Особенности новейшей архитектуры Иркутска глазами искушённого жителя

Прошлогоднее августовское землетрясение застало Виталия Вениаминовича Гаскина в коридоре собственной квартиры. На 3-м этаже панельной девятиэтажки типовой 135-й серии, в проектировании которой он сам в своё время и принимал участие.

Конструктор зафиксировал: люстра отклонялась на 30 градусов, стены - на 10-15. Но ничего не разрушилось! И пусть сила толчков была 4-5 баллов, против расчетных для Иркутска 8-9, но все эти «баллы» Гаскин испытал на себе! Поэтому, несмотря на безапелляционность утверждений, резкость заявлений, мы считаем необходимым дать Виталию Вениаминовичу возможность высказаться. Мнение человека, хорошо знающего, как проектируются не только панельные, но и другие дома в Иркутске, дорогого стоит! Ну, а кроме всего прочего, он ещё и эстет.

Наверное, никто не станет спорить с тем, что здания - это больше, чем просто функциональные объекты. Да, они служат удовлетворению практических потребностей людей, но архитектор, как первопроходец, да и другие рядовые граждане желают идентифицироваться со своими зданиями, чтобы с их помощью представлять самих себя. Поэтому здесь очень важен принцип акцентуальности (А).

Этот принцип существует с древнейших времён, когда люди, забираясь на высокую, стоявшую рядом с их жилищами скалу, обозревали окрестности, передавали и получали различную необходимую им визуальную и звуковую информацию. Ещё в глубокой древности при строительстве городов возводились заведомо высокие здания, по которым издали можно было бы ориентироваться в городской застройке.

В Иркутске такими акцентами с давних пор являлись пожарная каланча возле Центрального рынка, а также церкви - Крестовоздвиженская, Князе-Владимирская, Казанская, Знаменская, Спасская, Богоявления и другие, построенные ещё в 18-19 веках. Думается, что сам принцип (А) у граждан городов никаких возражений не вызывает, хотя бы просто из здравого смысла, но в нашем городе имеются нюансы.

В связи с началом послевоенного интенсивного строительства Иркутска (примерно с середины 70-х годов XX века) принцип (А) неожиданно «обострился» и стал озвучиваться в публичных выступлениях иркутских архитекторов. Строительная общественность тогда как-то сразу насторожилась – было не совсем понятно, с помощью каких именно зданий будет реализована эта проблема в областном центре.

Прошло несколько лет, и иркутяне обнаружили, что по принципу (А) в Иркутске стали появляться высокие специфические объекты. Было выстроено сразу 3 (три!) одинаковых (!) дома-пирамиды. Один их этих домов выстроен в начале ул. Д. Событий, а другие расположились в студенческом городке и на ул. К. Либкнехта.

Я согласен, что создание оригинальных реализующих (А) объёмно-планировочных решений – не простая и требующая не только таланта зодчего, но и отсутствия партийно-идеологизированных требований к архитекторам задача. Но кто мешал архитекторам Иркутска уже в 70-х годах 20 века построить по принципу (А) оригинальные, а не надоевшие всем ещё в СССР примитивные пирамидальные здания?!

Я уже не раз рассуждал об открытой иркутскими архитекторами «толстобашенной» эре, которая началась с дома на толстых ногах в сквере Кирова, продолжилась «уникальной» башней на ул. Чкалова с «Парфеноном» иркутского калибра. Сейчас эта эра продолжается, Иркутск заполонили выпяченные на фасады незадымляемые лестницы.

Почему они меня так раздражают? Дело в том, что при многоэтажном строительстве противопожарные нормы требуют устраивать так называемые незадымляемые лестничные клетки, обеспечивающие во время пожара необходимую эвакуацию людей из здания. А в Иркутске возник очередной нелепый штамп выпячивания этих лестниц на главный фасад здания. Из заурядного архитектурно-планировочного элемента они стали чуть ли не самым важным архитектурным акцентом в домах на остановках «Волжская», «Помяловского» и в других новостроях.

Из-за того, что эти лестницы вынесены за пределы конструктивного остова домов, возникает проблема обеспечения прочной конструктивной связи между домом и лестницей, а это уже совсем не простая, неблагодарная и трудно решаемая задача. Полученное конструктивное решение с точки зрения сейсмостойкости весьма ненадёжно, причём этого можно было бы легко избежать, если лестницу выполнили бы встроенной в остов дома, а архитектурные акценты обеспечили бы другими средствами, но для этого уже необходим талант!

В 80-х годах прошлого века Иркутск поглотил очередной архитектурный штамп - островерхие, сдвинутые по вертикали, крыши. Вначале они появились на кирпичных домах с квартирами в двух уровнях. С этим можно было бы и согласиться, как с отдельным эксклюзивным решением, но уже в 2000 годах и позднее эти «остроугольные» идеи продолжают глобально распространяться по Иркутску, определённо ассоциируясь с высоко задранным носом заносчивого человека - ведь архитектура представляет также и самого архитектора!

Следующей архитектурно-штамповой бедой Иркутска стали пиково-острые крыши, шпили, а также ротонды на крышах новых домов. Таковых очень много, но для чего такое «ротондо-шпилевое» недержание?! Очевидно, что иркутяне вновь всё слямзивают с архитектурных журналов России. А где же у нас своё?

Напастью для Иркутска стали сплошные витражи на строящихся в Иркутске домах. Они начали поглощать архитектуру зданий вначале незаметно и ненавязчиво, но затем и агрессивно. Поглотить витражами архитектуру несложно, особенно когда её просто нет. Архитектура во все времена славилась именно пластикой фасадов домов. За годы типового советского времени умение создавать органично связанную с конструктивным решением пластику фасадов практически утрачено. Интересно, что за остеклённым фасадом скрывают не только полное отсутствие их пластики, но и безграмотные конструктивные решения.

Посредственность всегда настырна и назойлива. Известны факты, когда заказчики объектов просто умоляли архитекторов минимизировать площади витражей или вообще отказаться от них по финансовым соображениям, но архитекторы упорно игнорируют эти пожелания. Заказчику следовало бы просто заменить архитектора, тогда и стекла было бы меньше. Что поделаешь, ведь многие архитекторы сегодня разучились или просто не умеют работать с фасадами – остеклил фасад по полной программе, и сразу стал очень крутым иркутским зодчим!

Указанные проблемы возникли с момента введения закона об авторском праве. Сейчас главный архитектор города из-за этого закона просто не имеет права отметать ущербную архитектуру. Примечательно, что архитектура современных домов, например в Китае, оригинальна, красива и совершенно лишена перечисленных мной архитектурных штампов. Наверное, и из-за отсутствия там закона об авторском праве. Или дело в чём-то другом?

Не будем забывать и об ответственности проектировщиков за надёжность их зданий, и поговорим об этом на примере построенного на ул. Красноказачьей дома с «короной» (авторы проекта - архитектор Зибров А.П. и инженер Зимина А.С.).

Этот 13-9-6-этажный кирпичный дом запроектирован с грубейшими для Иркутска ошибками, но назовём лишь две самые основные:

- во-первых, средняя по длине часть этого относительно длинного дома 13-этажная, а крайние прилегающие трети всего отсека 9- и 6-этажные. Причём в месте перепадов высот этажей отсутствует антисейсмические швы. Данное обстоятельство привело к резкой разнице горизонтальной податливости разноэтажных частей дома и к концентрации напряжений в местах перепадов высот, что грозит разрушением дома при землетрясении;

- во-вторых, средняя, 13-этажная, часть дома практически не имеет поперечных и даже внутренних продольных стен, и горизонтальные сейсмические нагрузки могут быть восприняты только продольными наружными стенами, что безнадёжно недостаточно.

Уже лишь только две эти особенности объёмно-планировочного решения дома делают его ненадёжным при землетрясении. В этих условиях обсуждать вопросы статического, динамического и конструктивного расчёта нелепого в конструктивном отношении сооружения представляется полной бессмыслицей. Однако кто-то всё же выполнил эти расчёты, хотелось бы поговорить с ним и заглянуть в его «правдивые расчётные» глаза!

Автору статьи, как преподавателю специальных предметов для студентов специальности ПГС, профессиональному проектировщику-конструктору и расчётчику, известны имена некоторых работающих сейчас в Иркутске на грани, а чаще всего за гранью фола инженеров, называющих себя расчётчиками. Эти граждане вообще не обладают профессиональными знаниями и опытом расчетчика зданий и сооружений, а также требуемыми смежными знаниями в области проектирования, высшей математики, инженерной сейсмологии, динамики, устойчивости, теории сооружений и других входящих в рассматриваемую сферу специальных дисциплин, но лишь формально освоили назначение командных «кнопок» расчетных программ.

Можно назвать наиболее часто светящиеся здесь имена: это М. Бычков и Д. Моргаев, а также никогда не занимавшийся проектированием, но увлекшийся в последнее время расчётами преподаватель ИрГТУ А.А. Мутин.

В Иркутске в результате деятельности в том числе и вышеуказанных лиц широко распространились получившие техническую обструкцию ещё во время ташкентского землетрясения и в настоящее время заполонившие Иркутск очень опасные конструктивные решения в виде железобетонного каркаса с заполнением его кирпичной кладкой, газобетонными и даже пескоблоками. Эти решения стали для Иркутска порочной и опасной типовой нормой!

Расчёт указанных зданий новоиспечённые расчетчики выполняют по разработанной ранее в Иркутском промстройпроекте неверной, а, следовательно, и не обеспечивающей должной сейсмостойкости домов программе. Представителями таких зданий являются громадные жилые дома на остановках транспорта «Волжская» и «Баргузин».

Имеются также и другие серьёзные проблемы, одна из которых касается предельно дилетантского преподавания на строительном факультете ИрГТУ курса «Сейсмостойкость зданий и сооружений», а другая связана с использованием в обучении будущих инженеров-строителей предельно некорректных для Иркутска методов расчёта зданий и сооружений на сейсмостойкость. Из-за неадекватного обучения будущие инженеры-строители оказываются дезориентированными в такой весьма важной для Иркутска сфере проектирования, как сейсмостойкость зданий и сооружений.

Всё сказанное выше неумолимо приближает новострои Иркутска к трагической судьбе подвергшихся 20 лет тому назад сильному землетрясению печально известных городов Армении, Еревана и Спитака!

Каждый сегодня делает свой собственный выбор - инвестор, проектировщик и покупатель квартиры. Я не завидую заказчику-инвестору, вручившему свои деньги и судьбу своего коммерческого жилого дома в такие ненадёжные архитектурные руки. Не завидую и собственникам квартир в этом доме.

Не мне говорить о степени распределения уголовной ответственности между соисполнителями данного проекта – архитектором, ответственным конструктором и утвердившей проект вневедомственной экспертизой, но после появления таких домов просто оторопь берет. Впрочем, а кого в России посадили в тюрьму за бездарное проектирование, например, на Сахалине, Курилах, в Армении и других районах? Ответ известен – никого!

Мои друзья-архитекторы, прочитав рукопись этой статьи, сказали: «Этими прибабахами архитекторы, самовыражаясь, тешат своё личное тщеславие, ставят себе прижизненные памятники и себе же организуют хвалебные публикации в СМИ». И мне трудно с этим не согласиться.