Самый (не) гуманный в мире: мальчика из Нижнеудинска чуть не задушили, но суд этого не заметил
Семейные отношения – та сфера, вторгаться в которую закон старается наиболее аккуратно. Личные отношения между людьми мало поддаются государственному регулированию, а потому государство вмешивается в происходящее только в крайнем случае: когда под угрозой оказывается ребенок.
Но порой вмешательство государства не только не уменьшает опасность для маленького гражданина, но и напротив – доводит ситуацию до крайней ее точки. Журналисты ИА «Специальный репортер» взялись за расследование скандальной истории, которая разворачивается в Нижнеудинске Иркутской области. Эта история вызывает огромное количество вопросов не только к родителям ребёнка, но и ко всем должностным лицам, кто должен был принять в ней участие.
Александр и Дарья прожили в браке семь лет, развелись весной прошлого года. Процедура развода прошла мирно: Александр съехал, а Дарья осталась жить с двумя детьми – Богданом шести лет и Софьей трёх лет. Александр общение с детьми не прекращал и регулярно встречался с ними, забирал к себе на выходные.
В конце июня 2022 года, забирая сына из детского сада, отец обратил внимание на странного вида полосу у него на шее. На закономерный вопрос, откуда появилась это полоса, ребенок ничего рассказать не смог. Тогда отец поехал прямиком в следственный комитет. Там к проблеме отнеслись внимательно и направили ребенка на судмедэкспертизу, которая прошла в Нижнеудинском судебно-медицинском отделении.
На фотографии отчётливо видна странгуляционная полоса на шее Богдана
Из заключения судебно-медицинского эксперта от 29.06.2022 следует:
«При судебно-медицинской экспертизе у гр. *** 2016 г.р. обнаружены следующие повреждения: полоса вдавления по типу странгуляции и кровоподтеки (4) правой боковой поверхности шеи в верхней трети возникли при сдавлении шеи тупым полосовидным предметом из жесткого, полужесткого, возможно и мягкого материала давностью около 3-4 суток на момент прохождения судебно-медицинской экспертизы».
Поясним, что это значит. Фактически это означает, что ребенка чем-то душили – например, сложенным полотенцем, поясом от халата, рукавом от кофты или чем-то подобным. Причем душили с такой силой, что помимо собственно странгуляционной полосы остались ещё и кровоподтеки. Тот факт, что они имеются только с правой стороны может свидетельствовать о том, что другая сторона шеи в этот момент была к чему-то прижата – например, к кровати.
В любом случае, устанавливать обстоятельства возникновения столь специфического телесного повреждения должны следственные органы, а не журналисты. Однако именно следственные органы отчего-то приняли решение передать материал проверки в полицию, усмотрев в нём признаки преступления, предусмотренного статьёй 156 УК РФ «Неисполнение обязанности по воспитанию детей». Хотя мы можем предположить, что в данном случае имеет место иное преступление, предусмотренное статьёй 30 и статьёй 105 УК РФ – «Покушение на убийство».
Но следователь СК решил пойти иным путём, и так материал попал к инспектору по делам несовершеннолетних местной полиции, которая провела проверку, как умела. Она опросила мать ребёнка, которая заявила, что ребенка никто не душил, но она ему делала «йодистую сеточку», так как у него почему-то болело горло. Как йодистая сеточка привела к возникновению четырех кровоподтеков, мама пояснить не смогла – а может быть, ей такой вопрос и не задавался.
Были опрошены воспитатели в детсаду, куда ходит Богдан, которые хором заявили, что мама отличная, о ребенке заботится, а педагоги никаких повреждений у ребенка не видели. Родственники Дарьи, в свою очередь, заявили, что их дочь спиртным не злоупотребляет, ведёт благопристойный образ жизни, и вообще. Кстати говоря, Дарья – госслужащая и трудится в местном подразделении Роспотребнадзора.
Интересный факт: со слов ребенка, как раз в тот день, когда согласно экспертизе, ему были причинены повреждения, у мамы были гости, и они распивали спиртное.
Показания Богдана из материала проверки
Показания Дарьи
А мама по поводу воспоминаний сына ответила просто – ребенок ошибся, перепутал события недельной давности с событиями почти двухмесячной давности. Мол, гости были, но только не в конце июня, а в начале мая.
Удивительно, но подобными объяснениями инспектор ПДН удовлетворилась. Не став выяснять, кто и при каких обстоятельствах все же нанёс повреждение мальчику, она просто отказала в возбуждении уголовного дела. Мотивировала она это тем, что неисполнение обязанностей по воспитанию должно быть систематическим, а тут – всего один раз придушили, подумаешь. На этом расследование инцидента силами правоохранительных органов окончилось, не успев начаться.
Фрагмент постановления об оказе в возбуждении уголовного дела
Отец ребенка, убедившись в хронической импотенции государственных органов, просто забрал мальчика домой, тем более что и Богдан обратно к матери не хотел категорически. И уже в июле 2022 Дарья обратилась в суд с требованием определить место жительства ребенка именно с ней. Отец обратился в суд со встречным иском, и суд дело рассмотрел.
Естественно, была назначена психолого-педагогическая экспертиза, которая должна была пролить свет на то, какие отношения установились между родителями, между детьми (не забываем, что у Богдана есть младшая сестра), между каждым родителем и каждым ребёнком в отдельности.
Экспертиза была назначена к проведению в государственном автономном учреждении Иркутской области «Центр психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи», который экспертизу провел. Перечислять все нарушения, допущенные при её проведении, мы сейчас не будем – хотя рецензия на этот документ, подготовленная «Санкт-Петербургским научно-исследовательским центром прикладной психологии и судебно-психологической экспертизы» в распоряжении редакции есть.
Стоит отметить лишь, что среди экспертов, привлечённых к проведению экспертизы, не было ни одного педагога, а только психологи. Хотя экспертиза не просто так именуется «психолого-педагогической», а значит, квалификация экспертов не соответствовала назначенному виду экспертизы. Кроме того, в нарушение императивных требований законодательства, в экспертизе не указаны специальность и стаж работы по специальности экспертов – в ГАУ ИО «ЦППМиСП» посчитали возможным ограничиться лишь должностью специалистов.
И самое яркое: в материалах экспертизы отсутствует (!) оформленная отдельным листом расписка экспертов о том, что они предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Она имеется лишь в самом по себе заключении эксперта, которое датировано 21 декабря 2022 года. Сама же экспертиза проводилась 1 декабря 2022 года.
Фактически это означает, что на момент проведения экспертизы эксперты не были под расписку предупреждены об уголовной ответственности по статье 307 УК РФ. Поясним, что это грубейшее нарушение законодательства, которое в принципе ставит под вопрос легитимность полученных в результате экспертизы результатов.
Однако судью Нижнеудинского городского суда все эти шероховатости не смутили. Кстати говоря, с изготовлением решения тоже были странности – несмотря на то, что решение было оглашено 09.01.2023, мотивированное решение было передано ответчику на руки лишь 18.01.2023, то есть с явным нарушением пятидневного срока, установленного статьёй 199 ГПК РФ. Неужели у судей в Нижнеудинске такая серьезная нагрузка, что они в начале года не могут составить решение в срок? Загадка.
Впрочем, чтобы лучше себе представлять качество отправления правосудия в Нижнеудинском городском суде, предлагаем читателю ознакомиться с дословной цитатой из решения по делу:
«Доводы стороны ответчика о том, что эксперты не были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения не могут быть признаны судом состоятельными, поскольку соответствующие сведения содержатся в заключении № 559 от 21.12.2022, где указано, что судебная психолого-психиатрическая экспертиза проводилась 01.12.2022 в течение 4 астрономических часов».
Как 4 астрономических часа подменяют собой расписку, взятую до начала экспертизы, остается загадкой. Впрочем, надеемся, что апелляционная инстанция в лице Иркутского областного суда даст ответ на этот вопрос.
Потому что решением суда место жительства обоих детей было определено с матерью, несмотря на все перечисленные выше факты. Что же касается неизвестно откуда взявшихся следов удушения на шее ребенка в период его нахождения с матерью, представитель местных органов опеки заявил, что «виновность матери в причинении вреда здоровью своему сыну подтверждения не нашла». Речь, поясним, идет о пресловутом отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенном инспектором по делам несовершеннолетних. Вот так, один сотрудник, проведший проверку спустя рукава, провоцирует последствия, которые увеличиваются как снежный ком. Да и орган опеки, который по определению должен защищать интересы ребенка, подошел к своей роли, мягко говоря, формально.
Суд же относительно телесных повреждений сделал ещё проще: сославшись на упомянутый уже выше отказ в возбуждении дела, сам по себе факт наличия телесных повреждений просто во внимание принимать не стал, ограничившись цитатами из постановления инспектора ПДН.
Комментировать подобное решение трудно – будучи написано юридически безупречным языком, по своему содержанию оно оставляет ощущение театра абсурда, где форма безусловно превалирует над здравым смыслом. Повторимся – хочется верить, что судьи в апелляции ознакомятся с материалами дела более внимательно, и ещё увидят вот это видео. На нем Иван, живущий в доме отца, встречается с приехавшей забрать его на пару часов матерью. Предупреждаем – впечатлительным лучше этого не видеть.
Полагаем, что цитата матери, обращенная к шестилетнему сыну, –«По решению суда ты должен сейчас поехать к нам», – отлично демонстрирует уровень материнской привязанности, заботы и любви в этом конкретном случае.
Бабр следит за развитием событий.
