Как фальсифицируются дела о терроризме
12 января в Мосгорсуде возобновятся слушания по делу Зары Муртазалиевой, чеченской студентке, обвиняющейся в терроризме и вербовке русских подруг. Правозащитники уверены, что дело сфабриковано.
Зара Муртазалиева, 21-летняя студентка Лингвистического университета г. Пятигорска была арестована в Москве 4 марта 2004 г.
Зара приехала в Москву в сентябре 2003 г., чтобы найти работу и помочь деньгами матери-вдове, т.к. две ее младшие сестры окончили школу и должны были продолжать образование. Ей пришлось перевестись на заочную форму обучения; в Москве девушка устроилась работать в страховую компанию, сняла жилье, однако вскоре, по требованию хозяйки квартиры, вынуждена была освободить арендуемую комнату.
В это время с ней познакомились две ее сверстницы, москвички Аня Куликова и Даша Воронова, незадолго до того принявшие ислам и посещавшие мечеть, где они и встретили Зару. Девушки подружились, и Аня предложила Заре пожить у нее. Анина мать, Валентина Михайловна Куликова, согласилась принять подругу дочери, и некоторое время Зара жила в семье Куликовых. На Валентину Михайловну она произвела весьма благоприятное впечатление.
Но вскоре Зара, Аня и Даша решили пожить самостоятельно. К этому моменту с Зарой познакомился милиционер-чеченец, Саид Ахмаев. Они познакомились в отделении милиции, куда Зара была доставлена из-за проблем с регистрацией, обязательной для всех приезжих. Саид помог Заре разрешить эту проблему и дальше стал всячески помогать одинокой девушке – что вполне и укладывается в чеченские традиции. Вскоре он зашел к ней на работу и сказал, что может бесплатно устроить ей комнату в общежитии. Зара приняла это предложение. Зара, Аня и Даша решили жить вместе.
Впоследствии оказалось, что Саид «заботился» о девушках по заданию своего руководства, а комната, куда он их поселил, была предварительно оборудована подслушивающей аппаратурой. Незадолго до переезда девушек мать Ани, Валентину Михайловну, посетил сотрудник ФСБ и попросил разрешения осмотреть квартиру Куликовых в отсутствие Ани и Зары. При обыске, проведенном без предъявления каких-либо санкционирующих документов, сотрудники спецслужб интересовались исключительно вещами Зары. В них не было обнаружено никаких запрещенных предметов, однако непонятный интерес вызвали фотографии, снятые девушками в новогодние праздники в Торговом Комплексе «Охотный Ряд», где они обычно посещали интернет-кафе.
4 марта Зара была остановлена сотрудниками милиции, когда она уходила с работы в районе Китай-Города, - якобы для проверки документов. Однако ее посадили в машину и отвезли на другой конец Москвы, в ОВД «Проспект Вернадского». Там у нее сняли отпечатки пальцев и сказав, что она свободна, предложили выйти вымыть руки. Когда Зара вернулась и взяла свою сумочку, чтобы покинуть отделение, она обратила внимание на то, что та оказалась тяжелее, чем была. Неожиданно милиционеры потребовали предъявить ее для досмотра и изъяли два брикета в фольге, которые оказались упаковками, содержащими 196 г взрывчатого вещества «Пластит-4». Милиционеры пригласили понятых и обвинили ее по 222-й статье Уголовного Кодекса (незаконное приобретение, хранение и перевозка взрывчатых веществ). Муртазалиева, естественно, говорила, что пластит ей не принадлежит, но ее никто не слушал. В составленном акте было написано, что Зара была задержана на проспекте Вернадского.
Зара Муртазалиева была арестована, и против нее было возбуждено уголовное дело по статье 222. Однако, затем ей были предъявлены обвинения еще и по другим, гораздо более тяжелым статьям: подготовка террористического акта, участие в военных действиях и вовлечение других в террористическую деятельность. В постановлении о возбуждении уголовного дела следователь Никулинской межрайонной прокуратуры Москвы, П.Филипчук написал, что “Муртазалиева Зара Хасановна, являясь организатором, совершила приготовление к терроризму, т.е. совершила приискание орудий, соучастников, а также умышленно создала условия для совершения взрыва…” По версии следствия, Зара участвовала в боевых действиях во время первой чеченской проходила специальную подготовку в лагере террористов-смертников под Баку и “прибыла в Москву в сентябре 2003 года для организации совершения террористических актов”. Далее, как пишет следователь, Зара познакомилась в мечети с двумя русскими девушками и "осуществляла их моральную и психологическую подготовку к совершению террористического акта путем самоподрыва". Вскоре в виду "особой важности" дело Муртазалиевой из Никулинской прокуратуры было передано в городскую, а потом и в следственную службу ФСБ.
Правда, вскоре обвинения о прохождении Зарой обучения в лагере смертников и о ее участии в боевых действиях были сняты - в виду их очевидной абсурдности. Посольство Азербайджана направило в российский МИД протест, в котором говорилось, что никакого лагеря террористов под Баку нет и даже теоретически быть не может – на указанном месте находятся известные в Азербайджане здравницы. Во время же первой чеченской войны Заре Муртазалиевой было 11 лет и она исправно посещала школу.
Однако, осталось основное обвинение – о подготовке теракта и вовлечении в террористическую деятельность подруг. Следствие считает, что Зара собиралась взорвать эскалатор в торговом комплексе «Охотный Ряд». В качестве доказательства приводятся фотографии, которые девушки сделали, когда гуляли по торговому комплексу. Среди прочих сюжетов там запечетлен упомянутый эскалатор с целующимися парнем и девушкой, которых решила снять Зара… В качестве доказательства обвинения в том, что Зара вовлекала в террористическую деятельность своих подруг, следствие приводит расшифровки их подслушанных разговоров, в которых девушки говорили об исламе, обсуждали войну в Чечне и взрывы в Москве. (Зара объясняла действия шахидов, говорила, что взрывы – это следствие войны.)
Столь же голословны и обвинения Зары в хранении и приобретении взрывчатки – на “изъятом” пластиде не были зафиксированы ее отпечатки пальцев. Однако проверить это уже невозможно - взрывчатку, якобы, уничтожили во время следственного эксперимента. Это не единственный признак того, что следствие пытается скрыть следы фальсификации. Так “заботившийся” о Заре милиционер Саид Ахмаев не будет допрошен в суде так как, якобы уехал за границу.
Следствие не может сказать, у кого Муртазалиева приобрела пластид. Нет никаких данных о ее связи с террористическим подпольем. В материалах дела говорится, что Зара “получила указание об организации теракта от неустановленного следствием источника” и приобрела пластид у “неустановленной группы лиц”. Эти утверждения следствия не подтверждены вообще ничем. Мы имеем все основания предполагать, что эти обвинения – такая же грубая фальшивка, как лагерь смертников под Баку. Поскольку доподлинно известно, что следователь Филипчук сам выдумал этот лагерь смертников и участие Зары в боевых действиях, то как можно верить остальному?
Не имея доказательной базы, следственные органы сделали ставку на показания свидетельниц – Ани Куликовой и Даши Вороновой. Следователи начали оказывать жесткое давление на Аню и Дашу, чтобы получить от них показания о том, что Муртазалиева подстрекала их к совершению теракта. 25 октября 2004 года Валентина Михайловна Куликова обратилась в Комитет “Гражданское содействие” к Светлане Ганнушкиной. Она рассказала, что ее дочери угрожали: если она не даст требуемых показаний, то будет привлечена к уголовному делу не как свидетель, а в качестве соучастницы. Валентина Куликова рассказала, что Аня вернулась от следователя очень подавленная и сказала ей: “Даша подписала, что Зара собиралась совершить взрыв и уговаривала нас воевать. Следователь мне сказал, что Даша хорошая девочка, а я веду себя глупо и если не подпишу, то меня могут привлечь за соучастие. Они сказали, что желают нам добра, что вообще-то могли подбросить нам гранату, но не стали этого делать. И я тоже подписала...” Следователи внушали девушкам, что им известно, что Зара – действительно террористка, что она познакомилась с ними по заданию “центра”, что за их вербовку ей платили деньги, на которые ее семья в Чечне строит дом.
По словам адвоката Зары, Зезаг Усмановой, первые показания, которые Аня и Даша давали без адвокатов, написаны, как под копирку, такими словами, которые 18-летние девушки в своей речи никогда не употребляют. Однако, после того как родители Ани наняли ей адвоката, девушка отказалась от своих показаний, а на очной ставке попросила у Зары прощения. Валентина Куликова сказала нам: “Моя дочь не хочет, чтобы её действия стали причиной осуждения её подруги за преступления, которых та не совершала. Мы не хотим, чтобы это осталось на нашей совести.” Но вторая свидетельница, Даша, на суде собирается подтвердить свои показания. Родители и адвокат поддерживают ее в этом.
Фальсификация уголовных дел против чеченцев давно стала обычным явлением. Проявляя полное бессилие перед реальными террористами, российские правоохранительные органы постоянно сочиняют уголовные дела, которыми отчитываются перед начальством и журналистами. Все эти дела сфабрикованы очень грубо и однотипно: невинным людям, как правило, подкидывают мелкие боеприпасы (гранату или патроны) или пакетик с героином. Правозащитный Центр “Мемориал” располагает сведениями о многих десятках дел, сфабрикованных против московских чеченцев за время второй войны. Подробно об этом можно прочесть в наших докладах (http://www.memo.ru/hr/discrim/ethnic/moscow.htm).
Несмотря на грубую, очевидную всем фальсификацию, российские суды никогда не оправдывают обвиняемых – ведь это автоматически означало бы признание преступления со стороны милиции.
В этом смысле дело Зары Муртазалиевой совершенно типично и понятно. Все последние взрывы в Москве осуществили женщины-смертницы. Поэтому на этот раз в качестве жертвы фальсификации была выбрана девушка (раньше это всегда были мужчины). Отличие дела Зары от других – в том, что ей приписывают не просто хранение оружия, как это обычно делается, а подготовку теракта и создание террористической группы. Это крайне тяжелые обвинения, чреватые десятками лет тюрьмы. При этом в качестве доказательств выступают показания ее подруги. Это гораздо более голословная и циничная фальсификация. Впервые в дело были втянуты ни в чем не виновные русские девушки, которых заставляют оговорить подругу. Создается прецедент, когда крупное дело о терроризме лепится просто “из воздуха”, на основании оговора. В российскую судебную практику возвращаются сталинские методы. Страшно представить, что 21-летняя жизнь ломается из-за желания устроить показательный процесс. Между тем, Зара Муртазалиева уже девять месяцев находится в тюрьме.
Комитет «Гражданское содействие» и Правозащитный Центр «Мемориал» ищут средства для оплаты услуг адвокатов Зары Муртазалиевой. Если вы можете помочь, пожалуйста, свяжитесь со Светланой Ганнушкиной ([email protected]), или позвоните в “Гражданское Содействие” по телефонам 973-54-74, 973-54-43, 251-23-19.
