Министр Ярошенко покрывает "врачей-убийц"?
О пластическом хирурге Игоре Куклине знают многие. Как он отправил на тот свет стремившуюся к красоте пациентку. Как вместе с руководством ИНЦХТ прятал истинные причины гибели женщины. Как затем медицинская круговая порука принялась саботировать следствие. С трагической смерти Татьяны Распутиной минуло уже полтора года. Однако Куклин не только не привлечен к ответу, но и продолжает бизнес на комплексах людей. Не гарантируя здоровье и даже саму жизнь, он уверенно вместе с жиром выкачивает деньги. Правда, теперь уже в частной клинике «Линия жизни».
Гильдия коновалов
Трагедия, где замешаны жадность и халатность, стала достоянием многих СМИ. Дважды об этой некрасивой истории на ее разных этапах сообщал Бабр. Обстоятельно изучив дело, вместе с читателями мы рассчитывали, что врач-рвач получит по заслугам. Увы, пока не получил даже по рукам. Зато благодаря следствию и инициированной им экспертизе в нашем распоряжении оказались новые документы.
Анализируя их, мы убеждаемся, что безнаказанность Куклина не является недоразумением. Это порочное системное правило. Ведь тот является привилегированным членом сложившейся «гильдии коновалов» – безответственной и алчной. С приходом на министерский пост Олега Ярошенко она перемолола региональное здравоохранение и пустила метастазы даже в местные клиники федерального подчинения. Ведь и там полно однокашников по цеху.
Прежде чем озвучить новые обстоятельства дела, кратко восстановим цепочку роковых событий, начавшихся в марте 2017 года. 54-летняя Татьяна Распутина решила сделать обыденную в наше время пластическую процедуру – липосакцию. И выбор женщины пал на «Иркутский научный центр хирургии и травматологии».
Во-первых, сработал стереотип доверия к государственным клиникам. Особенно, в части их платных услуг. Солидный ценник за операцию – 150 тысяч рублей – лишь подкреплял солидность учреждения.
Во-вторых, именно в ИНЦХТ врачевал «светило пластической хирургии» Игорь Куклин. Так себя он представлял на сайте института, персональном сайте и в соцсетях. В любом случае Игорю Александровичу не откажешь, что он – светило пиара собственных медицинских «услуг». Маммопластика груди, круговая подтяжка лица, коррекция живота. Портфолио фотографий «было–стало». Сертификаты о получении премий, об участии доктора в конгрессах и рекламных справочниках. И отзывы благодарных пациенток. Впоследствии выяснилось – тщательно фильтруемые Куклиным.
Операция – муки, операция – смерть
Как рассказал Григорий, сын Татьяны, доктор быстро убедил маму, что удаление жировой прослойки на животе – обычная для него операция. Почти шесть часов на операционном столе – и, отойдя от наркоза, женщина вскоре была дома. Однако результат оказался далек от жизнерадостных рекламных картинок «было–стало». У Татьяны Распутиной подскочила температура, началось воспаление, непрерывные боли. Разошелся выполненный криво послеоперационный шов и образовался свищ.
Сначала «светило» отмахивался от пациентки. Словно Алан Чумак, давал установку, что «всё пройдет». А Татьяна тем временем ходила на перевязки, как на работу – по нескольку раз в неделю. Но лучше не становилось. Собственные ошибки при операции, допущенные в погоне за их числом (и суммарным доходом) Куклин признавать не хотел. Как и того, что главной ошибкой было вообще проводить абдоминопластику женщине с весом 130 килограммов. К тому же при наличии диабета второго типа и артериальной гипертонии. Но врачебные нормы тогда пересилила жажда денег. Не возвращать же их теперь!
В сентябре 2017 года Игорь Куклин предложил Татьяне повторную операцию, которая должна была исправить «недочеты» первой. Особого выбора у женщины и не было – ну не оставаться же до конца жизни калекой? По словам Григория, в безопасности новой операции доктор заверял еще убедительнее: «Мы исправим, такое бывает. Всё будет намного легче».
Так, после полгода мучений, 28 сентября Татьяна Распутина вновь оказалась на столе хирурга. На этот раз вместо общего наркоза врач-анестизиолог Виталий Афанасов применил эпидуральную анестезию – то есть раствор в пространство позвоночника через катетер. Полтора часа, пока шла операция, Татьяна дремала, время от времени переговаривая с врачами. Но потом пожаловалась на сильную боль.
Как выяснилось, за несколько минут до окончания операции закончилось действие анастетика. Куклин и Афанасов, чтобы предотвратить болевой шок, решили вколоть промедол. Татьяна тут же перестала дышать. Мозг испытал кислородное голодание. Произошла остановка сердца и дыхания – наступила клиническая смерть.
Но родным женщины Куклин тогда сообщил по телефону, что ее ввели в медикаментозный сон и утром она проснется. В положительном исходе операции пластический «виртуоз» продолжал уверять и через две недели, когда мозг пациентки уже погиб. Матери Татьяны он даже показал фото «как красиво зарос послеоперационный шов». Рекламировать свои «качественные услуги» у постели практически умершей женщины может только редкостный циник.
22 октября у всё еще пребывающей в коме женщины отказали почки. Ее срочно доставили в областную клиническую больницу, где в тот же день Татьяна Распутина скончалась. Как сказали родным, «в результате массивной тромбоэмболии легочной артерии; острой сердечно-легочной недостаточности».
Вскрытие по-тихому
Не более содержательной оказалась и выданная справка с указанием причины смерти: «Синдром системного воспалительного ответа неинфекционного происхождения с органическим нарушением». От еще живой Татьяны доктор Куклин решил отделаться, заново уложив на операционный стол. Так же от ее осиротевшего сына пыталось отвязаться руководство двух лечебных учреждения: ИНЦХТ и Иркутской областной клинической больницы. Вместо того чтобы выяснить и назвать истинные причины гибели женщины, попросту отписались набором терминов.
В предыдущих публикациях никто не обратил внимание на факт, лежащий на поверхности. Почему вообще тело Татьяны Распутиной направили в патологоанатомическое бюро, а не в бюро судебно-медицинской экспертизы? Ведь задача определения причины смерти – у врачей-судмедэкспертов. У патологоанатомов – лишь, если ее причины не вызывают сомнений.
Даже из студенческих учебников известно, в каких случаях куда направлять. Повод для патологоанатомического исследования – смерть в стационаре от заболевания с установленным клиническим диагнозом вне конфликтной ситуации. Повод для СМЭ – смерть в стационаре при категории насильственной смерти (от травм, отравлений, врачебных ошибок), до одних суток пребывания в стационаре вне зависимости от причины. Налицо все три повода назначить СМЭ. Во-первых, в стационаре (гнойного отделения ИОКБ) Татьяна пребывала как раз «до одних суток». Во-вторых, ситуация после двух операций была еще как конфликтна! А, главное, в ИОКБ почему-то заранее решили, что врачебной ошибки коллег не может быть в принципе.
К врачам ИОКБ, куда поступила уже практически мертвая женщина, у ее родных не могло быть претензий. Так зачем же руководству больницы было идти на явное должностное нарушение? Подставляться ради хирурга Куклина и анестизиолога Афанасова из другого заведения – ИНЦХТ?
Ответ очевиден – об этом очень попросили. А кто может в столь щекотливой ситуации попросить главврача областной больницы вывести из-под удара совершенно левого пластического хирурга? Только непосредственный начальник главврача – министр здравоохранения. И вот, вместо полноценного заключения эксперта, родным Татьяны выдали бумажку на одном листе А4 – «протокол вскрытия». Подписанный еще одним заведением, подведомственным Олегу Ярошенко – Областным патологоанатомическим бюро. Получается, что фактическое убийство человека решили замять в угоду извращенной «врачебной солидарности».
Халатность в белых халатах
Никакого дальнейшего расследования и не было бы, не прояви Григорий настойчивости. Правду о гибели самого близкого человека пришлось выбивать с боями. Добивался возбуждения уголовного дела, писал заявления в надзорные органы. Всё это время «гильдия коновалов» упорно вставляла предварительному следствию палки в колеса. Оказалось, что в Иркутске некому (!) провести судебно-медицинскую экспертизу. Иркутское областное бюро СМЭ отказалось ее выполнять с мотивировкой о «невозможности сформировать комиссию экспертов по причине отсутствия специалистов». Странно, ведь вне контекста гибели Татьяны Распутиной ИОБСМЭ всегда себя позиционировало, как одно из лучших в стране по квалифицированным кадрам и оснащению лаборатории. Вероятно, сказалась та же причина, что и с паталогоанатомами – бюро подчинено региональному Минздраву.
Материалы были направлены в Новосибирск. Но после подтверждения готовности выполнить экспертизу вдруг отказались и там. Наконец, на четвертый месяц дало согласие бюро СМЭ Красноярска. Само собой, туда отправили лишь медицинские документы, а не тело самой несчастной.
Исследование показало, что непосредственной причиной гибели Татьяны послужила постгипотоксическая энцефалопатия, развившаяся после перенесения в ходе хирургической операции клинической смерти. А она, в свою очередь, явилась следствием многочисленных нарушений правил организации и проведения операции. Обнаружены дефекты оказания реанимационной помощи и несвоевременная диагностика терминального состояния. Запоздалое проведение эффективных реанимационных мероприятий.
Анестезиологом Афанасовым не была обеспечена исходная адекватная анестезия. Отсутствовал контроль за состоянием витальных функций. Возник «ограниченный» пневмоторакс. Эксперты уверены, что его возникновение было возможно лишь при поступлении воздуха извне – со стороны раны грудной клетки. Факт появления болевых ощущений, которые стали причиной введения препарата промедол, остановки дыхания и сердца пациентки, свидетельствует о возможной травме грудной клетки хирургическим инструментом.
Не был обеспечен ЭКГ-мониторинг и контроль артериального давления, подтверждены факты отсутствия указаний анестезиолога-реаниматолога на момент остановки сердца и т. д. В записях нет оценок сердечной и дыхательной деятельности при появлении у больной признаков гипоксии. Отсутствие этих записей в протоколе операции подтвердили намерение врачей скрыть истинные причины наступления смерти Татьяны.
На основании результатов экспертизы 13 июня 2018 года СКР по Иркутской области возбудил уголовное дело по ч. 2 ст. 109 УК РФ («Причинение смерти по неосторожности, вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих персональных обязанностей»).
Куй деньги мимо кассы!
Тем временем состоялась и проверка Росздравнадзора, которая выявила грубые нарушения лицензионных требований ИНЦХТ. Вот вам и «солидное» государственное учреждение! Еще целую страницу занял перечень нарушений со стороны хирурга Куклина, анастезиолога Афанасовым. Так, накануне первой операции, Татьяна Распутина не была обследована на сопутствующие ожирению заболевания, ей не провели УЗИ органов брюшной полости, ПТГ крови, эхо-кардиографию и др. Отсутствовали заключения эндокринолога и терапевта.
С расхождением и загноением 7-сантиметрового шва Куклин не имел права выписывать Татьяну «с выздоровлением». А при послеоперационном наблюдении на нее даже не завели амбулаторную карту! На основании проверки решением Арбитражного суда Иркутской области ИНЦХТ был оштрафован на 100 тыс. рублей по ч. 4 ст. 14.1 КоАП РФ («Осуществление предпринимательской деятельности без специального разрешения (лицензии)».
Учитывая, что только с одной Распутиной взяли 150 тысяч, сумма штрафа скоромная. Однако директор института Владимир Сороковиков и их захотел зажать, подав жалобу в Четвертый арбитражный суд в Чите. Тот 16 июля 2018 г. оставил в силе решение Арбитражного суда Иркутской области. Но и после этого штраф так и не был оплачен.
Зато пришлось ликвидировать «отделение микрохирургии», под вывеской которого осуществлялись пластические операции. Впрочем, государственный институт мало чем отличался от частной кустарной лавочки. Раньше мы уже писали, что из 150 тысяч, которые Куклин с Татьяны запросил за липосакцию, в договоре указал только 38 тысяч. Сын погибшей Григорий сожалеет, что семья сразу не насторожилась махинациями.
Нашлись и другие пациентов предприимчивого хирурга. С одной взяли 166 тыс. 800 рублей, оприходовав 30 тыс. 800. С другого Куклин затребовал, как и с Татьяны, 150 тысяч, но в договоре согласился проставить лишь 25 тысяч рублей. Объяснял: «На одну зарплату не проживешь. Мне тоже кушать хочется».
Сложно поверить, что доля этого черного нала не доходила до директора ИНЦХТ. Иначе зачем было ему закрывать глаза на пренебрежение Куклиным врачебными правилами? А хирург, ошалев от денежного потока гнался за количеством, а не качеством операций. Не исключено, что толика малая отправлялась и выше – «за протекцию» на экстренный случай.
«Линия жизни» может грозить смертью
Игоря Куклина так и не отстранили от врачебной практики. Только вместо расформированного отделения ИНЦХТ он продолжает ее в частной клинике «Линия жизни». Находясь под следствием, даже не сбавил рекламу и вербовку новых клиентов. Будто и не было гибели на хирургическом столе. Мы уже не говорим про людей, что остались живы, но вместе со сброшенным весом потеряли здоровье. Таким ход закрыт на странички Куклина в соцсетях. Продолжается восьмой месяц и следствие по уголовному делу. Родные Татьяны Распутиной еще надеются – убийца не избежит правосудия. Кто бы его ни покрывал.
Виктор МИХАЙЛОВ
