Улетевший Лукашенко и бомбежка Воронежа

Авиационный «перфоманс» белорусского диктатора Лукашенко уже стал большой головной болью для «братской» России.

После окончательного поражения революции осенью 2020 года Александр Лукашенко окончательно же отморозился. Он может и хотел бы продолжать заигрывать с Западом, изображая последнего рукопожатного диктатора Европы, но, в силу известных обстоятельств, поставлен перед фактом, что Европа ему протягивать руку больше не собирается. Пыточные лагеря в пригородах Минска и массовые репрессии в прямом эфире — не тот информационный фон, на фундаменте которого можно разводить дипломатию.

В этом смысле «вынужденная посадка» самолета ирландской Ryanair в сопровождении истребителя белорусских ВВС, прикрываемая очевидной дезой про «бомбу ХАМАСа», — апогей политического стиля позднего Лукашенко. Наглая бравада пополам с еще более наглым враньем, когда расправа над неугодным журналистом, который, надо заметить, действительно изрядно попортил Батьке кровь, подается как нечто будничное. Это омерзительно, но по-своему восхитительно — беспримесное, дистиллированное зло, не нуждающееся в адвокатах и алиби.

Ранее по теме:

Лукашенко как последний герой боевика

Снятому с рейса и тут же упакованному в застенки минского КГБ Роману Протасевичу можно только посочувствовать: если он выживет, то сразу получит золотой билет в лучшие мировые СМИ (благо талант у парня действительно есть), а если будет убит — чего, к сожалению, в текущих белорусских реалиях исключать нельзя, — станет мучеником, погибшим «за вашу и нашу» свободу. Она, свобода, нынче стоит дорого — урок, хорошо усвоенный диссидентами и борцами за независимость в странах Восточного блока, но подзабытый молодым поколением. Роман Протасевич, будучи выходцем из этого нового, «непоротого» поколения своим примером напоминает о вечных ценностях и неприглядной изнанке колхозного благополучия постсоветских диктатур.

Поведение Лукашенко вызывает оторопь, но не удивление, особенно при взгляде из России, где хватает своих политических заключенных и спецслужбистских «многоходовочек». А вот что действительно удивило, так это реакция Запада — она оказалась нетрадиционно жесткой, на грани полного разрыва дипотношений с Белоруссией как «пиратским» (едва ли не террористическим) государством. Авиационная блокада является прологом куда более тяжелых экономических санкций, в частности, против белорусской промышленности, внешнего долга и экспортно ориентированных компаний.

Со своей стороны Москва привычно, хоть и с некоторым зубовным скрежетом поддержала маневры Лукашенко по линии МИДа и телевизионной пропаганды. Более того — Россия начала вводить ответные точечные ограничения против европейских авиакомпаний, отказывая им в согласовании полетов в обход Белоруссии. Типично-ассиметричный ответ Кремля: Батьку обидели, так давайте отбомбимся по условному Воронежу. То есть Лукашенко вроде как на коротком поводке и полностью зависим от помощи «братской» России, но в то же время создает «братьям» серьезные проблемы на и без того проблемном западном направлении. Спасибо, дорогой товарищ.

Поддерживая исторически обреченный диктаторских режим, Кремль поступает глупо. Воевать с европейскими авиакомпаниями, мстя им от имени Луки, — еще глупее. Но это стратегически, а тактически логику Москвы понять можно: чем крепче Лукашенко будет привязан к России, чем сильнее Минск изолируют от Европы, тем проще совершить давно подготавливаемый гамбит по фактическому поглощению Беларуси — пока еще независимой державы. Ситуация во многом парадоксальная: Александр Григорьевич, являясь объективным тираном собственного народа, одновременно выступает едва ли не последним защитником национального суверенитета. Как говорится, с волками жить, по волчьи выть.