящиками с подписью на английском "Не кантовать" и прочей международной атрибутикой, обозначающей гражданское происхождение.

Эсминец США бесновался, резал курс наперерез "Депутату," но ничего проверить не мог - советский флаг тогда уважали во всех водах. После, отстав, ушел на Гуантанамо (военную базу).

Корабль принял порт Кассильда. Сперва показалось - скала в дымке. Наши подивились на охрану порта - 12 подростков с советскими автоматами времен Великой Отечественной войны. Такая вот полупартизанщина. Кагэбист, лично курировавший Подрябинкина, встречал в порту и улыбался как родному.

Экзотика, красные фонари...

Потом начались армейские будни. Народ трудно адаптировался к тропическому климату, болел, но службу нес исправно. Молодость брала свое. Офицеры тайком бегали в самоволку на свидания. Куба изобиловала красивыми девушками и публичными домами. Забегая вперед, скажу, что, по мнению очевидцев, после пребывания советских войск на острове значительно увеличилась рождаемость.

Официально проституция на Кубе была запрещена. Однако существовали районы "красных фонарей", и туда время от времени кто-нибудь из русских наведывался. Другие особенности острова - много автотранспорта, два урожая в год и повальная безграмотность. Однако патриотический дух кубинцев был высок. Советские офицеры были предупреждены - про Фиделя никаких шуток и вообще ничего такого.

С местными были очень дружелюбные отношения, русских на острове откровенно любили. Не обходилось и без недоразумений. Русские и испанские жесты часто не совпадали. Владимир Подрябинкин однажды захотел попить пива и, подойдя к стойке, щелкнул себя по шее характерным жестом. Бармен расценил жест по-кубински и перевел так: "Ты контра, и тебя надо в расход". Кое-как уладили неувязочку.

Кубинцы любили петь русские песни. "Подмосковные вечера" были визитной карточкой.

Командировка Подрябинкина едва не оборвалась самым трагическим образом. Ехал в город Сити-Сити, вез деньги. Жара, пыль. Офицер задремал. Водитель промахнулся на повороте и въехал прямо под шлагбаум американской военной базы Гуантанамо. За странной машиной в упор наблюдали американские автоматчики. И только когда, разобравшись, наши рванули назад, автоматные очереди подняли за их спинами фонтанчики пыли. Били не прицельно, а так, для острастки.

"Готовность номер один..."

Самый пик Карибского кризиса Владимир Яковлевич помнит прекрасно.

- В ночь на 29 октября 1962 года была объявлена готовность номер один. Я был дежурным и поднимал по тревоге руководство. Ночь тропическая - хоть глаз выколи, дождь начался... А мы все ждем: вот сейчас шарахнет, вот сейчас... Приказ был до утра зарыться в землю. А там базальт - как зарыться? Разводить какой-либо огонь было нельзя, даже курить запретили. Американские самолеты над нами летали, только что верхушки пальм не задевали. Потом мы узнали, что еще бы чуть чуть - и предел. И еще узнали, что Никита с Кеннеди все ж таки договорился, - вспоминает ветеран.

О Хрущеве Подрябинкин вспоминает с теплотой:

- Свой мужик был. Заносило его, конечно, крепко... Но когда сняли - жалели мы его очень, верили ему...

- Значит все, что тогда произошло, было оправданно?

- Конечно, оправданно. Янки Кубу бы раздавили, как Гренаду. Сенат уже голосовал за ядерную войну. Так что тогда все было правильно. Это сегодня мы Кубу бросили, а жаль. Столько там наших денег осталось...

Операции "Анадырь" в этом году исполняется ровно 40 лет. И сегодня Владимир Яковлевич Подрябинкин разыскивает своих боевых товарищей, которые тоже несли армейскую службу на Кубе. Им есть что вспомнить...