Целительница из Манзурки: "все беды от зависти"
Более полувека назад Галина Глызина унаследовала знания умиравшей старушки.
В большом трактовом селе Манзурка Качугского района журналистам всегда рассказывают о своей самой знатной достопримечательности - кровати самого М.В.Фрунзе, который находился здесь в ссылке. Однако в этот раз нам неожиданно поведали о местной лекарке - Галине Михайловне Глызиной. В 79 лет она сохранила невероятно живой ум и настолько глубокую память, что диву даешься. <О ней стоит написать!> - с энтузиазмом убеждали нас манзурцы. Таинственным образом ей передались знания от малознакомой больной бабушки из села Верхоленск. И половину жизни этими знаниями, которые свалились на Глызину один Бог знает как, лечила она местных и приезжих детей да избавляла мужиков от пьянства.
К целительнице едут со всей области
Девушка - одна из внучек - проводила нас до маленького дома. Мы постучались и громко, в расчете на то, что в такие годы старушка, вероятно, плохо слышит, представились.
- Тс-с... Тише. Правнука только усыпила, - оказалось, что маленькая, сухонькая, состоящая будто бы только из добрых морщин старушка обладает весьма острым слухом. Она повела нас из летнего домика в главный дом.
- Думала, из Иркутска приехала одна женщина, девочку привезла - эпилепсия ее бьет.
- К вам отовсюду, говорят, едут?
- Да, едут. Тем более если кто в гости в наши края - так заходят. От знакомых да от родственников узнают. Особенно женщины, если мужья пьющие да если дети болеют.
Внимание журналистов к скромной своей персоне Галина Михайловна восприняла смущенно. Однако отнекиваться не стала, рассказала, что можно. Она не коренная жительница Манзурки. Ее корни, с гордостью сообщает целительница, в Ярославской области. И мать ее ярославская, а потому знала множество песен старинных и прибауток. И сама она, Галя, в детстве, пока мыкалась по неспокойной России да Украине с семьей, в подвалах сидючи с матерью, наслушалась и назапоминалась.
- Бывало, в подвале прятались, так она мне песенки поет старинные, которых и не знает никто. Если рассказывать все песенки и прибаутки, что знаю, так дня не хватит.
Девочкой Галя чего только не видала. И в 1933 году страшный голод на Украине - тогда ее отца, коммуниста, с Украины вместе с семьей вывезли, тем и спасли. И войну - сидели с матерью в оккупации в Донбассе. Отец с войны пришел в 1946 году израненный весь и семье объявил свое решение.
- Папа сказал: "Не буду помирать в песках, поеду помирать в лес". Были у нас родственники в Качуге, и мы сюда приехали. В конце того года он и помер.
Дар за доброту
В 17 лет поступила Галя работать лаборанткой на маслозавод. Работа серьезная, да и для здоровья вредная.
- Все зубы-то мне серная кислота съела. Ее в пипетки ртом набирали для анализов.
Работала сперва в Хальске, потом перевели ее в Верхоленск. Поселилась Галя на квартире у бабушки. Была бабушка совсем старенькой, лежачей, одна проживала, некому было за ней присмотреть.
- Лежит человек на кровати, я подыму, накормлю, помою. А как помирать стала, позвала. Подошла я, а она похлопала меня три раза и говорит: "Все, что я знаю, теперь ты знать будешь. Но откроются в тебе эти знания только с тридцати пяти лет". Я и не знала, что она что-то умеет. Приходили к ней старушки, но я это никак с особым знанием не связывала. Думала: подружки приходят поболтать.
Да и не до того, не до каких-то знаний посторонних, было тогда. Тяжело жили - по триста граммов хлеба получали по карточкам. Галя старухе не очень-то поверила, точнее, словам ее значения не придала.
- Мне восемнадцать стукнуло. Я жрать хочу - о чем тут еще думать. Только и выжила, что от маслозавода кормилась немножко.
В 1946 году отец умер. Пять братьев погибли, погибли и две сестры. Третья от ранений вскорости умерла. Осталась Галя одна.
Четушка делов и коробка спичек
До тридцати пяти, как и предсказывала умирающая, знания никак не давали о себе знать. Она работала, растила пятерых детей, занимала ответственные на селе посты:
- Пошла работать на склад. Стала заведующей. Страшно было: на складах деталей тракторных лежит тысяч на десять (сравните - корову я тогда за пятьсот рублей сдавала).
А стукнуло тридцать пять - стала Галина потихоньку ребят лечить.
- Испуг, порча, зависть, ненависть - вот через что хвори насылаются. И пьянку от мужиков убирала: как говорится, четушка делов и коробка спичек. Восемь молитв прочитаешь, впрок идет. Вот ото всюду и едут: бабы-то друг другу передают.
С пьянкой и у самой Галины Михайловны связана трагедия жизни.
- В 24 года первый раз вдовой стала. Муж первый мой утонул - он карбаза водил. Доплыли как-то до Жигалово и восемнадцать человек пьяными утонули. Я и не скрываю: пьяные были. Лес и вода пьяных не любят.
Сейчас людей лечить надо от зависти
Дару не выучишь, считает Галина Михайловна. Он дается поневоле.
- Есть у человека интуиция. Если знают (кто знает, Галина Михайловна не уточнила. - Авт.), что будешь делать как надо, само придет. А некоторые и Богородицу запомнить не могут - значит, отталкивание в организме. А вот правнучек мой - четыре годика ему - говорит: "Тепло под кустик убежало, а холод из-под кустика вылез и меня заморозит". Вот он вырастет - будет все знать. Но не станет использовать, побоится.
- От чего же сейчас все лечатся?
- Сейчас лечить надо в основном от зависти. От зависти-то и сглаз, и всякое. Семьи разводят от этого. Ну, я воды налажу, молитвы читаю.
- В церковь-то ходите?
- В нашу-то? Меня Господь туда не тянет, нет. Попа нету у нас. А я все службы праздничные сама знаю, а также и заутреню могу, и вечерню... В городе бывала - ходила. Вот в Новосибирске как-то восемнадцать дней жила - семнадцать раз в церкви была. Там настоящая церковь, настоящие попы.
Бог у всех один, веры разные
- С лекарями-шаманами доводилось общаться?
- Я с ними не общаюсь. У них своя вера, - категорически отрицает старушка и становится серьезной: - Буряты ко мне приезжают, так говорю: Бог у всех один, веры разные. Свою веру оставлять не следует. Забывать ее нельзя. Там у них ведь такая жесткая вера, до 12-го колена своих предков должны знать. А у нас не так.
Однако уважение к стихиям - то, что традиционно считается у нас бурятским обычаем - всячески поддерживает. И про брызганье, например, говорит:
- Все брызгают: это, например, лесовика угощают перед охотой. В лес-то, прежде чем заходить, надо попроситься. И то же - прежде чем в воду лезть. Нептунишко-то, дедушко, никогда утонуть не даст.
Потом старушка обводит рукой углы и лукаво щурится:
- Вот, ты думаешь, я здесь хозяйка? Нет, я квартирантка. Дедушко-соседушко хозяин. Он и поджечь может, и все что хочешь. Ему и чаю нальешь, и позовешь чаек пить. Так-то.
"Нечеловечество - людей-то обманывать"
О силе зла бабушка Галина Михайловна имеет свое вполне конкретное представление.
Все нехорошие черты в человеке могут провоцировать плохое в жизни других людей. Она говорит, что те, кто специально занимается "черномагией", прямо никому сделать ничего не могут и пускают плавающие нехорошие молитвы - на имя. Молитвы плавают и отыскивают подходящих людей. Старушка уверена, что практикуют такое злющее дело в основном женщины в возрасте.
- В городах-то много всего такого. В автобусах опасно ездить. Подойдет кто, по плечу либо по спине погладит - нехорошо. Я собачку и кота Рыжика глажу. Людей гладить по плечу не следует. И говорю тогда: "Иди-ка ты от моей Божией Матери на легком катере".
...В окошко стучат. Старушка выглядывает, но открывать не спешит, садится обратно.
- Это пьянчужка с брусникой ходит, на бутылку собирает. Ведь собирал ее, трудился, а тут за пятьдесят рублей отдает. Я никогда за бутылку ничего не покупаю - не хочу грех на душу брать. Ведь это же нечеловечество - так людей-то обманывать.
Жизненная справедливость Галины Михайловны - сама по себе лекарство. Ее лекарское искусство - в открытости, расположении и постоянном пожелании добра. Нормы человечности и простейшие, кажется, традиции нравственного бытия подводят ее к всеобъемлющему правилу:
- Выше Бога-то никуда не прыгнешь.
Она констатирует итог жизни - утверждает, как спокойное будущее:
- Пора бы мне уже... Устала. Дедушка-то мой одиннадцать лет уже как там. А я все с внуками да с правнуками нянчусь - от внучат уже внучата родились. Может, из-за этого и бегаю, что ребятишек растила. Но все равно пора уже...
