Россия как сибирская колония

Наконец-то воскрес лозунг, реявший на закате советской власти: «Сибирь – не колония!» Как и тогда – в конце восьмидесятых, когда боролись еще против той «трубы», когда избирали народных депутатов и когда связывали надежды с размножением партий и фронтов, – в лозунге звучит, что Сибирь – колония, что относятся к ней как к колонии и что мы, сибиряки, не позволим так к ней относиться.

Колония ли Сибирь? И если колония, то чья?

Редкий западный автор, пишущий о перспективах России, обходится в последние годы без ссылок на книгу историка Фионы ХИЛЛ и экономиста Клиффорда ГЭДДИ «Сибирское проклятье». У нас эту американскую книгу либо считают откровением, либо обвиняют в пособничестве захватническим планам. Идея книги проста и убедительна: госплановская советская экономика разместила в Сибири предприятия и города, поддержание которых непосильно для России. Если не подсократить «сибирское хозяйство» державы, то Россия не вылезет из западни, в которую себя загнала, и никогда не сможет встать в число развитых стран.

Бесспорно, в советское время освоение северной Азии было впечатляюще масштабным, благо государственная экономика позволяла не считаться с затратами. Но советская власть лишь вывела на новые высоты ту линию, которую воспел ЛОМОНОСОВ – «Могущество российское прирастать будет Сибирью!» и которая почти два столетия до Михаила Васильевича побуждала к завоеванию Сибири.

Точно так же не нова идея о том, что для удержания сибирских земель нужно гораздо больше средств, чем можно извлечь из Сибири. И рейд Ермака не сразу был признан триумфом. А когда обсуждались планы строительства Транссиба, столичная газета «Гражданин» писала, что один Невский проспект «в пять раз ценнее всей вашей Сибири». Совсем недавно, в девяностых годах, идея «сбросить Сибирь с хвоста» – разумеется, за исключением тюменских газонефтяных болот – гуляла среди «экспертов».

Не знаю, читал ли про «сибирское проклятье» Александр ХЛОПОНИН – человек образованный, читал наверняка, – но свое намерение законсервировать город Игарку не из книги почерпнул, а из традиций российской власти – людей легче перебросить на строительство новой жизни, чем помочь им наладить ее на месте.

И строительство, точнее, достраивание Богучанской ГЭС торопит красноярский губернатор не потому, что плохо усвоил уроки, изложенные американцами, – просто он умеет не только читать, но и считать. Наверное, не хуже его считали полвека назад индустриальные командиры, пробивавшие проекты величайших в мире Братской и Красноярской ГЭС. Гигантские средства были освоены в стране, выбиравшейся из разрухи.

И новые средства будут освоены растущим постсоветским капитализмом. И эксперты считают, что скоро потребуется много больше электроэнергии и уже не сбрасывают Сибирь со счетов, а, напротив, говорят о второй волне ее индустриализации.

Могущество прирастает… Благодаря сибирским ресурсам смогла возникнуть и существовать единая империя внутри Евразии, благодаря сибирским ресурсам вела и ведет империя мировую политику. Среди этих ресурсов не только нефть и газ, есть капитал, который кажется вечным – пространство. Как заметил несколько лет назад нынешний глава государства, Россия «претендует на то место в мире и на такое отношение к себе, которое соответствует… огромным размерам нашей великой страны». Как приятно подсчитывать, сколько Франций, Бельгий и Голландий уместится на площадях только нашей губернии! Если захотят…

Такие просторы придают масштабность мыслям и питают исторические амбиции, как подпитывала их «мягкая рухлядь», как накачивают их нефть и газ. Именно сибирские ресурсы позволяют придавать мальчишеским фантазиям статус геополитики – послать казаков на завоевание Индии, объявить исконно русскими Босфор и Дарданеллы, провозгласить либеральную империю, скупить европейский футбол. Не позволяют только разместить хотя бы самую небольшую европейскую страну где-нибудь в Тулунском районе.

Расползаясь в пространстве, империя не успевала осваивать его. Пытаясь удержать пространство, самодержавие ищет способы удержать в зависимости людей. Менялись способы удержания, изобретались новые зависимости. Сибирь осваивалась, но не обустраивалась, продолжала жить надеждами на будущее, но никогда не жила и не живет настоящим. Как и вся Россия, ставшая заложницей сибирских богатств.

В. КЛЮЧЕВСКИЙ заметил, что российская история – история страны, которая все время колонизуется. В этой знаменитой фразе не обращают внимания на возвратную форму глагола – Россия колонизует саму себя. Россия действительно платит огромную цену за Сибирь – несколько столетий не может стать Россией, а остается Московией, Московской Русью, остается колонией. Чьей? Российской империи. Сама себе – колония, и сама себе – метрополия. И так велик доход от сибирских ресурсов, что никак недосуг попробовать развиваться на других основаниях.

Перспективы нынешнего витка колонизации вырисовываются все отчетливее: рост мегаполисов, сбрасывание поселков и деревень «на свалку истории», отмена федеративности даже в ее виртуальном виде, выталкивание демократии туда, где нет ресурсов – на уровень местного самоуправления. Так что антиколониальные лозунги актуальны, но сибирская независимость реализуется не через «республику сибиряков». Деколонизация – это реальная федерация, реальная демократия, реальное местное самоуправление, обеспеченное правами на ресурсы.