Межпланетные корабли или колбаса?
Бывший и.о. заместителя генерального конструктора КБ «Салют» Олег Пивоваров считает, что России и Китаю «неплохо было бы завершить начатые реформы и избавить население собственных стран от нищеты и экологических катастроф», а уж потом браться за освоение «дальнего космоса».
С этим тезисом спорить невозможно потому, что он верный. Действительно, на Земле есть куда более важные и неотложные дела, чем в космосе. Может, России стоит отложить весьма дорогостоящий «поход» за пределы родной планеты и потратить средства на борьбу с нищетой и болезнями?
Вот что думает по поводу данной дилеммы американец Тони Рейхардт, составитель сборника «Спэйс Шаттл: первые 20 лет»: «Если у вас есть только один доллар и вы хотите потратить его или на исследования рака, или на освоение космоса, выбирайте исследование рака. Но дело здесь не в «если» и не в выборе… Если б наше общество действительно желало того, мы смогли бы обеспечить каждого достойным жильем, образованием, а также медицинским обслуживанием. И при этом у нас осталось бы достаточно денег на освоение космоса».
Итак, главное, чтобы «общество желало», но желает ли оно освоения космоса? В начале 1960-х годов экономическая ситуация в СССР была настолько тяжела, что в 1962 году в Новочеркасске, всего лишь через год после полета Гагарина, дело дошло даже до забастовки рабочих, прекратить которую удалось лишь с помощью армии. Если б в те годы людям предложили ответить на вопрос: «Что вам нужнее – освоение космоса или колбаса?» – никто бы не выбрал первое.
Но именно в начале 1960-х годов в СССР по решению высшего государственного руководства набирает силу мощная космическая программа, благодаря которой в стране появились такие критически важные для экономики и национальной безопасности отрасли, как электроника, автоматика и приборостроение. Кроме того, именно успехи в космосе, названные на Западе «шоком от спутника», сделали в глазах всего мира Советский Союз научно-технической и передовой в военном отношении державой – статус, который по наследству перешел к России.
Поэтому вряд ли можно найти у нас в стране людей, которые выразили бы сожаление о том, что СССР занялся освоением космоса. Тем более что даже на пике финансирования гражданской космической деятельности на нее тратилось не более 1% советского ВВП. К 2008 году этот показатель уменьшился в 10 раз и составил 0,11%!
Аналогичная ситуация наблюдалась и в США в начале 1960-х годов. Война в Индокитае, необходимость проведения социальных реформ представлялись куда более неотложными национальными мероприятиями, чем программа «Аполлон». Однако благодаря решению президента Джона Кеннеди и при поддержке политической элиты страны США осуществили лунную программу.
Согласно расчетам, сделанным американским Исследовательским институтом среднего Запада в начале 1970-х годов, на каждый доллар, потраченный на космическую деятельность, США получили семь долларов прибыли.
Непонятен тезис Олега Пивоварова о том, что «до тех пор, пока цивилизация не дозрела до осознания необходимости коллективного освоения Луны и Марса, никому из землян делать на этих космических телах нечего. Время политических демонстраций при освоении космоса безвозвратно прошло». Кому как не создателю ракетно-космической техники знать, что своим расцветом, а во многом и возникновением космическая программа в СССР и США была обязана именно «политическим демонстрациям» Москвы и Вашингтона. Цель данных демонстраций - показать, какое из двух государств создаст лучшие условия для расцвета науки и техники, а следовательно – какое более жизнеспособно.
И сейчас наблюдается та же ситуация. Как было отмечено в недавнем докладе вашингтонского Центра стратегических и международных исследований, «гражданская космическая программа НАСА является стандартным носителем международного лидерства Америки и двигателем ее инновационного развития». Стимуляция развития науки и техники, а также укрепление международного престижа государства – вот главные цели, которые стоят в современном мире перед космической программой любой страны.
Но достичь этих целей можно лишь путем осуществления подлинно инновационной программы. У каждой страны своя точка отсчета инновационности. У Ирана и Северной Кореи – это запуск первого национального спутника, но у России, уже полвека «утрамбовывающей» околоземное пространство, это может быть только пилотируемое освоение «дальнего космоса». Лишь в этом случае космическая программа России сохранит свою функцию одного из главных рычагов подъема науки и техники государства, а также его международного авторитета.
Юрий Караш - доктор наук (Ph.D.) США по специальности "космическая политика и международные отношения", кандидат исторических наук, член-корреспондент Российской академии космонавтики им. К.Э.Циолковского.
