Фактическая ликвидация научного отдела Прибайкальского национального парка признана законной
В Свердловском районом суде г. Иркутска 26.04.2012 г. рассматривалось мое исковое заявление о восстановлении на работе в Прибайкальском национальном парке (ПНП).
Я работал в нем с 1995 г., с 6 марта 2012 г. моя должность зам. директора по науке была выведена из штатного расписания, сокращены также 2 штатные единицы научных сотрудников (из трех имевшихся) и должность начальника лесного отдела. Суд отказал по 3 искам из 4. Одной из научных сотрудниц удалось восстановиться в должности через судебное соглашение (из-за проблем со здоровьем). Я участвовал в судебном заседании по своему иску и могу его прокомментировать. Суд не признал наши доводы о незаконности увольнения. Не помогло и мнение профсоюзного комитета ПНП, высказавшегося против нашего сокращения. Сейчас это мнение «работодатель» может спокойно игнорировать. Зато все доводы «работодателя» принимались практически без возражений. Хотя многие из них вызывали недоумение.
Наличие в научном отделе 1 сотрудницы, находящейся в отпуске по уходу за ребенком, позволило суду, вслед за ответчиком, считать, что отдел не ликвидирован, а поэтому закон «Об ООПТ», закрепивший за национальными парками статус научно-исследовательских учреждений, не нарушен. Наши доводы о том, что с увольнением трех сотрудников (на которых и ориентиров весь план научно-исследовательской деятельности на 2012 г.) научная деятельность парка фактически прекратится, подтверждающие эти доводы письма от иркутского отделения Русского Географического общества, Восточно-Сибирской академии образования, Сибирского Института физиологии и биохимии растений, а также зачитанный мною перечень конкретных работ и проектов, прекратившихся в связи с нашим увольнением – суд не заинтересовали. Формально отдел остался (в виде 1 не работающей штатной единицы, без начальника отдела, без зама по науке), пусть только на бумаге, а то, что научная деятельность фактически уничтожена, никого кроме работников науки не волнует.
Наши должности были сокращены «в целях оптимизации хозяйственной деятельности и штатного расписания». Вообще-то ПНП является природоохранным, эколого-просветительским и научно-исследовательским государственным учреждением. «Хозяйственная деятельность» среди его приоритетных задач не значится, научный отдел никакого отношения к ней не имеет. А вот основная – природоохранная – деятельность национального парка без науки практически невозможна. Лишь квалифицированные специалисты могут изучать и сохранять биоразнообразие, разрабатывать и реализовывать проекты по сохранению редких видов животных и растений, минимизации ущерба от всё усиливающегося туристического пресса и многочисленных проектов «социально-экономического развития». Из примерно 170 сотрудников национального парка лишь 4 занимались наукой, обеспечивали оговоренное законом целое направление его деятельности. Учитывая огромную протяженность ПНП, его уникальное биразнообразие, остроту многочисленных природоохранных проблем число научных сотрудников было совершено недостаточным. Это понимают все специалисты в области охраны природы, но не директор ПНП О.А. Апанасик, юрист по образованию, владелец собственных коммерческих фирм, с 2010 г. находится под следствием по коррупционному делу. Напротив, именно научными сотрудниками он решил пожертвовать, но ввести вместо них в штатное расписание 1 бухгалтера, 1 специалиста по закупкам, 4 гос. инспекторов. Такие у него приоритеты. Могу согласиться, что инспекторов в ПНП недостаточно, но незначительное увеличение их числа за счет фактической ликвидации научного отдела – на удивление непродуманное, некомпетентное решение проблемы. Но суд с такой «оптимизацией» согласился. Кстати, сразу после нашего увольнения в ПНП появился также новый зам. директора, занимающийся «программами по развитию» - Ю.Ю. Захаров. На недавнем круглом столе по памятникам природы он пояснил, что занимается программами по туризму, экопросвещению, науке. То есть фактически должен выполнять часть работы, за которую отвечал я. По образованию юрист, приехал из Хакассии. Опыта работы в ООПТ нет, но почти сразу по прибытию в ПНП именно он стал и.о. директора, несет сейчас ответственность за сохранение природы на 470-киломметровом участке материкового побережья Байкала и на о. Ольхон. Еще одна иллюстрация современной кадровой политики Минприроды РФ (именно оно назначило Ю.Ю.Захарова и.о. директора).
В качестве обоснования предпринятой «оптимизации» работодатель представил государственное задание ФГБУ «Прибайкальский национальный парк» на 2012 г. Пояснения были следующие: работодатель счел, что раздел 4 этого документа, посвященный научно-исследовательской работе, содержит столь небольшой объем мероприятий, что можно спокойно сократить 3 научных сотрудников из четырех, приять вместо них более нужных работников. Я пояснил, что это гос. задание включает лишь небольшое число показателей работы, реально выполняемой научным отделом парка. В него не вошли различные природоохранные проекты, выполняемые на спонсорской основе, либо совместно со сторонними организациями и специалистами, в том числе иностранными (проекты по созданию микрорезерватов, изучению и охране редких видов, разработке информационных щитов и аншлагов о уникальных природных объектах, созданию каталога деревьев – памятников природы, уменьшению негативного влияния массового туризма на биоразнообразие острова Ольхон и др.), подготовка ответов на многочисленные запросы различных организаций (в том числе ЮНЕСКО, Минприроды РФ, Минприроды Иркутской области, природоохранной прокуратуры), написание писем и заключений, участие в разнообразных природоохранных мероприятиях, работу в Комиссии по Красной книге Иркутской области, большой объем эколого-просветительской и пропагандистской работы, выполнявшейся именно научным отделом (написание книг, статей, подготовку материалов для сайта ПНП, выступления по ТВ, радио, создание фильмов и видеороликов, лекции и беседы со школьниками, студентами, туристами). Но и вошедший в госзадание объем работы не столь уж мал. Кто же теперь, как запланировано в этом документе, будет заниматься в 2012 г. разработкой двух научных тем, инвентаризацией компонентов природных комплексов, проведет в поле 120 дней полевых работ, подготовит и издаст 3 научные монографии, 7 научных статей, 2 научные рекомендации? Если работодателя не устраивал объем научно-исследовательских работ, в определенных пределах планы можно было заранее скорректировать, однако конкретных предложений от него не поступало. Но после того, как подписанное директором ПНП О.А. Апанасиком госзадание утвердил (21.12.2011 г.) зам. министра природных ресурсов и экологии РФ Р.Р. Гизатулин, этот документ стал обязателен для исполнения. Как же теперь может быть выполнен его 4-й раздел, если все сотрудники, которые должны были этим заниматься, оказались уволены? И это госзадание ещё представляется в суд в качестве довода законности нашего увольнения, хотя на самом деле оно подтверждает лишь необходимость сохранения имеющихся научных сотрудников! Нынешний работодатель демонстрирует непонимание сути выполняемой им работы. А суд – доверчивость ко всем доводам ответчика.
В иске говорилось, что наше увольнение – реакция О.А. Апанасика на коллективные письма сотрудников ПНП, отправленные на имя президента РФ и посвященные развалу работы Прибайкальского национального парка, кризису отечественной заповедной системы в целом. Из 12 человек, подписавших первое письмо, 3 уволились по «собственному желанию», 4 были уволены по сокращению штата (одному из них – ст. гос. инспектору Еланцинского лесничества С.А. Гончарову – в конце 2011 г. удалось восстановиться по суду), 1 – отказался от своей подписи. Это – не доказательство давления директора парка на «подписантов»? Нормальная «текучка кадров»? Давление оказывается и на ещё не уволенных «бунтовщиков». Летом 2011 г. Иркутской областной организации профсоюза работников лесных отраслей уже приходилось защищать председателя профсоюзного комитета ПНП Т.П. Шумову (еще один подписант) от незаслуженных «строгих выговоров». Почти каждый из подписавших письма мог бы много рассказать о сильнейшем прессинге со стороны начальства. Но в ходе так называемых «проверок» никто не считает нужным нас опрашивать.
Я получил письмо из Управления делами президента РФ (№А26-06-14990 от 29 марта 2012 г.) по поводу массового увольнения сотрудников ПНП, подписавших обращение на имя Президента. В нем говорится, что в ходе проверки, проведенной Минприроды РФ, установлен факт увольнения к 1 января 2012 г. 3 сотрудников по собственному желанию, 1 – по соглашении сторон в соответствии с п.1. ч.1 ст.77 Трудового кодекса РФ (речь идет об отказавшемся от своей подписи). Мне и двум моим сотрудникам, уволенным еще 6 марта, было очень странно прочесть что: «Остальные сотрудники, подписавшие обращение, в настоящее время продолжают свою трудовую деятельность в Учреждении». Напомню, письмо датируется 29 марта. Почему-то от проверки ускользнул факт увольнения по сокращению штата (29 сентября) С.А. Гончарова и его восстановление по суду (ноябрь), увольнение с той же мотивировкой еще 3 «подписантов» с 6 марта 2012 г. (приказ о предстоящем сокращении штата подписан еще 28 декабря 2011 г.).
Ответ заканчивается фразой: «фактических обстоятельств взаимосвязи между подписанием обращения сотрудниками на имя Президента РФ… и увольнениями не усматривается». Действительно, за 9 месяцев, последовавших после обнародования обращения, увольнения коснулось «лишь» 2/3 подписантов. Все нормально. Этот ответ, показывающий, как Минприроды РФ ввело в заблуждение Управление делами Президента, также был представлен суду, но интереса не вызвал. Требования моего иска были отклонены.
