Герд Кёнен: Россия до сих пор существует под знаменем тоталитарной истории
С тех пор, как разрушился СССР, а в Китае стала развиваться рыночная экономика, прошло уже более 20 лет — целая эпоха. Однако до сих пор во всем мире не утихают споры по поводу того, чем был коммунизм для этих стран — абсолютным злом или все же нес в себе и положительные моменты?
Герд Кёнен |
По мнению известного немецкого историка Герда Кёнена, которым он поделился с сибирскими коллегами на публичном семинаре фонда Тиссена «Многоликий социализм: теория и практика в XX веке», черты тоталитарного правления, закрепившиеся во время СССР, все еще не исчезли из нашей политики и до сих пор мешают развитию России.
Гуманизм под руку с террором
«Все коммунистические режимы, так или иначе (хотя бы отчасти) представляют из себя тоталитарную власть, то есть, претендуют на контроль всех человеческих отношений», — уверен Герд Кёнен.При этом главная их цель — не всеобщее благосостояние (это было бы слишком буржуазным стимулом), но определенная социальная, политическая и экономическая позиция по отношению к внешнему миру. Например, развитию коммунизма и легитимации власти КПСС в Советском Союзе способствовала Вторая мировая война — тоталитарный режим был своеобразным ответом на фашистскую оккупацию. И если посмотреть на историю, то такое положение развязывало правителям руки. «Именно потому, что они боролись за величайшие блага человечества, им было позволено все. Основное противоречие коммунизма — это связь и взаимозависимость между гуманизмом и террором», —считает немецкий исследователь.
«Чистки» общества от вредных элементов, инициируемые советскими и китайскими коммунистическими правителями, зачастую были направленны против собственного населения. Сталинским репрессиям 30-х годов соответствовали Кампания против правых уклонистов и Культурная революция в Китае, унесшие не один миллион жизней. «Это коренное отличие коммунистических режимовот фашистских, которые, как ни печально это признавать, имели существенную поддержку внутри породивших их стран. Лагеря, массовые казни — все это осуществлялось на территории других государств», — рассказывает Герд Кёнен.
Таким образом, получается, что коммунизм и социализм существовали не ради заложенных в них высоких идеалов, а ради достижения власти, — считает немецкий ученый. По его мнению, явным доказательством этого тезиса являются события, сопутствующие перестройке в России: «Мы не могли спокойно смотреть, как бывшие ярые коммунисты начали играть совершенно новую для себя роль — социал-демократов или же моментально превратились в агрессивных капиталистов, не чуждающихся даже связи с мафией».
Диктатура явная и завуалированная
Долгое время Советский Союз и Китай развивались по похожим политическим сценариям, в которых можно было найти много параллелей: культ личности вождя, чистки, оттепели, застои и т.д. Однако с 80-х годов пути этих государств разошлись в практически противоположных направлениях — в то время, какСССР распадался, Китай наращивал производство, открывался для иностранных инвестиций, переживал вторичную индустриализацию, экономический бум.
Сейчас эти страны стали постсоциалистическими (то есть, осуществляющими переход от административно-командной экономики к рыночной). Однако как считает Герд Кёнен, несмотря на то, что прошло уже почти четверть века, они до сих пор существуют под знаменем тоталитарной истории. «По факту внутренняя политика Китая сейчас представляет собой открытую и официальную диктатуру все той же партии. Она надстоит над конституцией (что само по себе уже является парадоксом), командует армией, является последней инстанцией в назначении всех государственных должностей. Нигде не идут выборы, все СМИ: газеты, радио, телевиденье и в том числе интернет подлежат цензуре, которую обслуживают десятки тысяч сотрудников, — утверждает он. — Таким образом, эта страна сегодня оторвана от своих культурных корней и уже сопротивляется режиму (в частности, средний класс выказывает недовольство политикой партии и выступает против многих ее проектов). Однако мы плохо понимаем, что происходит внутри Китая, так как официальной информации об этом нет и мало что просачивается за пределы государства».
В России, вроде бы уже пережившей коммунизм, ситуация совершенно иная. Но, по мнению немецкого ученого, и у нас до демократии еще далеко: «Могу сказать, как сторонний наблюдатель, занимающийся изучением вашей страны: принципиально новых изменений здесь нет. Скорее, речь идет о синтезе всех бывших российских формаций», — заявил Герд Кёнен. В подтверждение он привел несколько черт нынешней государственной политики, сближающих ее с тоталитарным (в который превратился коммунистический) или монархическим режимами: вертикаль власти, правительство без полномочий, почти бессильная дума, юстиция, которая реагирует на приказы сверху, экономика, где властвуют государственные монополии и олигархия, усилившаяся роль РПЦ, которая сделала православие фактически государственной религией (хотя по конституции оно ею не может быть), несвободные СМИ. «Сегодняшняя Россия не является другой Россией, чем она была», — считает Герд Кёнен. Он уверен, что мы еще не доконца осмыслили, не преодолели свое коммунистическое прошлое, не оценили вред, который нанесли сами себе.
Сергей Комиссаров |
Содокладчик немецкого историка доктор исторических наук Сергей Александрович Комиссаров (НГУ) попытался частично уравновесить получившийся слишком уж черным образ коммунистов. Во-первых, он отметил, что идеи социализма не были для вождей тоталитарных партий пустым звуком: «На начальных этапах зарождения коммунизма правители были готовы бороться именно за них, но пересмотрели свои взгляды уже в ходе борьбы за власть. В частности, Мао Цзэдун, я думаю, в юности был убежденным сторонником социализма, как он его понимал». Во-вторых, объяснил во многом жестокую политику коммунистов тем, что им приходилось выводить страну на принципиально новый уровень развития. «Социалистический выбор — ответ кризиса. Партиям, которые приходили к власти, необходимо было решать задачи, нерешенные прежними режимами — в частности, задачу индустриализации», — заявил Сергей Александрович. —Чтобы найти на это средства, пришлось ограбить деревню (аграрное перенаселение тормозило переход к новому обществу), народ послать строить плотины, а лишних людей, которые будут этот процесс тормозить, убрать. Способ жестокий, но в результате были созданы основы индустрии. И в Китае тоже — без этих 160 предприятий, что были построены в годы первых двух пятилеток, современное его экономическое развитие было бы невозможно». Он отметил, что в свое время в Англии этот вопрос решался не менее жестко. Также Сергей Александрович обратил внимание на то, что многие страны подтолкнула к коммунизму внешняя политика других государств: «Если бы не США, на Кубе и во Вьетнаме социализма могло и не быть. Тем странам, которые были готовы на диалог со всеми миром, почему-то отказали в этом диалоге».
На вопрос, чем стал для России и Китая коммунизм, история, как наука гуманитарная, не дает единственно точного и правильного ответа, да и не может его дать. Но возможно, будущее сможет ответить на другие, не менее важные, которые тоже прозвучали на конференции: например, есть ли шанс у этого прекрасного в теории социалистического общества когда-нибудь все-таки воплотиться в жизнь? И возможно ли прийти к нему мирным путем, без гражданских войн, революций и репрессий?
Источник:
