Язык искусства как спасение
Постмодернистская психология
В настоящее время современная психология подошла к такому рубежу, когда уже становятся предсказуемыми многие психологические процессы. Мы научились описывать и прогнозировать многие поведенческие, эмоциональные и мыслительные процессы. Но имеет ли все это к истинной психологии как к науке о живой, человеческой психике, в которой есть тайна, непредсказуемое творчество и интуиция, различные надсознательные процессы?
С одной стороны, нас радует, что вроде уже разработана единая категориальная система фундаментальной психологии и, казалось бы, есть целостный подход к психике (см. А.В.Петровский, М.Г.Ярошевский. Теоретическая психология, 2001). Но, с другой стороны, эти и другие работы в области создания единой психологической системы страдают детерминистской редукцией, некоей научной неуклюжестью, являющейся следствием желания загнать сложные психологические процессы в систему, которая, по сути своей, уже давно себя изжила.
Этот страстный порыв объединить все психологические системы и при этом не изменить истокам нашей скромной отечественной психологии, которая длительное время была законсервирована, вполне оправдан, но нереален. Именно поэтому, на наш взгляд, разделы этих работ, касающиеся надсознательных процессов, получились скомканными и не согласующимися с логикой предлагаемой целостной психологической системы. По-видимому, психология надсознательного всегда будет некоей тайной брешью, мешающей созданию единой законченной психологической системы. И это было бы прекрасно... Но увы! В настоящее время мы продолжаем погружаться в мир скучной предсказуемости, в котором все меньше места остается для тайны, интуиции, истинного творчества. Увы! Современная манипуляционная психология достигла такого уровня, что позволяет, воздействуя скрытым образом, получать различные реакции, угодные манипулятору. (Так, например, государство-манипулятор с помощью СМИ и других средств все глубже погружает социум в мир деструктивной предсказуемости.) В результате психика превращается в сложную психическую машину со своими регуляторами. Надсознательные же явления игнорируются, так как до сих пор нет понятий и принципов, которые хоть как-то могли бы описать эти явления. До сих пор психология изучала психику, в которой было сознание и подсознание, но не было чего-то, что делает психику живой и человеческой. А именно тайны, которая, согласно нашим исследованиям, является основой и причиной психического (см. Р.Р.Гарифуллин. Непредсказуемая психология. О чем молчал психотерапевт, 2003).
Были открыты различные психические механизмы, но из них не следовало то, что делает сознание живым, человеческим. Именно поэтому некоторые современные психологи пришли к выводу о существовании не человеческой психики (не говоря о душе), а существования нечто, в частности, "живого" биокомпьютера и т.п. Такое понимание психики не может не сказаться на психическом состоянии личности. Не в этом ли причина самого большого удельного процента суицидов среди самих психотерапевтов, психиатров и психологов?! А что говорить о студентах? Некоторым везет, они не так глубоко понимают эту "бездушную" психологию. Поэтому естественнонаучный редукционизм, на котором основывается курс общей психологии, преподаваемый во всех вузах, также опасен для незрелой души студентов.
Кроме того, научность этой психологии также ограничена. Современная психология научна (описывает и предсказывает), но в той только части, которая опирается, в частности, на психофизиологию. Это позволяет говорить лишь о некоей усеченной предсказуемости, основанной на психических автоматизмах, инстинктах, рефлексах. Даже современные социологи сейчас заговорили о социобиологических явлениях.
Человек все больше организует вокруг себя предсказуемую среду обитания (жизненный мир, по Хайдеггеру), и поэтому все меньше и меньше остается места действительно непредсказуемым явлениям, таким как интуиция, истинное творчество и др. Этому способствует и то, что, с одной стороны, человек научился программировать себя, с другой, потребительски упрощать среду обитания. Одной из таких искусственных сред является мир наркотических иллюзий. Таким образом, благодаря игнорированию феноменов надсознательного современная психология приобрела лишь некую мнимую научность, неспособную описать истинно человеческие психические процессы.
Отношение к психике другого как к чему-то, в чем нет тайны и непредсказуемости, уничтожает феномен присутствия живой человеческой психики. В итоге человек, распространяя данное отношение на себя, разочаровывается в себе, превращаясь в вещь не только для других, но и для себя. (Не в этом ли лежит одна из причин безответственного отношения к собственной жизни: суицидов, алкоголизма, наркомании и др.?) Такое отношение в конце концов привело онтологию многих добергсонианских мыслителей к философской интоксикации и, как следствие, к НИЧТО как главной сущности всего. Это явилось следствием того, что эти философии были по сути философией мертвого нединамического мира, неспособного творить психическую реальность. Последнее возможно только в акте непосредственного переживания, иррациональной интуиции.
Необходимо признать, что большинство теорий и моделей психики больше относятся к некоему офизиченному, или овнешвленному, сознанию, которое больше говорит не о феномене сознания, являющемся "здесь и теперь", а о некоем психическом следе прошлого-бытия сознания т.е. не здесь-бытия сознания (по Хайдеггеру). Ведь психическая реальность - это всегда не то, что о ней говорят словами. Это нечто более емкое, и никакая наука объяснить сущность сознания не сможет, но сможет приближать нас к ней (к здесь-бытию сознания). Говорить о сущности (не путать с его проявлениями) сознания в терминах некоей научной структуры все сложнее и сложнее, и этот процесс, как показывает практика, не приближает нас к пониманию сущности сознания, а лишь запутывает и отдаляет. Необходимо вырваться из этой традиционной структуры науки о сознании за ее пределы и увидеть со стороны то, что есть сознание. Таким образом, необходим застструктурный или постмодернистский подход в психологии.
До сих пор мы изучали сознание в терминах внешней природы. Сейчас настало время изучать и представлять психическое в терминах самого же психического. Механическое перенесение законов природы на психическую реальность привело к тупику. Привело к изучению сознания как некоего объекта с "мертвой" структурой, который отделен от внешнего мира. Все это никакого отношения к сущности сознания не имеет. В них не было феномена Человека, а была лишь сложная машина. Ведь никакая машина никогда не сможет пребывать в бытие, обладающем пониманием своего бытия и имеющим отношение к своему бытию. Настало время целостного подхода к психике из самой же психики. Даже психоанализ, согласно нашей точки зрения, больше занимается прошлым следом сознания, часто не имеющего никакого отношения к сознанию "здесь и теперь", т.е. к "здесь-бытию сознания" ("dasein", по Хайдеггеру), к пониманию некоей целостности человеческого бытия - своей сущности (экзистенциальный подход).
В русле вышеприведенных положений нами разработан постмодернистский подход в практической психологии, согласно которому проблема настроения - это проблема восприятия окружающего "здесь и теперь", это проблема способности регулировать процессы спонтанного "сползания" сознания из "здесь и теперь" в будущее или прошлое. Этот подход получил название пограничного анализа (Р.Р.Гарифуллин. Пограничный анализ как постмодернистский подход в психотерапии наркозависимой личности // Сб. Наркозависимость и медико-социальные последствия: стратегии профилактики и терапии. Казань, 2003, с.39).
Таким образом, необходимо признать, что большинство теоретических моделей в психологии преимущественно линейные или модернистские. Благодаря им психическая реальность (в том числе прогноз) определяется ее прошлыми параметрами (например, психоаналитическая модель). Но имеет ли все это к истинной психологии как к науке об истоках живости психической реальности, в которой есть тайна, непредсказуемое творчество и интуиция - различные надсознательные процессы? Более того, в психологии, на наш взгляд, больше преобладает психотехнический подход, заключающийся в замене теории психики на теорию работы с психикой.
Отношение к психике как к нечто, в чем нет тайны и непредсказуемости, уничтожает феномен присутствия живой человеческой психики. Поэтому психологическая свобода требует от нас признать, что настало время, когда психология должна основываться на качественно иных принципах, далеких от различного редукционизма и детерминизма. В психологии необходим переход от позитивистской парадигмы, в которой психика рассматривалась в терминах внешней реальности, к герменевтической (в терминах психической реальности). Более того, не пора ли изменить представления о психологии как о науке, в основе которой главенствует интеллект, работающий на потребу человека? В психологию должны внедряться языки, алгоритмы и принципы, которые бы способствовали развитию живой человеческой психологии, способной творить психическую реальность. Именно это способствовало бы развитию постмодернистского подхода к психологии.
С нашей точки зрения, постмодернистская психология может развиваться благодаря следующим подходам:
1. Применению постмодернистских подходов (текстологического, номадологического, симуляционного, нарратологического, шизоаналитического, синергетического и других) при описании и объяснении природы психической реальности. (Вышеприведенные подходы были преимущественно созданы на основе языка, алгоритмов, механизмов и принципов искусства.)
2. Непосредственное исследование языка, алгоритмов, механизмов и принципов искусства в психологии.
Именно второму подходу были посвящены наши исследования. Их результатом явилась научная монография (Р.Р.Гарифуллин. Иллюзионизм личности как новая философско-психологическая концепция, 1997). Именно с данной работы, на наш взгляд, началось зарождение отечественной постмодернистской (нелинейной) психологии. Это также было отмечено ведущими специалистами (В.М.Петровым и др.) на Международном конгрессе по креативности и психологии искусства (см. Р.Р.Гарифуллин. Язык, алгоритмы и принципы искусства в психологии. Сб. Международный конгресс по креативности и психологии искусства. "Смысл". Пермь, 2005).
Оказалось, что язык, алгоритмы и принципы искусства наибольшим образом совпадают с постмодернистским способом философствования (постмодернизм.) Иными словами, в постмодернистских проектах (текстологическом, номадологическом, симуляционном, нарратологическом, шизоаналитическом, синергетическом и других) наибольшим образом отражены язык, алгоритмы и принципы искусства. Поэтому именно на этих проектах должна строиться постмодернистская (нелинейная психология).
Мы ни в коем случае не призываем к переходу от одной крайности (естественнонаучной парадигмы в психологии, построенной в терминах внешней реальности) к другой (герменевтической, построенной в терминах психической реальности), но пытаемся синтезировать и организовать взаимодействие этих парадигм на основе постмодернистского мышления и подхода. Поэтому нами систематически была исследована прямая и обратная задача взаимодействия и распространения языка, алгоритмов и принципов иллюзионного, кинематографического, телевизионного, театрального, литературного, изобразительного, танцевального, музыкального и других искусств на психологию.
Так, например, проведенный нами анализ психологических исследований основоположника художественного и постмодернистского кинематографа С.М.Эйзенштейна показал, что основной принцип киноискусства (монтажный) является свойством художественного мышления, процессы которого подчиняются общим закономерностям диалектики. Взаимодействуя с окружающим миром, мы всегда соединяем разрозненные впечатления в единую, целостную картину. Эти монтажные принципы имеют место в литературе, живописи, театре и др. Иными словами, психологические закономерности проявляются в принципах искусства. И наоборот: в настоящее время язык, принципы и алгоритмы искусства развились до такого уровня, что стали основательно влиять на форму и содержание нашего сознания и мышления (феномен клипового, виртуального, компьютерного, кинематографического, телевизионного сознания и др.). Поэтому нами была систематически исследована обратная задача: как проявляют себя принципы и алгоритмы иллюзионного, кинематографического, телевизионного, театрального, литературного, изобразительного, танцевального, музыкального и других искусств в психологии (практической психологии, психотерапии и др.)
В то же время необходимо отметить, что сама идея кинематографа была открыта Анри Бергсоном в работе "Творческая революция". Именно он открыл существование подвижных срезов психики, или "образов-движений". Открытие "образа-движения", воспринимаемого вне рамок естественной перцепции, стало чудесной находкой. Следует ли полагать, что десять лет спустя, когда было открыто кино, Бергсон позабыл об этой находке? Эволюция кино, обретение им собственной сущности или новизны произошли благодаря монтажу, открытому Эйзенштейном, подвижной кинокамере и утрате зависимости съемки от проекции. После этого план перестал быть пространственной категорией, превратившись во временную; срезы же сделались подвижными. Вот тогда-то кинематограф и обрел те самые "образы-движения", открытые Бергсоном (Ж.Делез. Кино. Ад Маргинем, 2004, с. 42). Такова история становления самого великого заблуждения психики человека - кинематографа.
Кроме того, мы исследовали заблуждения и иллюзии, формируемые и другими искусствами. Так, например, мы изучали проявление принципов и алгоритмов иллюзионного искусства (пальмировки, пассировки и шанжировки) в практической психологии, психотерапии и других сферах психологической деятельности (Р.Р.Гарифуллин Иллюзионизм личности как новая философско-психологическая концепция. Монография. Казань, 1997).
Эти исследования позволили нам выстроить концепцию иллюзионизма личности в качестве базового представления о существовании в человеке совершенно особого слоя психики, активно участвующего во всех сферах его деятельности. Этот слой связан с продуцированием заблуждений. Именно в нем заложены истоки живости психической реальности, которая всегда была постмодернистской (нелинейной). Постмодернистская реальность всегда присутствовала в нашей психике, но только благодаря искусству (главным образом кинематографу и др.) она стала объектом восприятия, находящимся вне нас. Очевидно, что модернистская (линейная) психическая реальность, благодаря развитию классических текстов (в науке и искусстве), стремящихся к поиску истин, намного раньше оказалась объектом внешнего наблюдения. Постмодернистский слой психики, продуцирующий заблуждения, прямо противоположен модернистскому уровню психики, стремящемуся к поиску истин.
Таким образом, рассмотрение процессов образования иллюзий, обманов и заблуждений не в качестве продуктов случайных сбоев нормальной познавательной деятельности, а в качестве активных элементов человеческой психики, представляющих собой продукты постмодернистских закономерностей, позволило нам по-новому взглянуть на многие проблемы когнитивной науки. Поиск истины (модернистская парадигма) и поиск заблуждений (постмодернистская парадигма), в соответствии с нашей концепцией, вполне сочетаются и в человеческом обществе, и в человеческой психике, образуя своего рода диалектическое единство линейной и нелинейной составляющих психики. На основании проведенных нами исследований мы пришли к выводу, что современная психологическая наука должна строиться на диалектическом единстве постмодернистских и модернистских подходов к психике. Это одна из сложных задач, разрешение которой зависит от вузовской философии и психологии, которые не прислушиваются к реалиям сегодняшнего дня.
Философская и психологическая свобода требует от нас признать, что каждый философ или психолог может избрать свою стратегическую линию поведения в науке и преподавании, но при этом он должен принять реалии современного состояния философии, заключающиеся, согласно нашим исследованиям, в том, что:
1. В России практически отсутствуют истинные субъекты философского творчества (нет философских школ). Именно объективного философского творчества. Так, например, большинство тезисов 4-го Международного конгресса философов оказались продуктами субъективного философского творчества (статьи имеют новизну для самих авторов, а не для философского сообщества).
2. Благодаря эпохе постмодернизма философия сейчас везде и, значит, нигде. Она смешалась с Другим и размножилась. Появилось много микрокосмов, и везде есть свои философы. В рекламе и даже в трамвайном депо. Деятельность философа теперь не выше деятельности любой другой профессии, например булочника и т.п. Философия стала технологией. Очевидно, это уже не философия. Это симулякры философии. Это трансфилософия.
3. О каком авторстве в философии может идти речь, если в эпохе постмодерна (а эта реальность прет из всех окон) Автор уже давно умер.
4. На философов нет конкретных финансовых социальных заказов. Заказы есть на гуманитарные прикладные науки, разрабатывающие конкретные технологии, идеологии, концепции и т.п.
5. Философия исчерпала себя как источник наук, от которой всегда отпочковывались различные гуманитарные, когнитивные и естественные науки (последние теперь живут сами по себе и проводят свои конференции). Классическое ядро философии, где уже нет живости, зафиксировалось, и лишь живая оболочка философии - постмодернизм - играет своими смыслами, адекватно отвечая на современную реальность. Но именно постмодернизм был по сути своей невежественно проигнорирован 4-м Международным конгрессом философов (именно он должен был быть вынесен в название конгресса, но ему отвели скромное место).
6. Философское творчество все чаще отождествляется с художественным творчеством новых смыслов.
Общаясь со многими преподавателями гуманитарных предметов, я ощутил, что имеет место игнорирование в плане принятия современных постмодернистских подходов в решении учебных и научных проблем. С одной стороны, это обусловлено недостаточно широким и глубоким пониманием постмодернизма как особого типа современного философствования и мышления, а с другой, страхом изменить классическим традициям, схемам, моделям и т.п. Кроме того, причина и в том, что под маской постмодернизма часто себя предлагают различного рода "эпатажники и халтурщики от философии и наук". Таковых на конгрессе было множество, не говоря о парафилософах различных мастей.
И все-таки что же такое постмодернизм как учение, которое так игнорирует современная вузовская система?
На мой взгляд, постмодернизм - это современный тип мышления и философствования, основанный на адекватном отношении к современной реальности (социальной, психической, материальной и т.п), заключающемся в отказе от классических (и даже неклассических) традиций. Почитайте выдающихся философов современности: Р.Барта, Батая, Бланшо, Бодрийяра, Делеза, Дерриду, Джеймисона, Гваттари, Клоссовски, Кристева, Лиотара, Мерло-Понти, Фуко и др., и вы поймете величие этого учения. Я не увидел на этом конгрессе ни Батая, ни Бодрийяра... Они проигнорировали нашу российскую философию и не приехали. Это тоже оценка.
Когда выслушиваешь высказывания некоторых коллег по поводу постмодернизма, часто видишь, что их понимание основывается на весьма узком понимании, например текстологическом. Это неверно. В постмодернизме существует множество проектов, которые не образуют, как в классической философии, некий монолит. Давайте попытаемся вкратце разобраться в этих проектах, а потом на этом основании опять вернемся к теме философского конгресса.
Самым значительным проектом является текстологический. Без учета положений текстологии современный философ не может заниматься объективным философским творчеством. В противном случае его философское творчество будет созданием нового лишь для него самого. Поэтому современные творцы философии знают, что есть "пустой знак", "трансцендентальное означаемое", "означивание", "Смерть Автора", "скриптор", "интертекстуальность", "конструкция", "диспозитив семиотический", "след", "differance", "бесовская текстура", "игра структуры", "пастиш", "комфортабельное чтение", "текст-удовольствие", "текст-наслаждение", "слова-бумажники", "текстовой анализ".
Так, например, без интертекстуальности (теста текстов), основанной на особой игре и монтаже смыслов, кадров, фрагментов, невозможно построение не только литературных произведений и сценариев, но и аудиальных и визуальных текстов. Наше ухо и глаз, благодаря телевидению и кино, уже давно адаптировалось к интертекстуальности, но мало кто задумывается о технологиях и философии этой игры смыслов и текстов. Мы даем интервью, но после монтажа и контекста, оказывается, несем уже иной смысл. Значит, нас уже в тексте нет. Это и есть "Смерть Автора". Интертекстуальность в науке - это особые диалоги ученых (которых уже может не быть в живых), которые организует автор, оставаясь наблюдателем и творцом этой научной мозаики (диалогов), состоящей из научных текстов различных авторов. Это не простое классическое и линейное соединение текстов. Это живой диалог со своей динамикой, темпом, живостью и непредсказуемостью текста, образующегося благодаря столкновению разных реальностей и структур.
В постмодернизме существует номадологический проект. "Nomad" - кочевник, т.е. нечто ни к чему не привязанное. В этом случае для истинных творцов науки и искусства необходимо знать такие понятия, как "номадология", "ризома", "хаосмос", "лабиринт", "дикий опыт", "эон", "поверхность", "плоскость", "складка", "складывание", "тело без органов", "экспериментация". Этот проект вызывает наибольшее количество споров, так как он отказывается от жесткого детерминизма, от бинаризма, т.е. различных оппозиций ("внешнего - внутреннего", "прошлого - будущего" и т.п.), структурной организации бытия и др. Кстати, положения эти продиктованы последними достижениями естественных и гуманитарных наук. С ними согласился в своем последнем послании лауреат Нобелевской премии, основоположник нелинейной науки Илья Пригожин. Состояние социальных, психических, биологических, физических систем раньше описывалось на основании принципов детерминизма. Так, например, зная прошлое, мы прогнозировали будущее. В определенных пределах это работало. Фрейд на основании прошлого описывал психику. Маркс на основании историзма обещал социальное будущее. Были некие линии, схемы, модели, которые при определенных условиях хорошо описывали реальность. Но появились факты, которые с помощью этой линейной модернистской модели описать невозможно. Именно поэтому линия истории ничему не учит. Этой линии нет. Все в обществе возникает заново, т.е. не из прошлого. Новое поколение опять развязывает войны, несмотря на уроки прошлого, так как нет ниточки с прошлым. И искусственно ее организовать невозможно. Появилась наука синергетика, в основе которой лежит философский номадологический проект. Оказалось, что мир не настолько предсказуем и детерминирован и в большинстве случаев его состояние определяется настоящим. "Мир играет в кость" (согласно Пригожину). Состояние всей планеты стало зависеть от событий в любой точке планеты. Все глобализировалось и связалось воедино.
Благодаря номадологии объясняется феномен живости психики, души. Именно в нем заложены механизмы творчества, мышления и интуиции. Часто эти вопросы адресовали Богу. Постмодернисты взяли разрешение этого вопроса на себя. А модернисты, придя из-за близорукости к тупику, уверовали в Бога. Не в этом ли причина капитуляции многих философов перед религией?
Существует еще шизоаналитический проект. На основании его мною была разработана концепция "Российской психологической безопасности". Здесь необходимо знать такие понятия, как "шизоанализ", "Анти-Эдип", "машины желания", "тело без органов".
Кроме того, есть нарратологический (используется при моделировании искусственного интеллекта), генеалогический, коммуникационный (без него немыслима работа СМИ, телевидения), симуляционный и другие проекты.
В настоящее время существует гигантская пропасть между реальностью и тем, что преподается в вузах. Последнее неадекватно сегодняшнему дню, запросам общества. Мы до сих пор в плане обучения, в плане учебников находимся в модерне. А реальность давно постмодерновая. Нужно, чтобы было осмысление этого явления среди студентов, потому что они уже являются носителями постмодернизма, но не знают его технологий, направлений, поэтому не могут защищаться от него.
Очевидно, что и наука сейчас уже имеет другой статус. Она настолько слилась с Другим, что потеряла классическое отношение к себе. Именно поэтому многие ученые в депрессии и не у дел. Наука работает на благо доллара (а все началось с того, что она начала работать на войну). Философия сейчас везде (даже в рекламе), а значит, нигде.
Таким образом, постмодернистский взгляд на реальность, с одной стороны, позволяет выживать (в частности, ставить фильтры и защищаться от деструктивных манипулятивных технологий) в этом жестоком мире постмодерновой реальности, которую люди сами инициировали, но которую все больше и больше не могут обуздать. С другой стороны, этот подход позволяет и не ходить по кругу, и заниматься истинным творчеством, адекватным запросам реальности. Увы! Эту науку познают пока только единицы, становясь творцами, лидерами, манипуляторами деструктивного и позитивного направления.
кандидат психологических наук, Казань
