Шторм в разливе
Мегаобъекты начинают разваливаться еще в процессе освоения средств.
Сначала года на нефтепроводе Восточная Сибирь — Тихий океан произошли уже три аварии. Первая из них — 3 января, то есть неделю спустя после торжественного пуска трубы Владимиром Путиным. Дело было в Сковородине, повреждены оказались часть трубопровода и резервуар. Нефти вылилось немного, аварию ликвидировали быстро.
Случайность.
20 января прорвало трубу в Якутии, на грунт вылилось 450 кубометров нефти.
Совпадение.
3 февраля — снова разлив нефти в Сковородинском районе. По первоначальной информации, предоставленной оператором проекта — госкомпанией «Транснефть», в результате повреждения трубы ковшом экскаватора на земле оказались всего 6—8 кубометров. Но с такой оценкой не согласилась прокуратура Амурской области. В результате расследования выяснилось: масштаб аварии был в разы больше, а «Транснефть» пыталась все скрыть.
Тенденция.
Ненавижу предсказывать неприятности, но иногда приходится это делать. Я сделал — в конце сентября прошлого года (см. «Новую», № 105. — «Молния знала, куда бить»). Когда стало известно, что завершить проект ВСТО до конца года можно только ценой отказа от необходимых инженерных и согласовательных процедур, связанных в первую очередь с безопасностью эксплуатации, от них отказались. Потому что проще залить нефтью всю Восточную Сибирь, чем идти на ковер к Владимиру Путину и рассказывать, что ты завалил его личный геополитический проект.
С ВСТО, впрочем, не все так страшно. Серьезные проблемы там могут начаться только в том случае, если проект выйдет на проектную мощность. А это, в свою очередь, возможно при условии освоения ресурсной базы Восточной Сибири. Чего в ближайшие лет 20 не случится точно. У нефтяников нет денег на столь масштабные инвестиционные проекты.
Труба не представляет серьезной угрозы, потому что она бесполезна. Точнее, она была полезна, только пока строилась и только тем людям, которые вели строительство. Тут даже имиджевых рисков нет. Закопали в вечную мерзлоту более $30 млрд — и закопали. Наше внутреннее дело.
А вот с Олимпиадой все куда как сложнее. Во-первых, международный резонанс. Этот провал с точки зрения Владимира Путина будет хуже, чем «Курск» и «дело ЮКОСа» вместе взятые. Видимо, поэтому Владимир Путин пока не в курсе, что намечается провал.
Во-вторых (и это существеннее, чем внутренние терзания премьера), Олимпиада будет проходить не в необитаемой тундре, а в субтропическом Сочи, куда приедут сотни тысяч туристов из России и других стран мира. И возможные аварии на олимпийских объектах — прямая угроза здоровью и даже жизни людей. Эта угроза реальна.
По оценкам специалистов, при строительстве сложных сооружений, например гидротехнических, без ущерба для безопасности можно закладывать в проект не более 10—15% под откаты. А в Сочи сейчас закладывают 30% и выше. Ну и спешка, конечно. Делают впопыхах, только что сделанное тут же ломается, на его починку уходит время, наступает дедлайн, и объект сдают как есть, предварительно решив вопрос с госприемкой за счет части от тех самых 30%.
Из того, что уже известно общественности: в середине декабря шторм уничтожил часть сооружений строящегося (усилиями в том числе компаний Олега Дерипаски) грузового порта в устье реки Мзымта (та самая Имеретинская долина). А именно: разнес конструкцию из труб, которая собственно должна была защищать акваторию будущего порта от волн, потопил дорогую технику, частично разрушил строящиеся причалы.
Виновата, как всегда, оказалась погода. Высота волны в официальных комментариях быстро увеличилась с 6,5 метра (что мол по проекту должен был бы выдержать) до 12 (при таком раскладе должно было смыть уже пол-Сочи — а этого, однако, не произошло). Конечно, при подобном буйстве стихии ни к чему обращать внимание на такие нюансы, как то, что трубы, из которых было выполнено заграждение, не были, к примеру, залиты бетоном или щебнем в соответствии с требованиями проекта. И даже если они были просто вбиты и не закреплены, как полагают многие эксперты: разве спасло бы это от невиданного на Черном море шторма?
По официальным данным, ущерб составил около полумиллиарда рублей, по неофициальным — вчетверо больше (при изначальной смете в 5 млрд). При этом, вопреки обещаниям все исправить за пару месяцев, только приступить к капитальному ремонту мола можно будет не раньше апреля (до этого момента Черное море штормит). А это значит, что к концу года все удастся вернуть в состояние декабря-2009. И когда порт все-таки построят, он уже не будет нужен: грузы для олимпийской стройки завезут по железной дороге.
Это, однако, не значит, что от порта вовсе не будет никакой пользы. Наоборот, его еще до начала Олимпиады можно будет переоборудовать в марину для яхт. А то, что порт грузовой — это даже к лучшему. У многих граждан нашей страны, которые просто не смогут не посетить Олимпиаду, яхты такого водоизмещения и габаритов, что в старом тесном пассажирском порту, на виду у праздной публики, им делать нечего.
