Священное море просит защиты
В Москве состоялся российско-германский семинар по экологическому зонированию объекта Всемирного природного наследия «Озеро Байкал». О решениях, принятых на этом форуме, рассказал директор Института географии СО РАН, доктор географических наук Александр Антипов.
– Александр Николаевич, кто стал инициатором проведения семинара?
– Немецкая сторона, а если точнее, то Федеральное ведомство по охране природы Германии. Как ни странно, но другого способа собрать в Минприроды РФ специалистов различных российских ведомств и ученых не оказалось. Сейчас уже очевидно, что мы опять не выполняем взятых на себя обязательств по сохранению Байкала. Это и бросающаяся в глаза бессистемная, активная застройка побережья, это и планируемый трубопровод, трасса которого проходит в непосредственной близости от уникального озера. А в целом мы должны были вернуться к вопросу, что из себя сегодня представляет участок Всемирного природного наследия «Озеро Байкал», какие проблемы возникли для его функционирования, какие меры нужно предпринимать, чтобы снизить угрозы. Ведущим семинара стал заместитель министра МПР Валентин Степанков, принимали в нем участие и заместители руководителей Иркутской области и республики Бурятия.
– Какие проблемы удалось выявить во время обсуждения?
– Их, к сожалению, немало. У нас, например, недостаточно четко записаны и зафиксированы на картах и на местности границы самого участка Всемирного природного наследия «Озеро Байкал». Руководители местного и регионального звена достоверно не знают, где они проходят, о населении и говорить не приходится. Когда в 1996 проводили номинацию Байкала как участка Всемирного природного наследия, то исходили из наличия у озера четырех главных критериев, которые подтверждали его универсальную значимость, уникальность. Например, этот объект должен представлять собой природный феномен, или территорию исключительной эстетической ценности. Но если мы говорим об этих критериях, то обязаны знать, где, в каком месте они представлены. Мы должны показать, где, к примеру, находятся редкие, исчезающие виды животного или растительного мира, то же и по другим ценностям. Но такой детальной проработки ни при номинации, ни после нее сделано не было. Кроме того, у нас большие проблемы с особо охраняемыми природными территориями, примыкающими к Байкалу. Они входят и в состав участка Всемирного природного наследия, и в центральную экологическую зону, но детальной прописи границ национальных парков, заповедников, заказников до сих пор нет. Практически у всех особо охраняемых природных территорий (ОПТ) отсутствует нормальное функциональное зонирование, не указаны ни зоны покоя, ни буферные зоны, ни зоны развития. В результате руководители ОПТ слабо представляют себе стратегию использования своей территории.
– Специалисты утверждают, что до сих пор отсутствует концепция и методика водоохранного зонирования, в том числе и населенных пунктов...
– Это огромная проблема. Вообще в ядро центральной экологической зоны по определению должна входить водоохранная зона. У нас в 2000 году была отменена методика установления таких зон. В законе же написано, что такая зона должна быть не менее пятисот метров. Для того чтобы она стала легитимной, нужно провести специальное проектирование, причем по определенной методике, для Байкала специфической. Мы такую методику разработали еще в 2001 году, она прошла апробацию, но самого проекта водоохранной зоны так и не появилось. Сейчас работают две группы, бурятская и иркутская, но по отдельным участкам, а единого водоохранного проектирования как не было, так и нет. В срочном порядке эту работу поручили нашему институту. Мы договорились с МПР, что до 1 ноября представим детальные прописи водоохранной зоны. Если правительство ее утвердит, то исчезнут многие проблемы. Ведь водоохранная зона – это одновременно и центральная экологическая зона. То есть наконец-то сдвинется с места реализация федерального закона об охране озера Байкал. Честно сказать, у нас в этом смысле и конь не валялся. Подзаконные акты отсутствуют, закон об ограничении хозяйственной деятельности не работает, а все потому, что правительством не установлены границы центральной экологической зоны. А ее нет, потому что нет водоохранной зоны. Замкнутый круг.
– Как это сказывается на ситуации с Байкалом?
– Самым отрицательным образом. Вокруг Байкала, например, расположено 12 муниципальных образований, это 152 населенных пункта с общей численностью населения в 140 тысяч человек. Каждое из этих муниципальных образований, где большей, где меньшей частью, попадает в центральную зону. Правовой статус этих территорий не определен. В них отсутствует единая стратегия развития с точки зрения сохранения Байкала, нет границ застройки и пригородных зон, очистных сооружений, мест складирования твердых бытовых отходов. Эти населенные пункты являются основными источниками прямого, хотя и локального загрязнения акватории.
– Сегодня говорят о создании особой туристско-рекреационной зоны. В последний раз эта тема широко обсуждалась во время визита в Бурятию и Иркутскую область министра Германа Грефа...
– Самая большая ценность Байкала – его естественность, природное целомудрие. Да, мы отмечаем тенденцию наращивания как временного, так и постоянного рекреационного использования. Уже сейчас только на Малом море ежегодно отдыхает более 60 тысяч человек, а в целом в Прибайкалье – свыше полумиллиона. Разговор же идет о том, чтобы многократно увеличить поток туристов. К тому же и своих любителей Байкала у нас много. Мы это видим по бурной застройке, каждому хочется видеть кусочек Байкала из собственного окошка. Вопрос в том, где размещать эту армаду, что будет с ландшафтом? Строить здоровенные, самой причудливой архитектуры здания? Тогда мы получим жалкое подобие Баденского озера, визуальное загрязнение будет колоссальным, мы уничтожим уникальные пейзажи.
– Какие рекомендации выработали участники семинара?
– Их больше десяти. На первое место я бы поставил разработку проекта по установлению правового статуса и системному управлению объектом Всемирного природного наследия. Мы должны знать, что и как мы сохраняем, за какие деньги, к каким последствиям это приведет в отношении людей, живущих на берегах озера. Кроме того, мы рекомендовали МПР, Минэкономразвития, руководству байкальских регионов приложить все усилия для воссоздания правительственной комиссии по Байкалу. Без такого межведомственного координирующего органа с высоким статусом мы и дальше будем спотыкаться на каждом шагу. Просили мы ускорить и установление границ водоохранной и центральной экологической зон, утвердить нормы допустимых воздействий на экосистему Байкала. Заявили участники семинара и о недопустимости строительства в непосредственной близости от Байкала нефтепроводной системы «Восточная Сибирь – Тихий океан». Труба, вернее ее трасса, которая сейчас обсуждается, крайне раздражает и МПР, и общественные экологические организации. Сам факт наличия трубы на берегах Байкала является колоссальным раздражителем, он негативно накладывается на имидж Байкала как колодца планеты. Да, есть экономические, политические мотивы, но цена брэнда Байкала несоизмерима с теми выгодами, которые получит государство от добычи и транспортировки нефти. В будущем цена чистой, пресной воды Байкала окажется многократно дороже углеводородов. Труба – это на время, Байкал – навсегда.
– На Байкал вновь прибыла комиссия ЮНЕСКО…
– Мы ожидали этого приезда. Такой направленный интерес к проблематике одного из участков Всемирного природного наследия, к сожалению, вызываем сами. Ведь все на виду и на слуху. Мы ведь однажды уже едва не получили «желтую карточку», когда вознамерились добывать газ в дельте Селенги. Теперь вновь наступаем на те же грабли. Ну а самое главное, за последние пять или шесть лет ни одна из коренных проблем сохранения Байкала не решена.
