Диагноз для великого и могучего

Язык — первое орудие труда, первая машина, помогающая человеку преобразовать мир, сказал когда-то русский писатель Александр Генис. А что, если орудие это — притупилось, потеряло свой блеск и красоту из-за неумелого обращения?

Всё чаще в России говорят о необходимости спасать родной язык. Насколько актуальна эта тема сейчас? Где найти тот кристально чистый родник живительной русской речи, из которого можно черпать, не боясь «культурного несварения»? Об этом и о многом другом мы беседуем с кандидатом филологических наук, доцентом кафедры рекламы и журналистики ИрГТУ Татьяной Романцовой.

— Специалисты прочат, что очень скоро русский язык потеряет статус мирового, поскольку к 2025 году число его носителей сократится вдвое. На сегодняшний день русский язык занимает 4-е место среди самых распространённых в мире (на нём разговаривают 164 миллиона человек), а через 25 лет русский язык «откатится» на 9-е место, пропустив вперёд арабский, португальский и другие языки. Правы те, кто говорит, что нужно спасать русский язык?

— Я придерживаюсь мнения мэтров филологии: президент Института русского языка и литературы им. Пушкина В.Г. Костомаров считает, что такой глагол, как «спасать» не совсем подходит к современной ситуации. Помогать как живому явлению, без которого наша ментальность немыслима, — обязательно. Языковых проблем, решать которые должны, по мере возможности, все носители языка, и в первую очередь, работники СМИ, представители властных структур, учителя, у нас хватает. Прежде всего — это заимствования из иностранных языков (те же англицизмы). Что сейчас получается? Только в финансовой сфере бродят тысячи терминов, которые не находят применения в русском из-за неадекватного перевода. А если термины не опознаны, то в языке они «не работают», создают смысловую путаницу. Отсюда ещё одна проблема: обучать студентов-финансистов новейшей терминологии невероятно сложно. Сходная картина в сфере экономики, рекламы.

Есть проблемы и во внутриязыковых заимствованиях: засилье жаргонизмов, вульгаризмов, просторечия, бранной лексики. Уровень языковой культуры у нас заметно снизился.

Штаф за маты — реальность

— То, что на Руси всегда любили крепкое словцо — не секрет. Но вот чтобы интеллигенция (самый культурный социальный слой) злоупотребляла матами — такого ещё не было. А ведь есть среди высокообразованных людей такая мода сейчас. Чем это объяснить? Если в частной беседе ваш знакомый слишком увлечётся употреблением ненормативной лексики, вы остановите его, сделаете замечание?

— В Законе РФ о русском языке есть формулировка, что всё официально-деловое общение, судопроизводство, работа СМИ, органов государственной власти и т.д. должны вестись на государственной языковой основе, то есть на русском литературном языке. Но есть там пометка: государственный язык РФ подлежит обязательному использованию в СМИ и при издании печатной продукции за исключением тех случаев, если использование ненормативной лексики, является необходимым для раскрытия художественного замысла. А ещё есть такое понятие — ситуативное общение. В некоторых случаях крепкое словцо бывает уместно. И когда первое лицо государства употребляет жаргонизм — к примеру «мочить в сортире», это, вероятно, допустимо, потому что это ситуативное, ролевое общение, и употребление такого глагола — не случайность, а чётко рассчитанный оборот с предсказуемым эмоциональным откликом.

— Наверное, Иркутской области нужен закон о культуре речи, как в других регионах?

— Неплохо бы. Вот в Белгородской области он есть. Там много мероприятий, посвящённых языку.В Белгороде открыт уникальный памятник, единственного в мире, — памятник русскому слову. В городе масса плакатов, открыток с основной тематикой «Мату — нет!» (это студенты-рекламисты тренируются на выпуске таких материалов). Белгород стал первым городом в России, где решением губернатора введено в действие распоряжение о борьбе со сквернословием. И, что удивительно, очень хорошо работают карательные меры — за маты на улице люди платят штраф.

— Устная речь, умение вести дискуссии у нас на крайне низком уровне, с античным образованием не сравнить. А может, имеет смысл ввести риторику в общеобразовательную программу? Открывать специальные курсы и так далее? Помогает ли в этом ЕГЭ по русскому?

— У нас долгое время приоритет отдавался изучению письменной речи, закреплению орфографических, грамматических правил на письме. Потому что в этом случае и моторика работает, и слух, и зрение. Устная же речь всегда была не приоритетной. Понятно, что современная система образования (с такой формой как ЕГЭ) в чём-то имеет огромный минус. Если взять советскую методику изучения иностранных языков у нас (тот же принцип тестирования, что заложен в ЕГЭ), то мы увидим: писать учимся, говорить — не можем. То же самое сейчас с русским — правильная, красивая, полноценная, богатая звучащая речь, к сожалению, — большая редкость. Риторику у нас редко где преподают — разве что в элитных школах.

За эталоном — к академикам

— Где сейчас можно найти образцы эталонной, кристально чистой и правильной русской речи, кроме литературной классики? В речах людей власти? В СМИ? В книгах?

— Я бы разделила язык классической литературы, речь, звучащую в СМИ, и парламентскую речь. Хотя всё связано и взаимообусловлено, но сами эти явления языка неоднородны. Долгое время у нас в языке основой, образцом для подражания считалась художественная литература. Потом сломалось всё — общественные установки, этические и эстетические воззрения, и классическая художественная литература как эталон ушла на второй план. А на первый план вышло всё то, что связано с живым общением, устной речью, в том числе и СМИ. И сейчас уже общество ориентируется на ту речь, которая звучит с телеэкрана, из радиоэфира, потому что литературу наши люди не читают. Но СМИ, причём не только местные, тоже нередко допускают ошибки. И это не только неверная постановка ударений — то, что сразу бросается в глаза. Очень часто ведущие и дикторы неправильно склоняют числительные. А верное склонение числительных, наряду с правильным ударением, нормативным глагольным управлением — это один из критериев, показателей культуры речи говорящего. В обыденном общении часто путают глаголы «класть»и «положить», и в Иркутской области эта мена особенно часто встречается. Когда я впервые приехала сюда из Омска (это моя малая родина), в гостях услышала фразу: «Открывай кастрюлю и налаживай себе в тарелку», — она привела меня в бешеный восторг (я думала, что это такой речевой изыск, языковая игра). Для меня «налаживать» — это сделать что-то ладно, складно, привести в рабочее состояние. А потом я увидела, что это — не игра со словом, а привычный, хоть и неправильный оборот, обычная практика общения.

— Значит, чистый родник родной речи надо искать в академической среде?

У нас в теоретической литературе есть условная градация уровней речевой культуры на пять позиций: верхнюю, элитарную, незыблемо занимает академик Д.С. Лихачёв — его устная и письменная речь — это наш национальный эталон. К этому же примерно уровню некоторые исследователи относят речь академика Сахарова. Потом — уже по убывающей — мы с вами будем равняться на речь телеведущих Владимира Молчанова, Светланы Сорокиной, других.

В защиту буквы «ё»

— Ваше отношение к реформированию языка? Введение новых правил орфографии и пунктуации — нужно ли это сейчас? Стоит ли отменять буку «ё»?

— На мой взгляд, не зря же Карамзин когда-то над «е» поставил эти «глазки» сверху — была для этого посылка в языке. Потому что иногда в речевом потоке (на письме), там, где без «ё» теряется смысл фразы и слов, эта буква совершенно необходима. Так что оставить её надо.

Что касается правил русского языка, здесь изменения нужны. Сейчас мы пользуемся теми, что были утверждены в 1956 году. В 1964 году предполагалась реформа этих правил, но не получилось. В 90-х годах РАН начала работать над изменениями в правилах орфографии и пунктуации. Сейчас разработан проект нового свода правил русского языка. Ничего ещё не введено, не кодифицировано (не закреплено в словарях, справочниках и так далее), всё только обсуждается специалистами.

— А какие изменения предлагаются в проекте новых правил?

— Из тех, что наиболее горячо обсуждались, предлагалось слова «парашют», «брошюра» писать через «у», так как в произносительной традиции у нас это уже заложено, язык сам подошёл к тому, что различия между «у» и «ю» в этих словах стёрлись. Но с другой стороны, в группе этих же слов — «жюри», «пшют» предлагается писать, как и прежде, «ю». Обсуждали-обсуждали, и пока решили оставить всё, как было. А вот про «жи-ши», которое, якобы, будем писать через «ы», вообще речи не было, и в проекте этого тоже нет. Зато, скорее всего, будут изменения, которые касаются написания одного-двух «н» в прилагательных от бесприставочных глаголов несовершенного вида — например, «груженный» с одной «н», не учитывая наличия зависимых слов. Слово «ветреный» во времена Пушкина писалось с двумя «н», сейчас с одной — почему бы не вернуть прежнее написание? Сколько будет внесено изменений в правила — трудно сказать, положимся в решении этого вопроса на специалистов; думаю, всё ограничится несколькими десятками.

Русский язык «пАдонкАв» не боится

— Может, не нужно всех этих изменений? Все уже привыкли писать «цыган», «цыц», «на цыпочках» — через «ы». Да и учебники опять переписывать — это же расходы.

— Язык — это живое явление, он нас спрашивать не будет, он будет меняться в любом случае, и мы можем только фиксировать подвижки. В Интернете есть сайт «Иркутские пАдонки», через который распространяется «пАдонкАвский стиль». Получается, что постепенно те, кому правила русской орфографии кажутся косными (к слову, здесь имеется и масса социальных моментов), изобретают свой язык. Но посмотрите, что там получается: пишут «аффтар жжот», но если на этом же самом сайте написать «аффтОр», на языке «падонков» это будет считаться ошибкой. Получается, там тоже есть правила, и этот сленговый язык тоже работает на нормативной базе, на том, что нарушает какую-то норму, если её нет — нет и этого языка.

— Нет ли опасения, что удельный вес сленговых слов, жаргонизмов, компьютерной лексики станет настолько велик, что растворит русский язык?

— Не нужно путать жаргон, блатной язык, криминальный арго и язык Интернета, язык социальных групп — это разные явления. Вот у вас есть опасение, что вы перейдёте на язык «падонков» и будете на нём писать и говорить?

— Вряд ли.

— И у нынешней молодёжи тоже так. Например, я за свою дочь в этом смысле спокойна — она, конечно, может мне отправить СМС-ку, написанную сленгом, но это делается, чтобы поиграть со мной, шокировать меня. Язык Интернета такой угрозы, не несёт. Стоит вспомнить начало ХХ века, когда появилось такое явление, как «телеграфный стиль» — все эти «тчк», отсутствие предлогов и так далее. Тем не менее, этот стиль, которого так боялись многие, не внедрился в язык, всё осталось на своих местах. Не знаю, что будет на сайте «падонков» через 40–50 лет, сохранится ли там язык, или люди перейдут на небуквенные формы — смайлики, рожки, точки. Но в любом случае бояться этого не стоит. Всё течёт, всё изменяется, и существует такое понятие, как языковая мода, языковой вкус эпохи.

— Какими бы словами вы описали языковую моду современной эпохи?

— Это то же самое, что рассуждать о моде на одежду. На мой взгляд, любой жизненный, социальный процесс имеет адекватное отражение в языке. Моды на одежду, на стиль поведения, мне кажется, сейчас нет — если ты нормальный, грамотный, образованный человек, ты выбираешь сам для себя и стиль жизни, и стиль одежды, и язык общения. Если сейчас модно выставлять голый круглый живот, это не значит, что я должна делать то же самое. Незыблемо существуют языковой запрет и ситуативная (речевая) норма, а человек в зависимости от уровня своего воспитания, образования выбирает, что в данный момент, в данном месте лучше для него.

— И всё же, нужна государственная политика в отношении русского языка, как это делается во Франции, где, к примеру, не допускается ни названий магазинов на иностранном языке, ни рекламы с использованием англицизмов?

— Мне очень нравится отношение французов к своему языку. Но и у нас ситуация меняется. В 2005 году вышел Закон о русском языке, нынешний год объявлен в России Годом русского языка, обсуждается Свод правил, появляются новые интернет-порталы и языковые сайты. Действует масса образовательных программ, семинаров, грантов, научных проектов, выставок, направленных на развитие русского языка. Так что основания для оптимизма есть.