Менять нельзя оставить
Чем все-таки хорошо жить в России -- здесь по крайней мере никогда не бывает скучно. Люди наши могут страдать отчего угодно, но только не от отсутствия оригинальных мыслей, как снизу, так и сверху. Кто-то восстанавливает памятники и строит новые, кто-то выдвигает свою кандидатуру на выборах, а кто-то, скажем, предлагает вернуть Иркутску исторический облик. Что ж, возвращать -- так возвращать целиком и полностью! Представляете себе -- 600 тысяч жителей и -- никакой канализации? Но это так, к примеру...
Исторические резервы Иркутской области
Хочется верить, что до этого все-таки не дойдет. Но вот предложения восстановить на прежнем месте лютеранский храм (для чего нужно сначала перенести куда-то памятник Ленину и слегка перепланировать центральный перекресток города) -- уже звучат.
Отчего бы не пойти дальше: губернатора вернуть в историческую резиденцию -- в Белый дом на набережной, а в "сером доме" -- поскольку денег на восстановление Тихвинского собора все равно нет -- разместить научную библиотеку Иркутского государственного университета. Опять же, нужно быть смелее и в инициативе укрупнения регионов. Даешь Иркутскую губернию в границах XVIII века! А еще было время, когда и Камчатка подчинялась иркутскому губернатору...
Но пока иркутяне недостаточно глубоко продумали проблему, и лишь инициативная группа, выставляющая ежедневный пикет на улице Урицкого, предлагает вернуть этой и другим улицам города исторические названия. Если бы они знали, как "все это уже было" и как все это уже надоело!
Вечная тема в предвыборной симфонии
Едва ли не первая подобная инициатива прозвучала в конце 80-х в газете "Советская молодежь". Список улиц, которые в свое время были переименованы при советской власти, был опубликован, обсуждались варианты (ну зачем нам, скажите, опять столько Иерусалимских и Солдатских улиц?), а в 1993 году Александр Турик даже добился принятия соответствующих решений городским Советом. Но после событий октября все того же 1993 года решения эти так и не были приведены в исполнение. Чем дальше, тем дороже становились работы, связанные с переименованием: на замену вывесок, адресов, на внесение изменений в паспорта горожан и прочие сопутствующие работы, оказывается, для одной только улицы требуется несколько миллионов рублей. Даже инициативная группа, выступавшая за переименование улицы Розы Люксембург, отказалась от своего предложения, когда узнала об этом... А сколько еще потребовалось бы, чтобы рассказать всем горожанам о каждом новом-старом названии!
Но сейчас ситуация изменилась: выборы на носу. В июне было рано, в декабре будет поздно, а вот холодный ноябрь 2003 года -- самое время вспомнить о том, что до революции улица Ленина имела название Амурская, Карла Маркса -- Большая, Дзержинского -- графа Кутайсова, Володарского -- Благовещенская, Урицкого -- Пестеревская и так далее. В самом деле, компания подобралась та еще: террористы, революционеры, иностранцы-иноверцы... Газета "Русскiй Востокъ" дважды -- в октябре и в спецвыпуске в ноябре -- опубликовала статью В.Иовлева "Террористы на улицах Иркутска", в которой все это изложено более подробно, и более того, даже содержится призыв не уступать инициативу возвращения иркутским улицам исторических названий "неким, называющим себя "правыми". СПС, напомню, выступал с инициативой переименования площади Кирова в площадь Сперанского и (на первый взгляд) газете "национально-патриотического движения" надо было бы поддержать это начинание, но -- не тут-то было...
Пол-литра -- на Желябова, стаканчик -- на Матрешинской
Кандидат в депутаты Государственной думы Александр Турик (он, помимо всего прочего, еще и главный редактор газеты "Русскiй Востокъ") и его сторонники, собирающие подписи под требованием вернуть городу историческую топонимику, говорят, что улицы должны носить имена людей, которые сделали для города что-то заметное. Скажем, по фамилиям иркутских купцов-меценатов или по расположенным на этих улицах церквям.
Граф Сперанский, хотя и провел несколько лет на посту иркутского губернатора, подозревается национал-патриотами в причастности к восстанию декабристов, а значит -- не достоин. Потому что декабристы разбудили не того, кого надо было. Точно так же в список лиц, именами которых нежелательно называть улицы города, попали, хоть и не были революционерами, космонавт Терешкова и поэт Некрасов.
Есть в этом что-то от веры первобытных людей в племенной тотем: трудно, говорят, воспитывать молодежь, гуляющую по улицам имени террористов Желябова, Халтурина и Софьи Перовской... Будто нельзя колоться или пьянствовать на Большой Трапезниковской или Матрешинской.
Марат Люксембургович Невский
Но, с другой стороны, в список на переименование не попали улицы Энгельса (бывшая Жандармская), Осипенко (Мотоховская), Чкалова (Мыльниковская), Казачья (Лагерная) и многие другие. Несправедливо как-то... Нет, правда: неужели жандармы не заработали в краю каторжан и прочих ссыльных-лагерных на собственную улицу?
По мнению Валентина Распутина, процитированному в том же выпуске "Русского Востока", улицы Марата и Розы Люксембург надо переименовать уже потому, что ни Марат, ни Роза Люксембург скорее всего и не знали о существовании Иркутска. Простите, но как в таком случае быть с улицей Александра Невского, при жизни которого наш город еще не был основан?
Что же до меценатов-купцов, осчастлививших город своей щедростью, то и тут далеко не все было гладко. В конце XIX века путешественник Ровинский писал об этом явлении: "В Иркутске вы найдете много учреждений, которых нет ни в одном городе России, общество основывает приюты, благородные институты, юнкерские училища, театры, но... это делается обществом не добровольно, а по предложению начальства, и каждый жертвователь норовит, чтобы его подачка подошла кстати, выставила его на вид".
Многое из основанного меценатами разрушилось просто от недостатка внимания со стороны общественности -- публичной библиотеке, например, суждено было попасть в историю только тем, что ее постановили... распродать ввиду отсутствия средств на поддержание работы.
Хорошо, пусть даже Ровинский оклеветал столицу Восточной Сибири, и все это было совсем не так, но ведь со времен последнего дореволюционного иркутского мецената прошло уже как минимум восемьдесят лет. Что осталось в городе от той эпохи? Разрушающийся деревянный центр, несколько церквей да многочисленные проблемы, типичные для многих городов СССР, а потом и России. Работа нескольких поколений иркутских строителей, дорожников, водопроводчиков значит для сегодняшней нашей жизни больше, чем все иркутские меценаты вместе взятые.
Сила привычки
Остались и мы, выросшие в подавляющем большинстве при советской власти, под красным знаменем и под звуки михалковского гимна. Мы выросли на улицах Коминтерна и Советской, на Октябрьской революции, в Пионерском переулке и в Куйбышевском районе... Старожила Иркутска очень легко отличить от приезжего: он обязательно скажет в маршрутке "Пожарное училище" или "Политех" вместо "Институт МВД" и "Технический университет".
Такая уж это штука -- человеческая память. Усвоенное однажды остается надолго, даже если название лишается всякого смысла. Летом этого года мне выпал случай помочь двум иностранцам, которые искали по отпечатанной где-то в Европе карте Иркутска железнодорожные кассы. (Когда-то они находились в том же здании, что и магазин "Орбита".) Улица, на которой находится это здание, была обозначена на карте буквами LANINSKAYA ST. -- то есть для европейских картографов это до сих пор улица Ланинская. И даже если сейчас городская дума примет решение о возвращении ей исторического названия -- с которым ее ничего не связывает -- для меня и многих сотен других горожан она останется улицей Декабрьских Событий.
Это вовсе не означает, что мне решительно не по душе деятельность инициативной группы. Пусть агитируют. Но если им удастся убедить депутатов, а заодно и всех нас в своей правоте, пусть финансируют все работы из собственных карманов. Это будет честно, не так ли?
Некрасов писал о страданиях народа, для примера изучите анализ лирического героя в его поэзии.
