Центр Дальнего Слежения: одни пьяные ежики делают, другие пьяные ежики переделывают
Несколько лет назад я принимал участие в строительстве Центра Дальнего Слежения в Усольском районе, вот первый рассказ об этой стройке. Здесь продолжение.
Ощущения, что мы находимся на каком-то очень важном объекте не возникало долгое время, понятно, что он строится, но к нашему приходу были уже готовы антенны и пункт управления. Я ходил внутри этого пункта, разглядывал в коридорах фотографии таких же центров по всей России, заглядывал в разные комнаты в поисках электрика. Однажды открыл одну из дверей и увидел большой зал, где рядами стоят столы с мониторами, за ними сидят военные, а на всю стену изображение Земли, на ней какие-то пометки, траектории, маркеры, как будто попал в голливудский фильм про Хьюстон, ей-богу. На меня, строителя в грязной робе, застывшего в дверях, внимательно посмотрели из зала, и я поскорее вышел. Попасть внутрь в этот период проблемы не было, я подпирал бронированную дверь за миллион рублей камешком, чтобы она не перебила удлинитель.
Можно было спуститься в пустой подвал пункта управления и погулять там, оставить какое-нибудь шпионское устройство. Я, конечно, в разведывательной деятельности абсолютный ноль, возможно, это просто никому не надо было, нужную информацию сейчас добывают совершенно другими путями, но тем не менее.
Другое дело в военном городке, где нас разместили и выделили квартиру. Чтобы зайти на территорию городка, необходимо было заранее предоставить списки людей, которые, как нам сказали, проходили проверку в ФСБ.
Списки утвердили и пропустить нас на КПП могли только при наличии паспорта. Проверяли по настоящему, строго, у кого паспорта не было – до свидания. Так однажды у одного нашего работника и случилось. Выход, а точнее вход, оказался настолько простым, что даже не интересно. Нам подсказали местные – идешь от КПП вдоль бетонного забора с колючей проволокой метров двести, и он банально кончается. Заходи, делай, что считаешь нужным, даже без паспорта.
Самое веселье началось во время приемки объекта военными. Возникало ощущение, что строители забыли, что нужно учитывать специфику военного объекта, что у военных есть особые требования. Так, все межкомнатные двери оказались из шпона, который вообще запрещен по военным стандартам. Все двери поменяли, в процессе испоганили наши полы, их тоже переделывали за отдельную плату.
Посреди коридора караульного помещения была ступенька высотой 10 см. Мы тысячу раз спрашивали: "Точно оставляем ее? Точно потом не будем переделывать? Может сделаем скат?" В итоге ступеньку оставили, во время комиссии кто-то из проверяющих ее не заметил и неудачно оступился, и внезапно вспомнилась техника безопасности, в таких помещениях, оказывается, нельзя допускать ступенек, так как личный состав, поднятый по тревоге, неизбежно будет запинаться и падать, создавая неразбериху.
Эта ступенька обошлась нам очень дорого. Переделали в плавный скат.
Под подвесными потолками шли коммуникации и трубы, выяснилось, что по военным требованиям пожарные трубы должны быть красного цвета. Договорились, что перекрасят в нужный цвет там, где видно.
В первую же зиму здание пожарного депо треснуло пополам! Здание треснуло пополам. Образовалась трещина шириной от 0,5 до 2 см. Как такое без мата рассказывать, я не понимаю. Полы конечно тоже разошлись, пришлось переделывать.
Еще этой зимой перемерзла канализационная труба караульного помещения. Я подошел к траншее глубиной несколько метров, которую только что выкопал экскаватор, в ней рабочие долбили мерзлую землю отбойными молотками, виднелась лопнувшая труба, у края стоял один из руководителей. Я спросил: «Как планируете защищать трубу, опять ведь перемерзнет?». На что был дан ответ: «Да просто закопаем новую и всё». «Но ведь перемерзнет?». «Весна скоро, ничего ей не будет», - так мне ответили. Я до сих пор не понимаю, шутил он надо мной или говорил серьезно.
Весной для посадки канадского мега-газона был завезен спецчернозем, его высыпали, разровняли, через некоторое время по всей территории заколосилась конопля, откуда они взяли эту землю, богато насыщенную семенами этого растения? Охранники по вечерам ходили в рейды, собирали и варили зелье, забываясь в дурмане.
Это далеко не все и только то, что попалось нам на глаза, ничтожный процент информации.
С одной стороны, это было похоже на военные действия, когда наши позиции в отчаянном положении и надо двигать процесс, во что бы то ни стало. Но отчаянного положения не было, были жесткие сроки, бесконечные комиссии бесконечно передвигали эти сроки, вытягивая в черную дыру деньги на вечные исправления и переделывания.
С другой стороны, это был просто хаос, рождающий каким-то чудом необходимые формы. Неорганизованность и несогласованность строителей влекла за собой вечные проблемы, двойные и тройные затраты на одни и те же работы. Кратко обрисовала эту ситуацию уборщица: «Одни пьяные ёжики делают, другие пьяные ёжики переделывают».
Нас постоянно пугали тем фактом, что приедет новоиспеченный (на тот момент) министр обороны Шойгу. Но после третьего раза, эта сказка о мальчике который кричал «Волки!» перестала работать. Плохо, что он не приехал, уволил бы наверняка всех причастных.
Наблюдать за всем этим было очень обидно, ведь мы строили серьезный объект, там будут нести дежурство люди, выполнять боевую задачу по охране спокойствия на вверенном пространстве. И такое разгильдяйское отношение к объекту удручало.
Огромные деньги, выделяемые на строительство, тратились абсолютно не продуманно, работы выполнялись отвратительно. Под конец строители шутили, что «пожарка» и «караулка» держатся на герметике и монтажной пене, потому что все доделки и переделки осуществлялись с их помощью. Апофеозом бессилия после очередной комиссии стал наем для отделочных работ таджиков. Насколько я понял, так было категорически не принято делать в Спецстрое России, но наши, к сожалению, справиться с плиткой не могли.
И если на космодроме «Восточный» дела обстояли примерно так же, то мне жаль тех, кому придется эксплуатировать этот комплекс.
Новости Прибайкалья - в Вайбере. Только эксклюзив! Подписывайтесь!
