Призрачные миллионы
Сразу две статьи в газете «Байкальские вести» (в номерах от 27 и 31 января с. г.) журналист Юрий Удоденко посвятил истории о том, как банкир из Бурятии Вадим Егоров будто бы занял 50 миллионов рублей у иркутского предпринимателя Владимира Аксенченко, а потом отказался возвращать долг. При всей занимательности повествования, вышедшего в свет под заголовками «Дело о пятидесяти миллионах» и «Дело о пятидесяти миллионах. Продолжение», оно страдает одним недостатком – явной односторонностью.
Сам Юрий Удоденко вполне откровенно признается: «Сложившуюся на сегодня ситуацию мы обсуждали втроем: Владимир Аксенченко, его адвокат Александр Юдин и автор…» С другой стороной — Вадимом Егоровым или его представителями — руководитель отдела расследований «Байкальских вестей» даже не попытался встретиться. Какое же это «журналистское расследование», если представлена позиция только одной стороны? Хотя в начале первой статьи ее автор и сам совершенно резонно недоумевал: «Мне трудно было представить, чтобы банкир мог взять крупную сумму в долг у частного лица». Почему же в дальнейшем столь опытный «инвестигейтор», как Юрий Удоденко, так поддался обаянию Аксенченко и его адвоката, что стал доверять их словам более, чем собственному здравому смыслу?
Оставим эти вопросы открытыми. Обратимся к фактическим обстоятельствам дела.
Подозрительные бумаги
В июле 2010 года Владимир Васильевич Аксенченко обратился в Свердловский районный суд г. Иркутска с иском о взыскании с Егорова Вадима Николаевича 70 млн 909 тыс. рублей. В обоснование исковых требований Аксенченко представил договор займа на сумму 50 млн рублей сроком на три года под 10 процентов годовых и акт приема-передачи денег, датированные 27 апреля 2005 года. Кроме того, был представлен акт приема-передачи 5 млн рублей 18 апреля 2006 года в счет уплаты процентов за первый год займа. В дальнейшем, как утверждал Аксенченко, заемщик прекратил выплаты процентов и не вернул основную сумму долга.
Не знаю, как у Юрия Удоденко, но лично у меня, юриста, представляющего интересы Егорова, при знакомстве с этими «документами» возник целый ряд вопросов.
Если выплаты прекратились в 2007 году, то почему Аксенченко в течение трех лет не принимал никаких мер по взысканию долга? Речь идет о солидной сумме, и вряд ли деловой человек может позволить себе рисковать такими деньгами.
Впоследствии Аксенченко пояснял в одном случае, что «документы» якобы хранились у него в бане, где в августе 2005 года случился пожар, и он считал их утраченными. А нашел их его сын только весной 2010 года (запомните это обстоятельство, читатель, оно имеет важное значение).
Что ж, возможно, баня и есть самое подходящее место для хранения документов, цена которым — десятки миллионов рублей. Но в объяснениях Аксенченко есть явное противоречие. Если «документы» сгорели в августе 2005 года, а в апреле 2006 года Егоров оплатил проценты по якобы полученному займу и взаимно доверительные отношения еще сохранялись, что же мешало восстановить утраченные бумаги? И что помешало впоследствии предъявить иск на основании акта о выплате процентов, который априори не мог сгореть в 2005 году? Если представить, что он вообще существовал...
Очевидны, на мой взгляд, и другие странности. Например, расположение подписей. Подпись Егорова на всех трех «документах» находится в одном и том же месте — на середине листа. Это обычное место подписи на деловых бумагах, которые подписываются единолично. И напротив, совершенно нетипичное для договоров с двумя подписями. Из-за этого подпись самого Аксенченко буквально выехала на поля, что тоже странно, так как сам он пояснил: документы от 27 апреля 2005 года готовил его юрист Максим Игнатов (запомните эту фамилию, мы еще вернемся к этому интересному персонажу). Ну неужели же человек, многие годы работающий с Аксенченко, не знает обычного размера подписи своего шефа и практически не оставил для нее свободного места?
Заочное решение
Стоит отметить, что о поданном Аксенченко иске Егоров узнал из… Интернета, неожиданно обнаружив свою фамилию в списке ответчиков по гражданским делам в Свердловском районном суде Иркутска. Никакой повестки с вызовом в судебное заседание он не получал и был поставлен перед фактом уже вынесенного судом заочного решения в пользу Аксенченко.
Возможно, на это и был расчет: заочное решение, о котором ничего не известно Егорову, вступит в законную силу, оригиналы договоров и актов исчезнут (например, будут возвращены истцу), что сделает невозможным пересмотр дела, начнется процедура взыскания…
Но не выгорело. Заочное решение суда было отменено, судебное разбирательство началось заново — уже с участием ответчика. Кроме того, Егоров обратился с заявлениями в правоохранительные органы и с иском о признании договора займа незаключенным в суд г. Улан-Удэ.
Не занимал и не подписывал
Юрий Удоденко в своих статьях утверждает, что «наличие договора займа и актов приема-передачи денежных средств Егоров в разное время объяснял по-разному». В действительности, во всех заявлениях его позиция изложена однозначно: «Я никаких денег от Аксенченко В.В. не получал, договор займа от 27 апреля 2005 года с ним не подписывал и проценты ему не уплачивал».
Если человек не подписывал документов, то одно из двух: либо его подпись подделана, либо использованы похищенные чистые листы с подлинными подписями. Именно на этом последовательно настаивал Егоров, давая объяснения в судах и в ГУВД Иркутской области. Да, по требованию Аксенченко была проведена экспертиза, которая подтвердила подлинность подписи Егорова на договорах и актах. Но, вопреки утверждениям Юрия Удоденко, никакой экспертизы на предмет сроков проставления подписей и нанесения печатного текста не проводилось. Поэтому заявление автора статей о том, что «экспертиза не оставила камня на камне» от аргументов о похищении листов с подписями, мягко говоря, не имеет ничего общего с фактическими обстоятельствами дела. И уж тем паче не ставит под сомнение главное доказательство того, почему Егоров физически не мог заключить договор займа с Аксенченко и получить от него деньги в Иркутске 27 апреля 2005 года.
Реальность такова, что Егоров с 26 по 29 апреля 2005 года находился за границей России — в Турции, где принимал участие в международном банковском саммите. В его загранпаспорте имеются отметки о пересечениях государственной границы, есть как минимум полторы сотни свидетелей его пребывания за рубежом в эти дни, есть фотографии, записи регистрации в списках участников саммита. Вопреки всем фантазиям Аксенченко, Егоров не имел никакой возможности 27 апреля 2005 года ни приехать в его офис в Иркутске на автомашине темно-серебристого цвета, ни прилететь на самолете с серебристым крылом, ни приплыть на подводной лодке.
Главное доказательство
Прежде чем перейти к этому доказательству, позволю себе процитировать то, как описывал якобы состоявшееся получение и оформление займа сам Аксенченко: ///«27 апреля 2005 года я и Егоров В.Н. заключили договор займа, согласно которого я передаю Егорову В.Н. заем в сумме 50 000 000 рублей на срок до 2008 года с условием уплаты 10 процентов от суммы займа в год за пользование деньгами. После заключения договора займа мы подписали акт приема-передачи денежных средств от 27.04.2005 года… Деньги лежали в спортивной сумке… Договор займа заключался у меня в офисе по адресу: г. Иркутск, ул. Сибирская, 11. При заключении договора займа и подписании акта приема-передачи присутствовал только я и Егоров В.Н. К моему офису он подъезжал на «Тойоте Ленд Крузер» темно-серебристого цвета».///
Такие же показания г-н Аксенченко дал в суде:
Вопрос: 27 апреля — это дата, когда вы подписали договор? Или это дата, которую непонятно кто написал?
Ответ: Это дата подписания.
Вопрос: Где в Иркутске Егоров 27 апреля подписал договор займа?
Ответ: На ул. Сибирская, 11. Это мой офис.
Вопрос: 27 апреля 2005 года Егоров приехал к Вам в офис один или с кем-то?
Ответ: С водителем.
Вопрос: А сумму займа Егоров куда положил, в карман?
Ответ: В темную большую спортивную сумку.
Как видим, Аксенченко многократно, в разных инстанциях и без какого-либо давления на него (какое давление можно оказать в гражданском процессе на истца?) утверждал: именно 27 апреля 2005 года он заключил с Егоровым договор займа. Точно называл место действия — Иркутск, офис на ул. Сибирской, 11. Подробно описывал сумку для денег и даже машину, на которой будто бы приехал к нему Егоров.
Но реальность такова, что Егоров с 26 по 29 апреля 2005 года находился за границей России — в Турции, где принимал участие в международном банковском саммите! В его загранпаспорте имеются отметки о пересечениях государственной границы, есть как минимум полторы сотни свидетелей его пребывания за рубежом в эти дни, есть фотографии, записи регистрации в списках участников саммита. Вопреки всем фантазиям Аксенченко, Егоров не имел никакой возможности 27 апреля 2005 года ни приехать в его офис в Иркутске на автомашине темно-серебристого цвета, ни прилететь на самолете с серебристым крылом, ни приплыть на подводной лодке.
В результате два суда — в Улан-Удэ и в Иркутске — признали договор займа, предъявленный Аксенченко, незаключенным и отказали в удовлетворении его исковых требований к Егорову. При этом судом были критически оценены доводы представителей Аксенченко о якобы передаче Егоровым 5 млн рублей в счет оплаты процентов по займу. В судебном решении отмечено, что «показания Егорова о том, что договор займа и акты приема-передачи денежных средств исполнены на ранее утраченных чистых листах с подписями Егорова В.Н., не опровергнуты».
Судебные решения вступили в законную силу. А в рамках уголовного дела Егоров официально признан потерпевшим.
О чем умолчал автор статей
Почему же Аксенченко и его адвокат, обсуждая ситуацию с журналистом «Байкальских вестей», скрыли такое важное для понимания этой ситуации обстоятельство, как зарубежная поездка Егорова в апреле 2005 года? Или об этом умолчал сам журналист?
Впрочем, это не единственный факт, который остался за рамками статей в «Байкальских вестях», из-за чего читатели уважаемого издания могли быть введены в заблуждение. Например, в публикациях ничего не говорится о том, что после возбуждения уголовного дела по факту мошенничества Аксенченко передал в суд собственноручно подписанный отказ от исковых требований к Егорову. И хотя через некоторое время он отозвал отказ, такая непоследовательность в действиях, на мой взгляд, говорит о многом и удивительна для человека, который будто бы пытается вернуть себе свои «кровные» и уверен в своей правоте.
Подробно цитируя постановление судьи Октябрьского суда Иркутска Е.И.Шипицыной о незаконности возбуждения уголовного дела в отношении г-на Аксенченко, журналист «Байкальских вестей» также не обратил внимания на очевидное. А именно на то, что данное постановление вынесено судьей Е.И.Шипицыной с нарушением правил подсудности. Ведь инкриминируемое Аксенченко деяние — мошенничество с использованием подложных документов, как предполагается, имело место на территории Свердловского района, а не Октябрьского, в суд которого почему-то предпочел обратиться Аксенченко. По этой причине вынесенное судьей Шипицыной постановление сейчас обжалуется в областном суде.
Экскурс в недалекое прошлое
Разумеется, у всякого здравомыслящего человека возникает вопрос: если Аксенченко использовал подложные документы для обращения в суд, то какую цель он преследовал? Обогатиться? Опорочить Егорова? Почему именно его? Что их связывало ранее? Каков мотив?
Позволю себе изложить свою версию, так как со стороны Аксенченко и Юрия Удоденко версий и предположений было выдано с лихвой.
Итак, эпизод первый. 2004 год. Владимир Аксенченко возглавляет совет директоров ЗАО ГК «Аурум». Вадим Егоров — банк, который, в свою очередь, является крупным акционером золотого прииска «Ципиканский» в Баунтовском районе Бурятии. Банк подыскивает эффективную управляющую компанию для прииска «Ципиканский», который является должником госбюджета по «золотому кредиту», полученному республикой еще в 90-е годы ХХ века. Руководство Минприроды Бурятии рекомендует Егорову ЗАО ГК «Аурум». После заключения договора доверительного управления фактический контроль над прииском «Ципиканский» получает сын Аксенченко — Сергей, работающий генеральным директором ЗАО ГК «Аурум», и близкий их семье человек — юрист Максим Игнатов.
Через три года акционеры прииска поняли, что поставленные перед управляющей компанией задачи не выполняются, финансовое положение предприятия ухудшается, возврат государству долга по «золотому кредиту» под угрозой срыва. Была проведена аудиторская проверка, которая вскрыла многочисленные злоупотребления. Материалы проверки были переданы в правоохранительные органы, по ним возбуждено уголовное дело в отношении Сергея Аксенченко и Максима Игнатова.
ИА «Байкал Медиа консалтинг» подробно рассказывает о деятельности «управляющих» на прииске:
«Следствие считает доказанным, что в качестве пробного шара Аксенченко и Игнатов похитили со счетов золотодобывающего предприятия 500 тыс. рублей. Для этого между ЗАО ГК «Аурум» и прииском «Ципиканский» был составлен агентский договор, согласно которому первое подряжалось найти поставщиков запасных частей для бульдозеров и другой самоходной техники, а второе — оплатить поставку и услуги агента. На деле никто ничего не искал и не поставлял. Вместо этого Игнатов составил ряд подложных документов, из коих следовало, будто ЗАО ГК «Аурум» провело маркетинговые исследования, нашло наиболее выгодного оптового продавца, и этот продавец (назовем его ИП Семенова) осуществил поставку запчастей прииску. Игнатов сам расписался за ИП Семенову, а также изготовил на компьютере оттиск печати.
В дальнейшем, уже в ходе следствия, выяснилось, что ИП Семенова торгует парфюмерией и бытовой химией, а поставками запчастей для тяжелой техники отродясь не занималась! Ни про ЗАО ГК «Аурум», ни про прииск «Ципиканский», ни про Аксенченко с Игнатовым она до первого вызова в качестве свидетеля вообще ничего не знала!
Тем не менее Аксенченко, как следует из обвинительного заключения, заведомо зная о подложности представленных документов, подписал их от имени прииска «Ципиканский», а от ЗАО ГК «Аурум» их подписал главный инженер компании. В результате 500 тыс. рублей перекочевали со счета прииска на счет управляющей организации в одном из банков Иркутска, и в дальнейшем Аксенченко и Игнатов распорядились ими по своему усмотрению. А в бухгалтерские документы ЗАО ГК «Аурум» на всякий пожарный случай легли фиктивные платежные поручения о перечислении денег ИП Семеновой...
В уголовном деле – около десятка подобных эпизодов… Похоже, подделка документов была обыденным делом для предприимчивых друзей. На эту мысль наводит большое количество изъятых при обысках бланков всевозможных организаций: коммерческих, муниципальных, государственных...»
В итоге Сергею Аксенченко и Максиму Игнатову, которые в уголовном деле именуются «организованной преступной группой», предъявлены обвинения в совершении целого ряда преступлений: мошенничестве в особо крупном размере, хищении вверенного имущества с использованием служебного положения, легализации (отмывании) денежных средств, полученных преступным путем. Сергей Аксенченко обвиняется также в неисполнении обязанностей налогового агента по перечислению налогов в бюджет.
В рамках уголовного дела заявлен гражданский иск к Аксенченко и Игнатову о возмещении ущерба, причиненного прииску «Ципиканский», на сумму более 41 млн рублей и государству — на сумму около 6 млн рублей.
Эпизод второй. МВД Бурятии расследуется уголовное дело по факту мошенничества. Фабула такова: иркутская фирма ЗАО «МД-Навигатор», акционером и директором которой являлся Максим Игнатов, получила в руководимом Егоровым банке кредит на сумму 32 млн рублей. Фактически о кредите просил Владимир Аксенченко. Деньги были нужны для начала строительства жилого комплекса в Иркутске. Он же и предоставил залог — то самое офисное здание в Иркутске на ул. Сибирской, 11. Аксенченко предъявил банку свидетельство о праве собственности на эту недвижимость. Залог был зарегистрирован в ФРС. Без этого банк не предоставил бы кредита.
В течение некоторого времени ЗАО «МД-Навигатор» платило проценты, не погашая основной долг. Затем выплаты вообще прекратились. Когда банк попытался обратить взыскание на офис Аксенченко, оказалось, что еще до оформления залога он якобы продал это имущество некоему Арсееву. Как сейчас выясняется, этот гражданин трудится в фирме «ФилАкс», которой руководит второй сын Аксенченко — Денис.
Мотивы налицо
А теперь сопоставим факты. Именно Вадим Егоров выступает заявителем и свидетелем по уголовным делам, связанным с недобросовестной коммерческой деятельностью семейства Аксенченко, добивается возврата банку кредита. То есть отстаивает интересы акционеров банка и прииска, вкладчиков и — в части «золотого кредита» — государства.
В результате принципиальной позиции Егорова старший сын Владимира Аксенченко Сергей и близкий их семье Максим Игнатов оказались под следствием, а затем — на скамье подсудимых. Судебный процесс начался весной 2010 года (сейчас он приостановлен, так как назначена судебно-психиатрическая экспертиза Игнатова).
Именно весной 2010 года, как утверждает Владимир Аксенченко, у него якобы отыскались «договор займа» и «акты приема-передачи денег». И он поручает своим юристам, в том числе Максиму Игнатову, уже обвиняемому в многочисленных эпизодах мошенничества с изготовлением поддельных подписей и подложных документов, взыскать с Егорова 70 млн 909 тыс. рублей.
При этом сумма «займа с процентами», которую они пытаются повесить на несговорчивого банкира, почти точно совпадает с суммой иска, предъявленного прииском «Ципиканский» Сергею Аксенченко и Максиму Игнатову, и не возвращенного банку кредита (41 млн руб. + 32 млн руб. = 73 млн руб.).
Это что, намек Егорову? Попытка «продавить» его отказ от законных требований и свидетельских показаний по уголовным делам? Плохо скрытая угроза?
Криминальные штрихи
Репутация участников этой истории, на мой взгляд, имеет большое значение. В отношении ЗАО ГК «Аурум» в службе судебных приставов-исполнителей, по состоянию на ноябрь 2010 года, скопились исполнительные листы в пользу физических и юридических лиц на общую сумму более 14 млн рублей.
Из иркутской прессы известно и то, что Владимир Аксенченко успел побывать в розыске. Газета «Народный контроль» писала: «В 2005 году в отношении уроженца города Грозный Аксенченко Владимира Васильевича и уроженца Ачхой-Мартановского района Республики Ингушетия Мержоева Мусы Халидовича было возбуждено уголовное дело по ст. 179, ч. 2 п. «б», и ст. 112, ч. 2 п. «г» УК РФ. Делу присвоен номер 52 701».
Речь идет о весьма серьезных преступлениях: вторая часть статьи 179 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за принуждение к совершению сделки или отказу от нее с применением насилия; статья 112 УК РФ — умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью.
Однако Владимир Аксенченко, согласно данным, озвученным в суде по уголовному делу его сына и Максима Игнатова, является несудимым. Значит ли это, что уголовное дело в отношении самого Аксенченко и Мержоева «похоронено» правоохранительными органами Иркутской области? Или суд еще впереди?
Кроме того, из прессы известно о многочисленных конфликтах и тяжбах Аксенченко с членами дачного кооператива «Политехник», на земле которого находится его загородная усадьба. Одним из ключевых оппонентов Аксенченко была предприниматель Ирина Викторова, зверски убитая вместе со своей дочерью весной прошлого года…
Повторюсь, абсолютное большинство приведенных сведений — из открытых источников, которые всем доступны через Интернет.
Надеюсь, что предоставленная редакцией газеты «Байкальские вести» возможность публикации ответа на статьи Юрия Удоденко позволит иркутянам объективно разобраться в «деле о пятидесяти миллионах». А уж точки над i в нем должны расставить следствие и суд.
Рисунок Ильи Клычева, «Байкальские вести»
Новости Прибайкалья - в Вайбере. Только эксклюзив! Подписывайтесь!
