Дача Лунного Короля
В Пивоварихе дом слепого ссыльного служил резиденцией НКВД
В Пивоварихе, маленьком провинциальном поселке, тихо живущем своей жизнью, стоит овеянный легендами дом — дача Лунного Короля. Многие называют это место проклятым — слишком много кровопролития там произошло за два века.
Первый хозяин
История села берет начало в XVII веке. В составе Иркутского уезда возникла заимка Новоямское — в ней жили ямщики. Новоселы постепенно осваивали пустопорожнюю местность. Позже ее назвали Пивоварихой, по имени первых поселенцев.
После Польского национального восстания (1863—1864) многие его участники были сосланы в глухую Сибирь. Юзефата Петровича Огрызко, крупного царского чиновника и одного из руководителей польских повстанцев, суд приговорил к смертной казни, но позже заменил приговор на 20-летнюю ссылку. Юзефат прошел Читинскую и Вилюйскую каторгу и оказался в затерявшейся среди лесов заимке. Еще в Вилюйске у него начались проблемы со зрением. Посетить врача не разрешали. Приехав в Новоямское, Огрызко взял в аренду небольшой дом. К этому времени он практически перестал видеть, поэтому избегал дневного света и выходил на воздух только в лунные ночи. За это местные крестьяне окрестили его Лунным Королем, а заимку — дачей. Дача Лунного Короля стала местом встреч бывших польских повстанцев, а ее хозяин — легендой еще при жизни: встретить его можно было только после заката солнца.
Против царя и своего народа
Двадцатилетний срок ссылки Юзефата Огрызко закончился. Но история дачи Лунного Короля только начиналась. Прошло еще 20 лет, и этот дом приобрел сын польского повстанца Алексей Анатольевич Локуциевский — деятель Иркутского комитета РСДРП. Дача стала явочной для большевиков. Здесь подпольщики вели борьбу против царского режима.
По воспоминаниям Лидии Ивановны Тамм, внучки политкаторжанина, дача представляла собой большой дом цвета дерева, с высоким крыльцом, окаймленным цветными перилами. Крыльцо выходило на луг, который был усыпан цветами — лилиями, саранками, колокольчиками. Дальше был лес, немного ниже — ключ. Это живописное место привлекало многих.
Шло время. Царя не стало. И вот уже Сталин в 1929 году объявил о полной ликвидации кулачества как класса. Раскулаченных везли в отдаленные, необжитые районы страны. Население Пивоварихи пополнилось новыми людьми, приехавшими не по своей воле. После войны в селе появились бывшие военнопленные-репатрианты. Тогда еще никто не знал, что им предстоит жить здесь десятки лет, а многие навсегда останутся в этой земле.
Артем Павлович Каминский вместе со средней дочерью, сыном и женой был вывезен сначала в Тайшетский район, потом — в Пивовариху. Старшая и младшая дочери остались на Украине. Каминский три раза уходил домой. Один раз сумел добраться до Украины(!). Но все время его возвращали. Младшую дочь с трудом удалось вывезти к семье, в Пивовариху. Но самому Артему Павловичу и его жене так и не удалось больше оказаться на малой родине.
Всех спецпереселенцев в Пивоварихе ставили на строгий учет. Они были обязаны раз в неделю отмечаться в комендатуре. Отлучаться в город без разрешения не полагалось. Документов на руках не было. За надобностью выдавали справки, удостоверяющие личность.
— Люди, которых высылали, — рассказывает жительница Пивоварихи, библиотекарь Надежда Павловна Каминская, — были трудягами, понимали и любили землю. Разбирались, как растить хлеб и картошку, как ухаживать за скотом. И этих людей с мозолями от работы превратили в кулаков! Среди них были прибалты, украинцы, белорусы. Садовник Тересмяги был сослан из Прибалтики. Он закладывал у нас сады. В память от него остался сорт крупного гороха — сладкого-пресладкого.
Пивоварихинская спецзона
Тем временем дача Лунного короля перешла в ведение НКВД — стала его собственностью. Красивое место превратилось в строго охраняемую спецзону. Ее обнесли колючей проволокой, поставили по периметру патруль. Работники инквизиции приезжали из Иркутска. Пили, ели, веселились. А потом ночью примерно в километре от дачи расстреливали людей. В братской могиле оказались тысячи "врагов народа" — тех, кто был неугоден советской власти: офицеры и священники, ученые и железнодорожники, врачи и учителя...
До 1937 года расстрелянных людей хоронили на городских кладбищах. Захоранивали их кладбищенские сторожа или специальные похоронные команды. Это подтверждается служебными записками НКВД. Но конвейер смерти разрастался. Органы НКВД начали использовать для захоронения свои земли. Одним из таких мест стала спецзона неподалеку от Пивоварихи. Да и само село находилось в ведении МВД, так как в нем проживало много переселенцев. Поэтому место было выбрано палачами не случайно.
В те годы в Иркутске творились страшное. По городу каждую ночь ездил "воронок". Людей увозили семьями. Расстреливали "врагов народа" в подвале НКВД. Его стены были обшиты железом, на полу насыпаны опилки. Расстреливал мужчина — в голову. Чтобы заглушить крики и выстрелы, во дворе всю ночь работал трактор. Потом трупы грузили в машины и увозили к Пивоварихе...
— Для жителей поселка это была страшная тайна, — рассказывает Надежда Павловна. — Хотя все знали. Но даже через годы боялись вспоминать.
Еще перед войной житель села, бригадир строителей Андрей Ефимович Кальник возвращался из Лисихи домой, углубился в гущу леса и оказался в запретной зоне. Его обнаружил патруль. Один Бог знает, каким чудом ему оставили жизнь. Завязали глаза, вывели из леса, взяли слово, чтоб молчал. Много лет спустя он рассказал, что видел в лесу огромные длинные рвы. От земли шел сильный дух...
— Закружилась голова, тошнота подступила, саднило сердце.
Иван Лаврентьевич Малолепший, сосланный в Дзержинск, перед войной подвозил на лошадях воду, бензин к тракторам, работавшим на полях НКВД. Он не раз обращал внимание на свежезасыпанные участки земли. Видел, как кое-где земля шевелилась...
Иван Никифорович Манухин показал, какой дорогой возили жертв. Крестьяне тогда по ночам пахали — погода ведь ждать не будет. В одну из октябрьских ночей увидели, как забуксовали на дороге, что вела от города к пивоварихинскому лесу, два ЗИЛа, крытых брезентом. Было это часа два-три ночи — "волчье время". Из машин, чертыхаясь, вышли люди. Только к утру с трудом вытащили груз из трясины.
Иван Никифорович уже в 90-е годы сказал: "Мы все понимали, что это за машины и что за груз везут в лес. Но говорить об этом никто не решался".
В послевоенное время со спецзоны сняли охрану. В лес можно было заходить. Варвара Никитична Немирова, жительница Пивоварихи, собирала там грибы. И однажды увидела плохо прикрытые землей останки человека.
Надежда Павловна дополняет:
— Палачи торопились выполнить свой страшный план. Некоторые тела и вовсе были чуть забросаны землей. Люди в этом лесу часто находили пуговицы, расчески, зубные щетки и даже гильзы. Когда я была маленькая, с дедушкой в лесу пасла корову и видела: на родительский день туда приходили женщины — привязывали к деревьям цветы. Они точно знали — их родные убиты в этом месте.
Забитый скот
Ночью с очередными партиями "забитого скота" (так палачи называли убитых ими людей. — Авт.) в кузовах грузовиков к лесу тянулись машины. На дачу Лунного Короля людей привозили и живыми — передавали спецподразделению, которое занималось убийством и захоронением приговоренных к расстрелу. Зимой в лесу проводили взрывные работы — готовили ямы для сброса трупов. Часто ямы копали сами жертвы. Местные жители нашли шапку с запиской арестованного. Он писал, что людей возят на копку могил. Позже его расстреляли.
Александр Васильевич Морозов в те годы работал шофером Иркутского военного трибунала. Только в 1989 году он рассказал о событиях далеких лет Рудольфу Георгиевичу Берестеневу, старшему преподавателю ИГУ.
Шел 1937 год. После действительной военной службы Александр Морозов устроился шофером в управление дороги на дежурку. Однажды его вызвали к начальству. В кабинете сидел человек в военной форме. Приказал: "Будешь работать у нас!" Через несколько дней Александр узнал, что это был сам Китин — председатель Иркутского военного трибунала. Он стал возить его на 11-й километр Якутского тракта. Догадывался, конечно, о визитах Китина в лес. Однажды не удержался и последовал за ним...
— Извилистая тропа вывела меня на опушку. Открылась поляна. Помня о запрете Китина покидать машину, я невольно сошел с тропы и скрылся в кустарнике. Сквозь листву рассмотрел небольшое бетонное строение, воздвигнутое, казалось бы, нелепо, без надобности. Но ведь стену для чего-то построили? В мозгах стукнуло: шептунов ставили к стенке и расстреливали... Стенка?! Неужели та самая стенка, у которой обрывается жизнь человека? Мое оцепенение прервали шаги на тропе. Китин возвращался к машине: "Ты был там?" "Был", — я не произнес, а скорее прохрипел. Весь обратный путь к городу Китин молчал.
В военном трибунале Александр Васильевич Морозов проработал шофером больше года. В один из дней ему поручили подвозить гостей на "поминки" на дачу Лунного короля. В Иркутске как раз проходила сессия военного трибунала. А завершение работы палачи решили отметить как раз там, где расстреливали людей. Утром газик шофера уже стоял у гостиницы. Он заметил, что в машины садились люди не рядовые, а важные москвичи с ромбами в петлицах. Кортеж свернул, не доезжая до Пивоварихи.
Ехали до ключа. Там перед дачей были накрыты скатерти: поросятина, гусятина, напитки, пиво. Гуляли долго. Потом поехали догуливать к одному из начальников.
Рвы-могилы
В сентябре 1989 года начались раскопки в бывшей спецзоне. Были обнаружены рвы-накопители. Они имели неправильную форму, воронкообразное дно и располагались в удалении друг от друга, глубина 4—5 метров, длина больше 20. Были вскрыты и общие могилы. Общая площадь скорбного кладбища составила 1,5 квадратных километра. Рвы заполнялись и утрамбовывались техникой очень плотно. И после 50 лет останки были обнаружены на глубине всего 30—50 сантиметров.
Рвы вместили не всех расстрелянных. Останки разбросаны по большой площади, которая прилегает к кладбищу жертв политических репрессий. Кроме человеческих тел поисковики нашли полуистлевшую одежду, фарфоровые кружки, трубки, поношенные валенки-голяшки с заплатами, мыльницы, монеты, обрывки газет, очки, резиновую калошу 1936 года. Во время раскопок насобирали совковую лопату(!) пуговиц с одежды железнодорожников. Черепа имели следы пулевых ранений, раздробления костей: людей жестоко избивали на допросах...
После обнаружения рвов было проведено перезахоронение и устроено мемориальное кладбище. Сейчас на этом месте обелиск в память о жертвах политических репрессий.
От дачи Лунного короля остался фундамент и трухлявые бревна. Одно время там был питомник служебных собак, потом свинарник. Сейчас, как говорят местные жители, тишь, гладь да Божья благодать. По селу ходят разные слухи. Поговаривают, что это место купили новые русские — будут коттеджи строить.
Автор выражает благодарность Надежде Павловне Каминской.
