Рецепты «Доктора Джаза»
Многие помнят искромётную комедию с Луи де Фюнесом «Человек-оркестр». А человек, который сегодня у нас в гостях, – «Доктор Джаз». Это он придумал такое название для своего музыкального коллектива. А впрочем, даже не придумал. Просто по-другому никак и нельзя было назвать дело жизни Александра Филиппова.
У Саши две профессии. Сын выдающегося врача, доктора педиатрии Евгения Семёновича Филиппова, которого хорошо знают в Иркутске и Питере, где он защищал диссертацию и преподавал в медицинском институте, Саша пошёл по стопам отца. Он тоже стал детским врачом, защитил кандидатскую, читал лекции на кафедре педиатрии ИГМУ. Но лекции не простые. Курс назывался «Здоровый ребёнок и арттерапевтические методики». Александр знает в этом толк. С самых ранних лет он страстно влюблён в музыку. Она сопровождала его всегда, пока наконец не стала основной и главной профессией. С ней связаны все его планы и мечты. И он уверен, что яркие живые джазовые концерты, где музыканты и публика обмениваются взрывным фейерверком эмоций, – превосходное целительное средство, рецепт умножения счастья и радости.
– Александр, расскажите, как вы начали заниматься музыкой.
– По просьбе отца меня, пятилетнего, прослушал Владимир Георгиевич Зоткин, прослушал и благословил в музыкальную школу. Но на самом деле моё посвящение в музыку состоялось гораздо раньше. Мои родители – и мама, и отец – настоящие меломаны. Отец вообще человек очень широких интересов, у нас в доме всегда была отличная библиотека, приходили талантливые люди, звучали пластинки. До сих пор у отца уникальная коллекция виниловых пластинок: много классики, превосходные джазовые композиции. Я «слушал» всё это великолепие ещё во внутриутробном состоянии, наверно, я был обречён полюбить музыку, это было просто предрешено.
С ранних лет я слышал дома и Эллу Фитцджеральд, и Дюка Эллингтона. Параллельно с общеобразовательной меня отдали в седьмую музыкальную школу. А в четвёртый класс я пошёл уже в школу искусств, где выиграл один из пианистических конкурсов. Тут-то я и приобщился к джазу. В школе было эстрадное отделение, я стал играть в оркестре Владимира Викторовича Романенко. И играл в нём довольно долго, уже будучи студентом мединститута и Иркутского училища искусств.
– Вы учились в двух учебных заведениях одновременно?
– Да, мне как-то это удавалось. Я ведь ещё в школьные годы привык к насыщенным нагрузкам. В школе искусств занимался на двух отделениях сразу: на классическом и эстрадном. Так и в студенчестве успевал осваивать две профессии. Мне очень интересна была медицина, ну а с музыкой расстаться я был, наверное, не в состоянии. Когда перестал играть в оркестре Романенко, возник такой душевный вакуум, что пришлось «поневоле» организовать свой джазовый коллектив. Так и появился на свет «Доктор Джаз». Мы основали его с Наташей Лихошерст, нашей вокалисткой, и саксофонистом Володей Шишкиным, который тоже врач по специальности. Поначалу о карьере и не думали. Просто нам хотелось играть. Но постепенно стала складываться постоянная, «наша» публика, ряды поклонников стали прирастать. И в какой-то момент директор филармонии Марина Николаевна Токарская пригласила нас к сотрудничеству. Нас взяли в штат, предложили гастрольные поездки. Так как-то само собой получилось, что мы стали профессиональным коллективом. Совмещать концертную деятельность с врачебной практикой и преподаванием на кафедре стало просто невозможно.
– Так джаз поглотил доктора. Что ж, ансамбль «Доктор Джаз» известен и любим не только иркутянами. У вас были запоминающиеся гастроли в Питере, Владивостоке, даже в Америке. А к нам в гости благодаря «Доктору Джазу» приезжают настоящие джазовые звёзды со всего света. Их собирает здесь фестиваль «Джаз на Байкале». Он уже стал неотъемлемым ежегодным праздником для земляков. Как возникла идея фестиваля?
– На гастролях в Новокузнецке мы познакомились с уникальным энтузиастом – популяризатором джаза Анатолием Берестовым. Это человек неиссякаемой энергии, горячий служитель джазового движения. Ему удалось открыть в городе металлургов губернаторский джазовый клуб «Геликон», где выступали разные коллективы, была студия, где обучались дети. Наконец, Анатолий сумел организовать в Новокузнецке ежегодный фестиваль «Джаз у Старой крепости», который прошёл двадцать раз! Он-то и предложил нам заложить традицию таких фестивалей у берегов Байкала. Он просто заразил, окрылил нас этой идеей. Ведь для любого джазмена участие в фестивале, возможность погрузиться в его обновляющую атмосферу – ни с чем не сравнимый шанс для роста, развития, обогащения фантазии и творческого взлёта! Мы подумали: если у кемеровчан получилось, почему не попытаться и нам в Иркутске собирать созвездия мастеров? Так мы отважились на первый фестиваль четыре года назад.
Анатолий Берестов обещал помочь нам в организации, но, к большому нашему прискорбию, умер во время плановой операции. Это было чудовищно и неожиданно. Вся продюсерская работа свалилась мне на голову. Пришлось взяться за штурвал. Я был совершенно к этому не готов. Поэтому закулисная сторона нашего фестивального дебюта оказалась весьма драматичной. Но, слава Богу, из зрительного зала этого не было видно. Иркутяне впервые встретились с удивительными музыкантами. Десант, который тогда высадился на иркутских концертных площадках, был, конечно, невиданным и незабываемым. Квартет Джимми Грина, трио Олега Бутмана, Алекс Нахимовски, Давид Голощёкин, Шейла Джордан – всех и не перечислишь, было порядка двадцати знаменитостей из России и Америки.
Резонанс превзошёл все наши ожидания. И мы поняли, что это дело надо продолжать. Это не только для зрителей настоящее пиршество, но и для музыкантов-земляков бесценная школа. Побыть на одной сцене с выдающимися метрами, просто обменяться свежими мыслями с другими виртуозами, из других городов и стран – это же Мекка для джазмена! Но это ведь не только романтика, общение, тусовка. Всё надо крепко организовать. Поэтому мне пришлось создать и возглавить продюсерскую фирму, а для этого поступить на двухгодичные курсы менеджмента Сибирско-Американского факультета ИГУ. Так у меня появилась ещё одна, уже третья, профессия. Теперь я ещё и руководитель предприятия. Я решил, что ежегодный джазовый фестиваль должен стать своеобразной кульминацией концертного года. А всё остальное время надо проводить серию концертов, чтобы держать публику в тонусе. Джазовая волна не должна отступать надолго. Так родились наши комплексные проекты: клуб любителей джаза в «Эстраде», концерты в филармоническом и театральных залах.
Нынче осенью стартует детский джазовый конкурс. Этот проект мы представили в городскую администрацию к юбилею Иркутска. И выиграли грант. Нас активно поддержало управление культуры, лично Светлана Ивановна Домбровская. Решено в каждой музыкальной школе областного центра создать джазовые коллективы. Кое-где они уже есть. Старейшим является, конечно, оркестр Романенко, ему уже 20 лет. Владимир Викторович возглавил методическое объединение джазовых педагогов. Иными словами, мы подтолкнули родной город к началу определённой политики джазового воспитания. Это здорово. Думаю, у детского конкурса большие перспективы. В ноябре он пройдёт первый раз. Ребята уже готовятся. Надеюсь, это станет ярким событием культурной жизни Приангарья.
– Это будет вкладом «Доктора Джаза» в воспитание маленьких музыкантов и слушателей. Новое звучание идей о гармоничном ребёнке и артметодиках. Но я слышала, это не единственная новация, которую «Доктор Джаз» задумал воплотить в ближайшее время.
– Да, у нас в планах будущим летом выйти на экологическую тропу. Вместе с партнёрами из Москвы будем проводить ежегодные экологические концерты, средства от которых будут направляться на конкретные акции в защиту природы Байкала. Концерты будут не обязательно только джазовые, в них смогут принять участие самые разные творческие силы. Главное, что сборы, и это будет знать каждый купивший билет, пойдут, скажем, на покупку патрульного катера или, к примеру, на очистку какого-то участка береговой территории. Этим проектом заинтересовались учёные с глубоководных аппаратов «Мир», они обещали нам помощь в организации концертов, в поиске спонсоров. Наградой меценатам станет добрая слава, зрителям – встреча с яркими артистами, артистам – счастье общения с публикой и свидание с Байкалом. Так все будут объединены большим общим делом. Очень благородным и нужным.
– Что ж, ваша новая задумка тоже носит явно терапевтический характер. Кто-то из знаменитостей уже откликнулся на эту идею?
– Пока рано гадать. Многие артисты серьёзного уровня уже слышали о нашем начинании и проявили к нему интерес. Важно успешно и с пользой провести первую акцию. И тогда все поймут очевидное значение этой работы. Почему бы и мировым звёздам не принять участие в этом движении? На свете нет ничего невозможного. Ведь четыре года назад и мечтать не смели, что у нас в Иркутске будут играть Дэвид Кикосски, Билли Эванс, приедут Долина и Бутман со своей мировой концертной программой! Но всё это свершилось!
– И пресса ничуть не преувеличивает, когда пишет, что «Иркутск становится джазовой столицей». «Доктор Джаз» решил всюду приложить свою врачующую руку, пока любимый город не превратится в Нью-Васюки, правда, не шахматные, а джазовые.
– А что иронизировать? Вот у нас в коллективе постоянная ротация состава. Это трудно. Только сыграешься с хорошим музыкантом, как он уезжает в Москву. Оставил нас Попов – бывший Сникерс, улетели в столицу братья Константиновы, Иван и Илья. Наш барабанщик Алёша Тяжелухин тоже собирается уезжать. Мы расстаёмся без обид. Ребятам хочется роста, новых масштабов, больших концертных площадок. А в Иркутске возможности, конечно, скромнее столичных. Но я не уеду. Кто-то должен уезжать, а кто-то – оставаться. Я город очень люблю, земляков, Байкал, куда езжу рыбачить. И я верю, что можно изменить ситуацию, помочь Иркутску расцвести как джазовому центру мирового уровня. А почему нет? Всё в руках человеческих. Если мы очень сильно этого хотим и готовы ради этого работать, стараться, дерзать – тогда и плоды появятся.
Вот приехали же к нам на фестиваль музыканты, на чьих композициях меня в училище учили. Это стало реальностью. Надо добиваться большего. Может, у нас виртуозы почувствуют себя даже лучше, чем в мировых мегаполисах. Там совсем другая среда, более жёсткая и суровая. А здесь у нас вольнее дышится, зритель живее и сердечнее. Так что я настроен творить и добиваться новых побед у себя дома. И с радостью использовать возможность куда-то выезжать, чтобы учиться, впитывать новое, развиваться. Вот как мы съездили в США или на первый международный фестиваль джаза во Владивосток, где нас поставили играть с мэтрами – с Бутманом, Рэнди Брекером. Это здорово вдохновляет и обогащает внутренне. Но, знаете, самую большую ответственность и самое горячее волнение мы испытываем, когда встречаемся с родными иркутянами. Этого уже не изменишь.
– Есть ли у вас некоторый снобизм джазмена перед другими музыкантами?
– Снобизма нет. Но я объективно знаю, что джазовая школа – это высокая школа мастерства. Джаз – великое искусство. Он дал основу и рок-н-роллу, и рэпу, да, в общем, всему эстрадному разнообразию. Кроме того, джаз – музыка, насыщенная интеллектуально и эмоционально. Она требует и от исполнителя, и от публики развитого культурного уровня. Удел джазового музыканта – непростой путь. Здесь не спрячешься ни за записями «под фанеру», ни за внешними спецэффектами, если ты голый король. В джазе надо выкладываться на полную катушку. Здесь и сейчас. Идёт натуральный сиюминутный обмен энергией между сценой и залом, диалог восприятий, свободный полёт импровизаций. Актёр отдаёт всего себя. Это невозможно в шоу-бизнесе. И это качественно иначе сказывается на зрителях. Вот почему джаз невозможно разлюбить и он не может наскучить. Он всегда нов, свеж, непредсказуем. Никогда ни одно произведение один и тот же музыкант не сыграет дважды абсолютно одинаково. Это невозможно. Пассаж, который сейчас вызвал у вас такой восторг, уже не повторится никогда!
Вот к нам приехал Дэвид Кикосски со своим бэндом. Седой красавец, которого называют джазовым Моцартом. Он постоял на сцене музыкального театра и срочно позвал всех своих музыкантов в гримёрку. Я любопытства ради пошёл с ними. Дэвид сказал: «Всё будем играть совершенно по-другому! Здесь – особая энергетика, я вижу новые композиционные решения». И мэтр тут же набросал коллегам новые гармонии. Это произошло за три часа до концерта. Я был свидетелем: утром репетировали одно, а вечером мы услышали в зале совсем другое. И в джазе это нормально. Больше того, иначе и не может быть. Потому так и неистовствует публика, так захлёбывается фонтаном переживаний. Она услышала то, чего не ожидала, чего и помыслить не могла!
Джазмен всегда в погоне за новизной. Он откликается на всё: на импровизационные импульсы своих товарищей по ансамблю, на реакцию зала, который тоже отчасти становится сотворцом происходящего. Выходя на сцену, он знает, что будет играть. Но как именно? Этого и он порой не угадывает. Когда он творит, музыка пульсирует через него, и как она потечёт, как задышит – это всякий раз особенное цветение, это всякий раз – подарок. Это действительно живая игра, в самом широком, мистическом смысле слова.
– Где же такой музыкант черпает эту постоянную готовность быть в каждый момент новым и свежим?
– Да, в общем, везде. В солнечном свете, в пении птиц, в порыве ветра. Ведь всё это можно увидеть, не уезжая в какие-то райские дали, а просто выйдя утром из дома. Мир пропитан прелестью и новизной. Можно брать богатый заряд из книг: из Хемингуэя и Чехова, из поэзии серебряного века или у французских символистов. Кому что любо. Меня, например, ошеломляет Бодлер. Какая экспрессия! Какой энергетический прорыв! Словно взлетаешь на немыслимую высоту и камнем низвергаешься вниз! Вот так бывает и в джазе! Моменты невероятной, предельной полноты жизни! И когда я вижу, как с концерта уходят люди с горящими глазами, помолодевшими лицами, я думаю: «Сегодня Доктор Джаз поработал на славу!». И все проблемы, все неудобства и дрязги житейские кажутся мне химерами. Жизнь прекрасна!
Марина Рыбак
Бодлер творил в жанре символизма, для примера прочитайте анализ сборника «Цветы зла».
