«Мы тратили деньги на бесполезные вещи»: что будет с экономикой Монголии в 2023 году
Ждать ли Монголии экономического подъема и какие проблемы станут ключевыми в экономике степной страны? Бабр проанализировал прогнозы известного монгольского экономиста, члена правления Монголбанка Чулуундоржа Хашчулууна.
Исследователь ожидает, что в 2023 и 2024 годах монгольская экономика вырастет на 5%. Этому должно поспособствовать намеченное на 2023 год завершение строительства автодороги Улан-Батор — Дархан, подготовка к эксплуатации новых железнодорожных и других инфраструктурных проектов, развитие нефтяной промышленности и так далее.
Чулуундорж Хашчулуун
Ч. Хашчулуун также рассказал о вызовах и трудностях, которые будут ждать Монголию в 2023 году. Во-первых, по всему миру продолжается продовольственный кризис, начавшийся в 2022 году. На внутреннем рынке Монголии достаточно пшеницы, мяса и картофеля. Но предложение зелени, некоторых овощей, фруктов и яиц низко и нуждается в поддержке правительства. Причем эффективнее поддерживать гибкой налоговой политикой, а не прямыми субсидиями.
Во-вторых, пандемия COVID-19 еще не закончилась, а эксперты ВОЗ прогнозируют, что в процессе глобального потепления температура вырастет настолько, что сместятся климатические пояса, изменится растительность, за ней потянутся и насекомые-переносчики болезней. Экономист делает вывод, что правительству Монголии необходимо поддерживать отечественное производство медизделий и фармацевтической продукции и ориентироваться на политику свободной торговли и снижения пошлин на импортные лекарства, дабы избежать дефицита препаратов.
«Кроме того, хотелось бы поддержать фармацевтическую отрасль, хотя бы создать в стране завод по производству масок и одноразовой продукции», — отметил Хашчулуун.
Также эксперт рассказал об уровне инфляции в 2023 году и денежно-кредитной политике Монголии. С лета 2022 года Монголбанк ужесточает управление финансовыми потоками в стране. Он принимает меры для ограничения роста закредитованности и сдерживает увеличение денежной массы в обороте. В результате инфляция стабилизируется, но ее сложно взять под контроль и преодолеть, когда она высока по всему миру из-за продовольственного кризиса. Хашчулуун предполагает, что опустить уровень инфляции до однозначного процента получится только в конце 2023 года. Положительно на предложение товаров (соответственно, и на инфляцию) повлияет открытие китайского рынка в феврале. С 31 января по 6 февраля китайцы отмечают Новый год, в это время у них происходит перерыв в бизнес-процессах.
По информации Монголбанка, в декабре 2022 года годовая инфляция в Монголии достигла 13,2% — темпы ее замедления оказались ниже прогнозов. Специалисты отмечают, что такой процент обусловлен ростом цен на импортные товары и социально значимые продукты питания. За 2022 год цены на лекарства и тарифы на медицинские услуги увеличились на 17,4%, а цены и тарифы на жилищные услуги, воду, электроэнергию, газ и другие виды топлива выросли на 15,4%.
Несмотря на некоторое замедление инфляционных процессов, официальный уровень инфляции существенно отличается от реальных цен для конечных покупателей: некоторые товары серьезно подорожали. В результате после кризисного 2022 года на фоне геополитической напряженности и экономических потрясений цены продолжат расти, но не прошлогодними темпами.
Борьба с инфляцией в последние годы была поставлена во главе всей монгольской денежно-кредитной политики. Однако в попытках задавить инфляцию финансовые власти жертвуют экономическим ростом. Например, высокая ключевая ставка, которая сейчас держится на уровне 13%, означает и дорогие кредиты для бизнеса. То есть говорить о его развитии вряд ли приходится, в этом случае нужно постараться сохранить то, что имеется. Вероятно, стоило бы изменить подход к инфляции и смириться с более высоким ростом цен, который бы сопровождался и ростом зарплат, и расширением производства.
Агрессивная денежно-кредитная политика мешает промышленным предприятиям развиваться и вести хозяйственную деятельность — это факт. Даже средняя компания жить без кредитов не может. Они необходимы если не для развития, то хотя бы под оборотные средства. Если в коммерческом банке ставки 16−17%, то предприятия должны получать невероятно высокую прибыль, чтобы обслуживать заемы.
Если экономика находится в нормальном состоянии, нет поводов для того, чтобы инфляция выходила за рамки дозволенного в 3−5%. Так как за рост цен отвечают компании, работающие на розничном рынке снабжения, контролировать инфляцию должны антимонопольные ведомства. Они должны следить за тем, справедливо ли растут цены. Речь идет не о регулировании цен как таковых, а об усилении контроля деятельности монополий и крупных компаний, которые получают дополнительные деньги, повышая цены. Монгольские власти должны разрешить им зарабатывать среднеотраслевую норму прибыли, но не сверхприбыль вследствие того, что они самовольно и силовыми методами завышают цены.
Как позитивное явление Хашчулуун отметил разрешение на публичную торговлю акциями Монгольской фондовой биржи, которая является государственной компанией. Но, по его мнению, правительству следует предпринимать более решительные шаги для сокращения вмешательства государства в экономику, потому что госкомпании малорентабельны, политически зависимы и часто обладают некомпетентными кадрами. Экономист привел в пример «Эрдэнэс Монгол», который из небольшой госкомпании превратился в крупнейший холдинг, представляющий интересы государства на стратегических месторождениях полезных ископаемых Монголии, управляя 80% предприятий, обеспечивающих монгольскую энергосистему углем. Эксперт считает, что властям следует стремиться к системе, при которой государство отвечает только за социальную сферу и инфраструктуру, а все остальное создается частным сектором и регулируется монетарной и налоговой политикой.
Одной из самых больших проблем в 2023 году станет ситуация с внешним долгом Монголии. Как отмечает Хашчуулун, правительство неэффективно использовало кредиты. Например, когда правительство выпустило чингиз-бонды, долгосрочные облигации, то на полученные деньги оно строило дороги, проводило исследования и субсидировало небольшие проекты. Экономической выгоды эти траты не принесли. Эксперт недоумевает, зачем тратить на какое-нибудь строительство дорог кредитные доллары, когда на подобные цели достаточно бюджетных средств. Та же автодорога Улан-Батор — Дархан протяженностью 202,4 километра строится за счет кредита и финансирования Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) и Азиатского банка развития (АБР).
«Вместо того, чтобы строить крупные производства, мы тратили деньги на бесполезные вещи и влезали в долги. И мы влезли в долги, чтобы погасить свой долг. С одной стороны, экономика развивается. С другой стороны, была возможность развить ее гораздо больше», — заявил Хашчуулун.
В 2023 году действительно следует ждать роста экономики Монголии. Но основной причиной станет отказ Китая от политики нулевой терпимости. Пытаться подавить коронавирус тотальными карантинами оказалось абсолютно бесполезной идеей. Отход от ошибочной политики обеспечит им больший экономический рост (примерно 5-7%), чем прогнозировал МВФ. Монгольская экономика, зависимая от китайской, соответственно, вырастет, ведь южный сосед продолжает оставаться главным экспортным партнером для страны. Поэтому оценки монгольского эксперта вполне реалистичные.
Бабр продолжит внимательно следить за развитием событий.
Фото: Montsame, CentralAsia
