Криминал под крышей милиции?
Как недавно сообщали региональные СМИ, Иркутская область входит в десятку наиболее криминогенных регионов России. Рост преступности напрямую связан с экономическим положением региона, и это трудно оспаривать.
Многие аналитики и журналисты недоумевают - если у нас отмечается экономический рост, как утверждают в администрации области, то уровень преступности должен снижаться.
Коррупция - вот одна из возможных причин криминогенности в Иркутской области.
Сегодня мы предлагаем небольшую зарисовку заведующего адвокатской конторой Николая Георгиевича Комиссарова после личного общения с "джентльменами удачи" и их "коллегами" из правоохранительных органов.
В конце мая 2002 года у меня угнали автомобиль "Тойота-Краун". Я обратился в первое отделение милиции (ОМ-1) Ленинского района, которое возбудило уголовное дело по данному факту.
Начальник ОМ-1 Матвиенко Ю.Н. посоветовал мне дать объявление в бегущую строку с обещанием вознаграждения за возврат автомобиля. И если обратятся неизвестные лица, предлагая вариант возврата, сообщить об этом лично ему или начальнику службы криминальной милиции (СКМ) Васильеву И.А., которого представил тут же в своем кабинете. Все правильно - милиция собирается помочь пострадавшему, которого просит оказать содействие в поимке преступников.
Учитывая то, что угонщики могут быть организованной преступной группировкой (ОПГ), милиция, как и граждане, заинтересована в пресечении их преступной деятельности. Тем более что, защищать граждан - это и есть обязанность государства, что гарантировано Конституцией РФ.
Я мог бы не только получить свой автомобиль без помощи милиции, но и провести самостоятельное расследование. Однако, как всякий законопослушный гражданин, понадеялся на правоохранительные органы.
Тридцатого мая 2002 года знакомый директор автосервиса Д., представил мне работника УВД Иркутской области Ц, который сообщил, что в личной беседе с гражданином Т. по кличке "Аптекарь" узнал, у кого мой автомобиль. Оказывается, произошла: ошибка. Они де не знали, что я адвокат и возвратят мне автомобиль "за ресторан".
Любопытно, что посредником в устранении "ошибки" выступил работник правоохранительных органов. Вместо того чтобы схватить угонщиков, он как бы предлагает мне их напоить-накормить, а они мне за это автомобиль вернут. Прямо сказка, какая-то про Ивана-царевича и Змея Горыныча, где царевичем выступают люди, чье место не в царских палатах, а в темнице, а роль Змея Горыныча отводится пострадавшему:
Однако в первых числах июня Д. сообщил мне, что нашли не мой автомобиль, а за мой угонщики требуют 2600 долларов. 17 июня мне домой позвонили неизвестные лица и предложили за 3000 $ выкупить машину, которую возвратят через Д.
На другой день я приехал в автосервис и Д. сказал, что ему, действительно, предлагают принять участие в возврате автомобиля с вознаграждением 400 долларов, но он отказался от своей доли, потому что "мы давно знакомы". При этом он сообщил, что угон "шел на заказ" и ему стоило больших трудов найти украденную машину. "Заказ" - это когда покупатель говорит, какая машина ему нужна - тойота, ВАЗ, мерседес и т.д. Причем иногда заказывают не только марку, но и цвет, год выпуска, прямо как в настоящем автомагазине только без документов. Понятное дело, что угнанный автомобиль заказчику обходится дешевле. Но покупать краденую машину, можно лишь со связями в ГИБДД. Форма другого бизнеса - угон автомобиля и возврат хозяину за вознаграждение.
Вообще в Ленинском районе в сутки угоняют четыре - пять автомобилей. Это довольно распространенный бизнес со своей разветвленной сетью, в котором есть заказчики, исполнители, посредники, система страховки и др. Любопытно, что в милиции угон автомобиля передается в отдел дознания, который может лишь погрозить пальцем угонщику, хотя угон должен квалифицироваться как кража и передаваться в следственный отдел, а это уже уголовное дело. Только вот не всегда передают, почему-то:
Получив информацию от Д., я в этот же день сообщил обо всем начальнику СКМ Васильеву. Разговор шел в присутствии сотрудника Управления уголовного розыска УВД области Александра Васина. Узнав, что я не обращался в другие правоохранительные органы, Васильев предложил мне план операции по возврату моего автомобиля и задержанию угонщиков и попросил назначить Д. дату передачи денег на 21 июня в 19.00.
Заняв у друзей и знакомых сумму, на которой настаивали угонщики, и предварительно сняв с каждой валюты ксерокопию, я передал 2600 долларов Васильеву. По его словам, деньги должны были обработать спецсоставом для дальнейшей идентификации при задержании. Вообще-то по закону он не имел права требовать у меня денег. Для этого в правоохранительной системе существуют специальный отдел, который выдает на проведение подобных операций маркированные купюры в требуемой валюте. При этом составляется протокол в присутствие понятых с обязательными визами.
Я сообщил Д. о времени встречи и передачи денег, и он согласился. Весь разговор был записан с помощью оборудования прослушивания, установленного в моем офисе сотрудником отдела временных систем контроля УВД.
За полчаса до встречи мне передали еще одно прослушивающее устройство, которое я должен был держать при себе. С помощью этой "прослушки" записывался дальнейший ход событий.
План операции, предложенный Васильевым, заключался в том, что я передаю деньги Д., сообщаю опергруппе о его дальнейших действиях через "прослушку" и забираю автомобиль. После этого я должен сообщить, что машина у меня. В это же время сотрудники милиции должны вести наружное наблюдение за процессом передачи денег, а после получения условного сигнала задержать лиц, причастных к совершению преступления. Это и было основной задачей всей операции, потому что я мог и без милиции выкупить украденный у меня автомобиль.
По словам Васильева, успех операции зависел от того, как я смогу сыграть отведенную мне роль. Ведь, если угонщики хоть что-то заподозрят, то вся операция будет сорвана. Я сделал всё, что от меня требовалось, чего нельзя сказать о милиции.
В назначенное время я передал 2600 долларов Д. Он сказал, что я в сопровождении гражданина Р. должен ехать в Ново-Ленино и ждать там, а сам он - в Иркутск-2, откуда сообщит мне по телефону, о местонахождении автомобиля. Я должен был забрать машину и сообщить ему по телефону, что она в целости и сохранности. После этого он передает деньги угонщикам.
С момента передачи денег и до последней фазы операции сотрудники милиции не должны были себя обнаруживать, а только слушать эфир (включенная "прослушка" была на мне) и анализировать ситуацию, проследить весь ход передачи денег и установить лиц причастных к совершению данного преступления.
Однако в ходе операции работники правоохранительных органов совершили несколько грубейших нарушений, которые могли сорвать всю операцию.
Я находился в машине с Р., который был приставлен, чтобы следить за мной, и в это время Васильев: позвонил мне на мобильный телефон, хотя не имел права это делать. Мне пришлось маскировать разговор, чтобы не вызывать подозрение Р.
Но самым неожиданным для меня было то, что к нам вдруг подъехала: опергруппа под руководством Максима Зильберштейна, который вызвал меня из машины и сказал, что его прислал Васильев. Сориентировавшись в неожиданной ситуации, я просто отогнал эту опергруппу, и убедил Р. в том, что сотрудники милиции появились случайно.
В этот момент я вдруг подумал, что не получу обратно ни денег, ни автомобиля и работает обычный "лохотрон". Но вдруг позвонил Д. и сообщил, где находится автомобиль. Продублировав это сообщение через "прослушку" я выехал к указанному месту и обнаружил свою машину.
Далее по условиям "операции" Васильева, я должен был позвонить ему и сообщить, что получил автомобиль. Это должно было послужить сигналом для задержания лиц, причастных к совершению преступления. Однако на мои звонки никто не отвечал. В это же время ко мне подъехала оперативная группа во главе с начальником уголовного розыска ОМ-1, и задержали Р. А зачем, если он никуда убегать не собирался?
Тут же выяснились весьма интересные факты. Оперативный уполномоченный Михаил Сутырин, а ранее и Максим Зильберштейн, сообщили мне, что по прямому указанию Васильева они оставили наружное наблюдение за ходом передачи денег и их сохранности и задержанию лиц, причастных к совершению преступления. То есть на месте задержания никто не остался, и вся оперативная группа толпилась возле моего автомобиля. Потом они поехали в автосервис задерживать Д. Зачем, если он всего лишь посредник?
Я потребовал провести служебное расследование по результатам операции, но Васильев попросил не торопиться, потому что "все может быть решено положительно". При этом Матвиенко дал прямое указание Васильеву вызвать гражданина У., которому Д. передал деньги, и вернуть мне их. Вот это оборот! Они знали, кто взял деньги, и ничего не собирались предпринимать, чтобы пресечь незаконную деятельность этих лиц.
Предъявить мне для ознакомления материалы уголовного дела о проведении операции, они отказались, хотя на основании ст. 201 УПК, обязаны были это сделать.
После этого разговора Матвиенко избегал меня, ссылаясь на компетентность Васильева и что проблему нужно решать с ним. Васильева я не мог застать на работе в течение недели.
После этого мне стали поступать анонимные звонки с угрозами. Неизвестные лица заявляли, что денег своих я не получу, а если не успокоюсь, то поплачусь своей жизнью.
Мне пришлось обратиться в областную прокуратуру, службу собственной безопасности УВД и УБОП.
Вот таким образом, в результате или непрофессиональных, либо умышленных действий сотрудников милиции, мне был нанесен материальный ущерб и поставлена под угрозу моя жизнь.
Из всего сказанного я делаю вывод, что действия милиции были направлены на то, чтобы никто не помешал бандитам завладеть деньгами, которые я занял у друзей и знакомых. Анонимные звонки явно свидетельствуют о том, что в этом деле большую роль отводилась именно милиции. Другими словами, угон автомобилей - это бизнес под "крышей" милиции.
Я действую в рамках закона и поэтому обратился в прокуратуру и УВД и обязательно доведу дело до конца, а в газету обратился для того, чтобы ситуация была на контроле общественности.
Оборотней в милицейской форме необходимо обязательно выводить на чистую воду, чтобы не подрывать доверия людей к правоохранительным органам.
Николай Комиссаров, адвокат
Восточно-Сибирские вести
