China-2
Сибири необходимо найти взаимопонимание с Китаем. Искать взаимовыгодные формы общения. Думать и искать, а не кричать от страха.
По прошествии более 15 лет после крушения СССР россияне продолжают опасаться расширения присутствия китайской нации на территории нашей страны, прежде всего Сибири и Дальнего Востока. То идет произвольный подсчет китайских мигрантов, то бывшие военные публикуют статьи о миллионах китайцев по всей нашей Родине, то вместе мы горюем о вывозе круглого леса и цветных металлов. Но так ли угрожающе положение и велика опасность, что Сибирь станет северной провинцией China-2?
Группировка китайцев
Есть основания считать, что тема китайской миграции в Россию излишне драматизирована и политизирована. Поясню, почему. Китайские граждане, легально или нелегально находящиеся на территории сибирских городов, чаще всего не составляют общность. Челноки объединяются в одну группу, сотрудники, а иногда владельцы малых и средних предприятий (в основном специализирующихся на строительстве и лесозаготовке) — во вторую, временная рабочая сила (например, сельхозрабочие) — в третью. Четвертая группа, пожалуй, самая малочисленная — китайские студенты и небольшая прослойка лиц, занятых интеллектуальным трудом.
Люди одной нации, живущие в другой стране, стремятся к объединению. Но неформальные сообщества, имеющие четкие различия, могут существовать и как профессиональные союзы, и как землячества, часто представляющие собой небольшие клановые группы. Причем границы тех и других не совпадают, а лишь пересекаются. Национально-культурные общества, союзы предпринимателей, образованные по этническому признаку, чаще всего превращаются в формальные социальные ячейки с понятными и четко поставленными целями.
Полагаю, китайская диаспора в сибирских городах пока не достигла той численности, при которой возникает реальная необходимость создания некой объединяющей силы, способной представлять интересы китайцев в целом — перед местными властями, криминальными структурами или во взаимоотношениях с иными, не китайскими диаспорами и организациями. И этот вывод основан не только на количестве китайцев на улицах Забайкальска, Читы или Улан-Удэ. Существуют иные причины, связанные с построением общин.
Дело в том, что в китайских диаспорах регулярно возникают неформальные лидеры. Их амбициозность обычно приводит к регистрации новой организации либо созданию очередного землячества, как только группа лиц из одной провинции или города становится многочисленной.
Что делать в такой ситуации? Видимо, поощрять создание профессиональных союзов на территории Сибири. Это даст возможность местным властям взаимодействовать с ними, реально оценивать перспективы и экономический потенциал той или иной группы, отслеживать соблюдение местного и федерального законодательства, выявлять опасные тенденции в деятельности диаспоры. Но самое важное — создание профессиональных групп ведет к разрушению своеобразного кокона, когда мигрант может прожить в России длительное время в рамках своего землячества и так и не выучить русский язык, не адаптироваться к социальным условиям.
С другой стороны, для контроля за миграционными процессами и формирования выгодного нам экономического и морального климата нужно препятствовать созданию союзов и групп по типу землячеств. Как ни странно, но эта мера отвечает и чаяниям самих мигрантов, желающих жить в России, стать ее полноценными и полноправными гражданами. Искусственное смешение китайцев, например, в системе челночных торговцев и китайских рынков приводит к большей валентности граждан КНР.
Ассимиляция китайцев через экономические контакты более продуктивна для обеих стран. Китайцы, не входящие в систему хуацяо (выходцы из КНР, проживающие в других странах), уже не являются частью проблемы азиатской опасности. Они, ставшие полноценными членами иного общества, иной системы взаимоотношений и иной цивилизации, нужны сегодняшней России как трудолюбивые и исполнительные работники.
Они такие одни
Что движет китайцами, для чего они приезжают в Россию? Отвечу. Желание работать, желание самореализоваться (неважно, в какой сфере, как квалифицированный работник или успешный торговец), дать реальное образование своим детям. Их объединение — это в первую очередь экономическая система замкнутого сообщества, не имеющая аналогов в мире. Это не мафия. Не гангстерские кланы, не каморра и не якудза. Это образ жизни.
Более того, их участие в противоправных действиях минимально, они более законопослушны, чем выходцы из Средней Азии и с Кавказа, более трудолюбивы и спокойны. Не конфликтны. Основная проблема присутствия китайской диаспоры в РФ — это неналаженность нормальной двусторонней связи между ней и местной властью. Проблема как в донесении до китайцев азбучных истин поведения и проживания на российской территории, так и в получении информации о проблемах мигрантов в городах.
Именно это провоцирует конфликты с местными правоохранительными органами. Такие случаи сразу же становятся известны в КНР. Обсуждаются в газетах, среди бизнесменов, торговцев на рынках, руководителей корпораций и всех слоев общества КНР. Но уровень китайской преступности никогда и нигде не превышает средний уровень криминализации стран пребывания.
Китайская экспансия в обычном ее понимании российскими гражданами как распространение власти КНР на сопредельные территории — миф. Но экономическая экспансия Китая — реальность. Безусловно, желание руководителей Китая, начиная от императорских династий до Мао и заканчивая нынешними политиками из Военного совета Коммунистической партии Китая, создать новую Поднебесную существовало и существует. Но есть законы развития подобных держав, есть естественное самоограничение государства как системы, и, конечно, есть пределы глобализации. Пределы глобализации как естественного процесса.
Итак, стремление расширить так называемое жизненное пространство у Китая существует. Тем более миграционные процессы даже при взгляде со стороны приобретают совершенно неконтролируемый характер. Диаспоры хуацяо формировались и формируются по всему земному шару. В приграничных с Китаем государствах и на иных континентах большинство китайцев чаще всего автоматически становятся сначала членами той или иной диаспоры. Но часть из них в силу своего образования стремятся сознательно и обдуманно, а иногда и неосознанно к активной ассимиляции. Китайцы как нация весьма активны во всех областях жизни. Чаще всего в бизнесе.
Уместно вспомнить принцип перенапряжения, сформулированный американским социологом Рэндалом Коллинзом (единственный человек, который не только предсказал, но и обосновал на основе научных выводов крах СССР): «Почему китайские династии не продолжались вечно? Не потому, что имели какого-то сильного внешнего врага. Происходившее является прекрасной иллюстрацией принципа перенапряжения — это распространение силы на слишком большую территорию, так называемое логистическое перенапряжение. Если даже очень могущественное государство хочет распространить свою силу на слишком большую дистанцию, это стоит ему дороже и дороже. В определенный момент автоматически происходит так, что государство использует для этих целей слишком много ресурсов». Государство уже существует не естественно, а за счет силовых, искусственных методов власти. Держава перенапрягается.
Увеличение численности китайской диаспоры в Сибири и на Дальнем Востоке, конечно, выгодно для КНР. Но не по территориальным причинам, не из-за планов захвата земель до Ледовитого океана. А по причинам экономическим. Для чего создание автономий и тем более отделение заселяемой китайцами территории от России не требуется.
Изменение политики КНР в отношении китайских землячеств, находящихся в разных странах мира, стало наиболее заметным с 1991 года. Китаю оказалось жизненно важным развивать включение в экономический оборот создаваемых диаспор за рубежом. Регулярно созывается Всемирный форум китайских предпринимателей, заседания которого проходят в разных странах Юго-Восточной Азии. Он был создан крупнейшими представителями китайского бизнеса для координации своей деятельности во всем Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Управление по делам зарубежных китайцев Государственного совета КНР стало устанавливать прочные связи с землячествами и способствовать их взаимным контактам, организуя региональные объединения и нацеливая их деятельность на оказание помощи официальному Пекину в достижении стратегических задач. Постоянно обращается внимание зарубежных китайцев на необходимость развития и укрепления дружеских, родственных связей между мигрантами и землячествами в разных странах мира. Говорится о непрерывности их сотрудничества и кооперации, рекомендуется усилить внимание к анализу тенденций социально-экономического развития в стране пребывания, ориентироваться на процессы глобализации и превращения хуацяо в важную силу мирового научно-технического взаимодействия.
Представители хуацяо, не включающие частную микроэкономику в систему всекитайской внешнеторговой экономики, не интересны Китайской Народной Республике. Отсюда и устремления этой страны к информационному контролю над диаспорами, к установлению постоянной обратной связи. Информационная составляющая системы КНР–хуацяо становится главным фактором, ограничивающим возможности идеологического и экономического контроля над диаспорами.
Вот такой Китай
Следует упомянуть, что у части партийного руководства Китая до сих пор существуют имперские амбиции. Его программы подкрепляются то искажением истории при обучении в школах, то изданием странных географических карт, о которых, к сожалению, Президент РФ Владимир Путин и председатель КНР Ху Цзиньтао не беседуют на встречах. А подобное воспитание подрастающего поколения китайцев тем не менее продолжается.
С подачи знаменитого Дэн Сяопина, случайно не убитого хунвейбинами Мао во время культурной революции, произошел перевод мышления на финансовые рельсы, переориентация на экономические и информационные войны. На создание экономической империи. Сегодня геополитические амбиции КНР заключаются именно в экономическом и информационном контроле, в расширении национального бизнеса в регионах активного действия китайских диаспор, достигших и достигающих значительной численности в сопредельных государствах. В искусственном создании каких-либо координационных центров. Но методы финансовой, экономической и информационной координации сейчас только формируются, они плохо отработаны. Это единственный плюс для сопредельных государств, имеющих на своей территории разрастающиеся китайские группы.
Китай как государство существует в границах, которые складывались естественным путем на протяжении большого промежутка времени. Ранее окончанию правления династии предшествовали такие факторы, как неспособность армий на дальних рубежах империи удерживать соседей и оккупированные земли при одновременном возрастании конфликтных ситуаций внутри государства. Это также является причинами падения и развала колониальных империй в период новой и новейшей истории.
Сегодня Китай находится в относительно стабильном состоянии. Он не испытывает финансового кризиса. Расходы на содержание армии, по сравнению с обычными, типовыми, пропорциональными для многих стран затратами, небольшие. Перенесение части проблем своего населения на сопредельные страны путем миграции позволяет снижать социальную напряженность внутри страны. Политических революций в Китае не ожидается, но возможен небольшой кризис перепроизводства, которого удается избежать за счет быстрой системы перестройки промышленности на самые новые и удачные электронные разработки и производство товаров народного потребления.
Соседские отношения
Задумайтесь: существует ли реальная угроза сибирским и дальневосточным регионам России в связи с инфильтрацией китайцев? Или этот процесс является исторически закономерным и его необходимо лишь контролировать, ввести в законодательные рамки? Напомню, что перед Первой мировой войной на Дальнем Востоке проживало около 150 тыс. китайцев. Они внесли значительный вклад в первоначальное освоение этого региона. После краха СССР началась иммиграция китайцев, в основном нелегальная, в пограничные регионы Дальнего Востока и Восточной Сибири. По подсчетам специалистов, их численность от Иркутска до Приморского края составляет сегодня около 300–400 тыс. человек.
Население Северо-Восточного Китая превышает 70 млн жителей, они ищут приложения своих сил и капиталов. Чрезвычайно велика здесь безработица, особенно среди молодежи. В то же время население российских регионов, расположенных вдоль китайской границы, насчитывает всего 10 млн человек и постоянно уменьшается, а экономика Дальнего Востока ухудшается. Китайцы успешно адаптируются к любым условиям. Их влечет не только возможность заниматься выгодным бизнесом, но и иметь столько детей, сколько они хотят. В России они чувствуют себя более свободно, чем на родине.
Наша оценка ситуации показывает, что при должном изменении законодательства РФ, при учете зарубежного, в первую очередь европейского, австралийского и северо-американского опыта, продуманная миграция китайцев как квалифицированной рабочей силы на определенных территориях РФ может быть желательной. Что она, временная или постоянная, уже экономически более оправданна и выгодна, чем любая миграция из Средней Азии и с Кавказа. Чаще всего китаец — это производитель товаров, работ или услуг, стремящийся социализироваться в России. Представитель бывших советских республик Средней Азии и Кавказа не тяготеет к повышению квалификации, а к образованности — тем более. Территория в Сибири сможет по-настоящему обеспечивать своих граждан качественной овощной и мясной продукцией, если здесь организовать грамотное использование китайских работников в производстве, отдав им теплицы и земли в долгосрочную аренду. И сосредоточив все силы и финансы в наиболее выгодном деле, которое удается китайцам лучше, чем нам.
Вот что говорит Цзю Мен — представитель китайской диаспоры и бизнесмен, получивший два высших образования в Иркутске: «Я живу в России, у меня два ребенка, возможно, будет третий, говорю по-русски и спокоен за свое будущее». Это, безусловно, исключение. Но это как раз типичная схема устремлений истинного китайского мигранта, а не временного строителя, торговца или сезонного сельхозпроизводителя.
Основной ошибкой наших государственных структур является то, что они не дают оперативной информации о конфликтах, а аналитики и эксперты уходят от оценок происходящего. Часто китайская диаспора упоминается прессой в негативном контексте. Экономические притязания на территории Сибири и Дальнего Востока со стороны Китая отсутствуют. Наличие лишь активной розничной торговли еще раз подтверждает это. Как ни странно, но основные инвестиционные шаги КНР делает в европейской части России, в Москве и Санкт-Петербурге, и в меньшей степени в Сибири.
Вячеслав Пляскин (Заместитель директора компании «Международная информационная группа» (Иркутск-Гуанчжоу-Гонконг), директор компании International Information Economic Group (Гонконг).)
