Региональные выборы - уроки октября

Сначала «предварительные результаты» по спискам (последние официальные данные, опубликованные в портале ЦИК): Марий Эл – ЕдРо 64.5, КПРФ 18.9, ЛДПР 7.6 СпРо 3.9, ПрДе 2.3, недействительные 2.9; Тульская – ЕдРо 55.4, КПРФ 18.3, СпРо 14.0 ЛДПР 6.0, ПрДе 1.9, Яблоко 1.6, ПатР 0.8, недействительные 1.99; Москва – ЕдРо 66.3, КПРФ 13.3 ЛДПР 6.1, СпРо 5.3, Яблоко 4.7, ПатР 1.8, недействительные 2.5.

А теперь уроки (которые являются, конечно же, не выводом из этих «результатов», а продуктом совокупности наблюдений). Сказанное относится к региональным выборам в большей мере, чем к муниципальным, у которых свои особенности.

Во-первых, «результаты выборов» окончательно утратили связь не только с реальным голосованием (это произошло раньше), но и с большинством видом деятельности, традиционно квалифицируемой как фальсификации на выборах. Совершенно не сомневаюсь, что во всех регионах эта деятельность – от архаичной «карусели» до новомодных манипуляций с открепительными – имела место. Но на «результаты» существенно не повлияла. Основным инструментом фальсификаций стал не бюллетень, а протокол. Попросту говоря, в протоколы либо с самого начала вносятся «нужные цифры», либо – и это, я думаю, чаще – цифры изменяются перед внесением в ГАС Выборы, а затем переписываются протоколы.

Во-вторых – и в связи с этим – наблюдение на выборах в день голосования становится в основном бесполезным. Основной массив фальсификаций оно зафиксировать не может (скажем, направляемые «Голосом» «корреспонденты» просто не имеют права получать копии протоколов), а фиксируемые нарушения, как сказано выше, носят периферийный характер в системе фальсификации; к тому же их фиксация в крайне редких случаях имеет судебную перспективу. Более того, по старинке уделяя внимание формам мошенничества, которые действительно были основными в 90-х гг., подобного рода наблюдение вольно или невольно легитимирует события электорального типа. Действительно, они как бы приравниваются к ущербным выборам 90-х гг., в то время как разница существенна и состоит, попросту говоря, в том, что нынешние мероприятия ни в каком смысле, кроме формальной атрибутики, выборами не являются.

В-третьих – и опять-таки в связи с тотальной фальсификацией протоколов – на «результатах» перестали сказываться и такие ранее существенные моменты, как количество допущенных партий и интенсивность кампании. В этом, видимо, и состоит смысл «либерализации», объявленной президентской администрацией некоторое время назад. Более того, некоторый уровень кажущейся соревновательности в ходе кампании полезен, так как помогает привлечь на выборы больше избирателей. Нынешний опыт показал, что собственных ресурсов административной машины мобилизации электората пока хватает лишь на 30-40-процентную явку, а этого, судя по всему, недостаточно.

В-четвертых, пора, видимо, пересмотреть популярный тезис о том, что неявка на выборы идет на руку властям. В условиях, когда результаты предрешены, любое повышение явки способствует лишь повышению легитимности «выборов», но на их «результат» не влияет.

В-пятых, выяснилось, что единственная партия, голосование за которую не вполне бесполезно – это КПРФ. Действуя в ограниченных масштабах и исключительно в собственных интересах, она все же может отбить себе несколько процентов голосов. При этом, правда, перераспределение не затрагивает результатов ЕдРа, а осуществляется за счет других партий и недействительных бюллетеней (в связи с чем идею "испортить бюллетень" следует признать крайне наивной). Но, как показала практика, другие партии не могут и этого, а часто не хотят: в частности, СпРо, идея голосования за которую имела некоторое хождение среди либеральной интеллигенции, просто отозвала основную массу членов УИК с правом совещательного голоса накануне дня «выборов».