Разводка для крутых
Апофеоз этой истории помнят многие. Примерно 2,5 года назад вдруг выяснилось, что чуть не половина московского бомонда ездит на угнанных машинах. По Москве ходили тревожные рассказы о знакомых знакомых, у которых на днях была арестована иномарка. Документы в порядке, на учет ее поставили без звука, и вдруг гаишник на улице как мешком по голове: “Ваш автомобиль в розыске, мы его изымаем, обращайтесь в прокуратуру”.
Спустя полгода эта эпидемия каким-то чудесным образом закончилась. Прекратить ее удалось благодаря усилиям сотрудников ГУСБ МВД РФ. По мере того, как они продвигались вперед, в прессе появлялись отрывочные сведения о банде сотрудников ГАИ, ФСБ и прокуратуры, объявлявшей машины в розыск для того, чтоб потом требовать за них выкуп. Сегодня впервые мы можем рассказать всю эпопею целиком — с начала и до конца.
На языке автомобильной мафии учет — это легализация автомашин по поддельным документам. Учетом занимаются учетчики — посредники между жуликами и гаишниками.
Социальный запрос на услуги учетчиков вырос в середине 90-х годов, когда граждане вдруг выяснили, что подержанная иномарка стоит дешевле “Жигулей”, но уплата таможенной пошлины увеличивает ее стоимость на несколько тысяч долларов. Естественно, все стали мечтать о том, чтоб заполучить бэушную иномарку по западной цене, но зарегистрировать ее в ГАИ как растаможенную.
К концу 90-х годов при каждом отделении ГАИ города Москвы сформировался слой учетчиков. Работали они кустарно: каждый разрабатывал свою делянку и ковырялся на ней, снабжая документами нерастаможенные автомобили — в том числе и угнанные за границей.
Для контроля за регистрацией транспортных средств в ГАИ были созданы контрольно-профилактические отделы (КПО). Сотрудники московского КПО приезжали в МРЭО, проверяли документацию, находили автомашины, зарегистрированные с нарушениями, и выкатывали начальству МРЭО свои требования: “Пятьдесят тысяч долларов или мы взрываем вам учет”, то есть устраиваем проверки, аннулируем регистрации и подаем машины в розыск.
Это была обычная практика: одни угоняли, другие перегоняли, третьи регистрировали, последние — паразитировали, забирая от добычи свою долю.
* * *
В конце 90-х годов в учетном бизнесе появился уникальный товарищ Максим Светник. Впоследствии сотрудники ГУСБ, расследуя махинации в ГАИ, выяснили, что родился он в Иркутске, учился в Москве в ветеринарной академии, а жить уехал в Израиль. Вскоре, однако, вернулся, женился на дочери начальника одного из районных УВД и наконец нашел себя — занялся легализацией “левых” автомобилей.
Светник работал с несколькими МРЭО, но золотой жилой был МРЭО №6 Северо-Восточного округа.
В один день на учет в МРЭО №6 ставилось до пятидесяти “левых” иномарок. В качестве владельцев им в документы вписывались безответные пенсионеры и алкоголики, которые за 500 рублей легко давали на прокат свои паспорта. Какая-нибудь бабушка запросто оказывалась владелицей трех шестисотых “Мерседесов”. Потом по доверенности она “продавала” их уже реальным владельцам.
Сами автомобили на осмотр не предоставлялись. Вместо паспорта транспортного средства выписывалась его ксерокопия. Бланк чистого ПТС был однажды отсканирован, введен в компьютер, и в него попросту вбивались разные номера машин и разные фамилии и адреса владельцев. Через несколько дней владелец приходил в свое отделение, говорил, что потерял ПТС, и там ему уже выписывался нормальный паспорт транспортного средства на настоящем бланке.
Другие учетчики то ли не знали такого фокуса, то ли боялись его использовать. Они делали иначе. Чистый бланк ПТС покупался на “черном рынке” по цене 500—1000 долларов, поэтому у них легализация автомобиля стоила дороже, чем у Светника.
Разумеется, у него возникали конфликты. В начале своих упражнений он так ловко нагрел конкурента, что враги заколотили его в гроб и держали, пока им не принесли деньги.
Светник первым понял, что связей в одном или даже нескольких МРЭО недостаточно для того, чтоб поставить бизнес на промышленную основу и выкинуть конкурентов. Надо искать партнеров в правоохранительных структурах, контролирующих регистрацию автотранспортных средств.
Таких партнеров ему удалось найти довольно быстро. Он познакомился с Виталием Ивашко, который, в свою очередь, вывел его на подполковника УФСБ по Москве и Московской области Бориса Баринова, старшего оперуполномоченного 3-го отдела Службы экономической безопасности, созданного специально, чтоб курировать московскую милицию.
* * *
Обычно Ивашко представлялся как сотрудник ФСБ, член оперативно-следственной группы подполковника Баринова. На самом деле он никогда не служил в ФСБ. Он закончил военное училище, служил в Нижегородской области, потом попал в Западную группу войск — уже перед выводом. Занимался поставкой подержанных машин командованию ЗГВ. Потом его часть была выведена. Ивашко должен был уехать самостоятельно — он перегонял машину. Поразмыслив по дороге, решил в Нижегородскую область не возвращаться, поскольку делать там нечего.
Не вернулся. На него возбудили уголовное дело по факту дезертирства. Документов у него не было. Пытался заниматься мелким бизнесом, но и машины подержанные тоже не бросал.
В 2003 году Ивашко познакомился с Бариновым, и тот помог ему легализоваться. Вскоре по письму УФСБ Москвы и Московской области в Главное управление по делам ГО и ЧС Москвы ему было выдано удостоверение майора МЧС — якобы в качестве документа прикрытия. Затем по такому же письму его сделали “майором” подмосковной части ПВО и прописали в военном городке, благодаря чему он смог наконец получить паспорт.
Но это было уже потом, после того, как дезертир Виталий Ивашко и подполковник ФСБ Борис Баринов включились в учетный бизнес Максима Светника. Начали они работу в МРЭО №6 осенью 2000 года, закончили — в начале 2002-го.
Схема была незамысловатая. Люди Светника ставили на учет в МРЭО №6 “левые” иномарки, а потом приезжали сотрудники Баринова, изымали документы и увозили к себе на проверку. Выборки они не делали, просто изымали все документы подряд за интересующий их период времени. Объяснялось это необходимостью забрать документы у гаишников, чтоб те не уничтожили следы своей преступной деятельности.
На самом же деле они попросту прятали таким образом концы нерастаможенных автомобилей, и уже никто — в том числе контрольно-профилактический отдел ГАИ — не мог получить ни документов, ни откатов.
Под конец Баринов и Ивашко уже так обленились, что документы не забирали, а давали бумагу со своими печатями начальнику МРЭО №6 Филатову. Он ее налеплял на сейф с документами, и когда его приезжали проверить сотрудники КПО, с чистым сердцем говорил: “Ничего дать не могу, поскольку у меня ФСБ все уже опечатало”.
Все делалось совершенно легально. 3-й отдел Службы экономической безопасности УФСБ по Москве и области осуществлял контроль за милицией, и группа Баринова формально действительно занималась разработкой гаишников. Изымая подозрительные документы, они делали свою работу, и никто даже подумать не мог, что делается это в рамках схемы мошенника Максима Светника, не имеющего абсолютно никакого отношения к органам безопасности.
* * *
К 2002 году изъятых документов в 3-м отделе скопилось уже так много, что их надо было куда-то девать. Хранить у себя было нельзя, но и в ГАИ вернуть — тоже невозможно.
Завели несколько уголовных дел по легализации контрабандных машин в Северо-Восточном округе. Хотелось объявить их в розыск — и тогда можно будет брать деньги с владельцев за то, чтоб с розыска снять.
В розыск автотранспортное средство объявляет следователь прокуратуры. По некоторым сведениям, Баринов ездил на беседу в прокуратуру Северо-Восточного округа, предлагал “порасследовать” уголовные дела и объявить машины в розыск. Но там за такую услугу с него запросили бешеные деньги, и он уехал несолоно хлебавши.
Тогда на роль следователя решили взять Салмана Рзаева из Юго-Восточной прокуратуры, с которым ранее уже удалось несколько раз сыграть в игру с объявлением автомобиля в розыск и последующим его выкупом. В прокуратуру Москвы пошло письмо из ФСБ: мол, у нас скопилось множество подозрительных документов на иномарки, зарегистрированные в МРЭО №6 Северо-Восточного округа, но прокуратура Северо-Восточного округа мышей не ловит, у них сплошные “висяки” по угнанным машинам, а зато в прокуратуре Юго-Восточного округа трудится следователь Рзаев, он классно раскручивает такие дела, поэтому давайте мы ему передадим наши материалы по Северо-Восточному округу.
Согласие, разумеется, было получено. 27 мая 2002 года Рзаеву передали материалы, изъятые в МРЭО №6 сотрудниками Баринова. Рзаев немедленно объявил в розыск 1300 иномарок.
Всего же, как в дальнейшем выяснило следствие, в МРЭО №6 было зарегистрировано порядка 6 тысяч “левых” машин. В основном это были угнанные из Европы престижные иномарки — “Мерседесы”, “Ауди”, “БМВ” — однолетние и двухлетние. Их с удовольствием покупали люди с достатком выше среднего — бизнесмены, крупные чиновники, депутаты. Они клевали на то, что машина престижная, а продается на десять-пятнадцать тысяч долларов дешевле своей цены.
* * *
Летом 2002 года началась великая операция по розыску угнанных автомобилей. Работники ГАИ задерживали иногда по десять машин в день и отгоняли их на две платные стоянки — на Крылатских холмах и в Институтском проезде. Владельцам объясняли, что для решения вопроса им необходимо явиться в прокуратуру Юго-Восточного округа к следователю Рзаеву.
Владельцы являлись. Рзаев нарочито затягивал решение вопроса. В дело вступала сеть посредников — они объясняли, сколько надо заплатить, обещали организовать решение суда о признании владельца владельцем и брали деньги.
В зависимости от престижности иномарки ее выкуп стоил от 3 до 7 тысяч долларов за машину. После того, как владелец передавал эти деньги посредникам, Рзаев подписывал разрешение “выдать автотранспортное средство на ответственное хранение с правом использования до решения суда”. Разумеется, никого суда в схеме не предусматривалось.
Сам Рзаев получал с каждой машины по 500 долларов, остальное уходило через посредников Светнику. Ивашко и подельники из ФСБ тоже вряд ли оставались внакладе.
Иногда Светник приезжал к Рзаеву, давал указания. Следователь Рзаев думал, это какой-то важный чин из милиции или ФСБ.
Выкупать автомобили народ шел толпой, причем по большей части это был непростой народ. Например, женщина-адвокат из Государственной думы решала вопрос сразу по пятидесяти задержанным иномаркам, принадлежавшим депутатам.
Работы было много, а Рзаев плохо разбирался в компьютере, поэтому Светник нанял ему секретаршу Иру — за 300 долларов в месяц. Вопреки всем законам, в составе оперативно-следственной группы трудилась совершенно посторонняя девушка, печатала оперативные материалы…
Следователь Рзаев был очень горд собой. Он, видно, и сам до конца не понимал, что ежедневно совершает преступные деяния. С просителями разговаривал хамски, запросто мог обматерить, короче, вел себя так, будто они совершили преступление, а он, так и быть, оказывает им услугу.
Интересно, что владельцы задержанных иномарок тоже думали, что он оказывает им услугу. Им в голову не приходило, что они попались в хитроумную ловушку мошенников, и когда сотрудники ГУСБ пришли задерживать Рзаева, их возмущению не было границ: “Был человек, который мог помочь вернуть захваченную ментами машину, — так нет, и его арестовывают”.
…Вот уж, казалось бы, крутые господа, а ведь развели их, как лохов. Умные, прожженные, циничные, а все равно не устояли перед бесплатным сыром. Купили классную тачку на десять штук дешевле, чем она стоит, заплатили пять тысяч за регистрацию, потом еще семь за то, чтоб ее выкупить, и в придачу испортили себе все нервы.
Выгодную покупку совершили, ничего не скажешь.
* * *
Арестовали скромного следователя в ноябре 2002 года. Рзаева сгубила жадность. Ему показалось, что пятьсот долларов с машины — это мало, и он организовал параллельную схему. Действовал через посредника — оперативного дежурного ГУВД Москвы Юрия Давыдова. Давыдов привозил выкуп, отданный владельцем арестованной иномарки, клал деньги на шкаф, а родственники Рзаева их забирали.
Дела, находившиеся в производстве у Рзаева, были изъяты следственной группой, но УФСБ по Москве и Московской области в лице подполковника Баринова категорически отказалось давать какую-либо информацию.
Планировался обыск в Московской управе на Лубянке, но Патрушев звонил в прокуратуру. Говорил, что уволит всех виновных, “тогда делайте с ними, что хотите”. В результате на пенсию ушел начальник 3-го отдела, этим увольнения ограничились.
…Баринов и Ивашко попались из-за того, что в определенный момент зашли слишком далеко: они незаконно изъяли джип у конкурента Максима Светника.
На конкурента было возбуждено уголовное дело по контрабандной иномарке. Конкурент приехал на Лубянку давать показания, и Ивашко тут же отобрал у него джип, не дав взамен никаких документов.
Некоторое время мошенники сами ездили на отнятом джипе, а потом Светник решил, что хозяин джипа должен деньги его другу, поэтому будет справедливо, если джип уйдет к нему.
Джип был зарегистрирован на алкоголика с московской пропиской, а конкурент ездил на нем по доверенности. Ивашко нашел гастарбайтера-мордвина и соорудил ему доверенность от этого же алкоголика, уговорив одну женщину-нотариуса пойти на небольшое нарушение закона. Потом привез работягу к зданию УФСБ. Тот прямо там написал заявление, что просит выдать ему джип, который он приобрел на рынке у незнакомого мужчины за 14 тыс. долларов.
Гастарбайтеру тут же выдали машину со стоянки. Светник отдал ее своему другу, тот зарегистрировал джип на имя тещи, а потом продал отставному генералу ГРУ.
И все бы сошло им с рук, если бы не алкоголик. Алкоголик подвел. В ходе проверки жалобы, поданной в прокуратуру конкурентом Светника, у которого сотрудники УФСБ внаглую отняли джип, выяснилось, что за неделю до того, как идти оформлять доверенность на работягу-мордвина, алкоголик умер. Такая вот незадача.
Нотариуса, конечно, быстро нашли. Она не стала юлить и призналась, что незаконно заверила доверенность по настойчивой просьбе товарищей-чекистов.
…Виталия Ивашко арестовали возле метро “Октябрьская” 1 октября 2003 года. Он вышел из кафе и двигался к своему “Мерседесу”, оставленному возле Центрального Дома художников. Когда сотрудник ГУСБ приставил к его спине пистолет, с Ивашко случился приступ медвежьей болезни. У оперов потом была задача — как доставить его в прокуратуру и не испачкать оперативную машину.
…В ходе следствия подполковник УФСБ по Москве и области Борис Баринов заявил, что “решение об изъятии этой машины было принято им совместно с Ивашко. Ивашко проводил изъятие, действуя в соответствии с Законом о ФСБ”.
О том, что Ивашко — не сотрудник ФСБ, Баринов, видно, к тому времени уже забыл. Или помнил, но считал, что Закон о ФСБ предоставляет право “изымать” машины любому мошеннику, если ему этого хочется…
Московский окружной суд приговорил Ивашко к двум годам лишения свободы за дезертирство и к штрафу в 40 тыс. рублей за соучастие в превышении должностных полномочий Бариновым.
Баринов и вовсе отделался штрафом в 70 тысяч рублей.
Максим Светник немедленно после ареста Рзаева уехал за границу. По запросу российской прокуратуры Интерпол объявил его в розыск.
Оперативники ГУСБ нашли его по телефонным созвонам с подельниками и целый год контролировали их общение. Сначала Светник говорил, что ничего не будет, мы великие и ужасные, ни в чем не признавайтесь. Но по мере того, как приходили новости о ходе следствия, тон его постепенно менялся до отчаянного.
Летом прошлого года Светник был арестован в Германии. Осенью его освободили под залог в связи с ухудшением состояния здоровья. Процесс по делу продолжается. Адвокаты сейчас пытаются опротестовать арест.
Как будет наказан Светник, предсказать невозможно. По всей видимости, он собирал компромат на многих российских деятелей, стремящихся в большую политику, и это обстоятельство может с равной вероятностью сыграть и за, и против него.
Начальник МРЭО №6 Александр Филатов, а также двое его подчиненных были задержаны в январе 2004 года. Им предъявлено обвинение в превышении служебных полномочий, но суда над ними еще не было.
* * *
Подводя итог, надо сказать, что в этой истории наиболее сильное впечатление производят три момента.
Во-первых, мошенники получили чрезвычайно мягкие наказания.
Во-вторых, на их удочку попалось огромное количество крутых персонажей, которые сами разведут кого хочешь.
В-третьих, придумал всю эту сложную схему взаимодействий между структурами МВД, ФСБ и прокуратурой обыкновенный юноша Максим Светник, самородок из провинции, никогда не занимавшийся государственным управлением.
У нас никто, даже президент, не может заставить силовые структуры эффективно взаимодействовать хотя бы в критических ситуациях — при терактах и на войне. А вот ведь нашелся человек, который смог…
