Съезд бурятского народа не захотел пригласить Далай-ламу

А также проигнорировал вопрос объединения Читинской области и Агинского национального округа.

Четвертый съезд бурятского народа, прошедший несколько дней назад, был примечателен в двух аспектах. Во-первых, межрегиональная общественная организация "Всебурятская ассоциация развития культуры" (ВАРК) изменила свой статус и стала межрегиональным общественным движением. Во-вторых, съезд показал, что в республике все еще есть оппозиция, которая не стесняется сказать власти о нелицеприятных проблемах.

Власть решила выпустить "политический пар"

Реформирование ВАРК, спокойно существовавшей 15 лет, нельзя назвать неожиданностью. Организацию приспосабливают к новым реалиям.

ВАРК наряду с Конгрессом бурятского народа (КБН) много лет являлись главными организациями бурят. ВАРК создавался с сугубо гуманитарными целями возрождения культуры. КБН, наоборот, являлся политической организацией. Относительно недавно конгресс решением Минюста по формальным признакам — за процедурные нарушения — был распущен. Организации, которая могла заявлять о политических интересах бурят, не стало.

Прежняя ВАРК в силу своей направленности не могла взять эту роль на себя. Как только кто-либо пытался высказаться о политических событиях, ему тут же жестко напоминали, что это не в полномочиях "культурной" организации.

Исходя из этого, можно сказать, что последние изменения говорят об определенном крене в сторону политизации. Почему стал возможен данный крен, сказать сложно: это может быть как решением власти, решившей не загонять политические страсти вглубь, а попытаться направить их в понятное чиновникам русло, так и результатом работы недовольных кругов бурятской общественности. Наиболее вероятен первый вариант.

Власти сделали выводы после "битвы за Усть-Ордынский округ". Укрупнение прошло на фоне невиданных ранее в УланУдэ событий — пикетов, шаманского молебна, изъятия агитационных "антиукрупнительных" материалов и т.д. Власть теперь нервничает даже из-за пикета. Чтобы не допустить масштабных акций, необходима организация для "выпускания пара".

Станет ли ВАРК в новом статусе действительно активно участвовать в политической жизни республики, сказать сложно. Здесь многое зависит от личности руководителя. На съезде бурятского народа президентом обновленной ВАРК был избран Геннадий Манжуев, личность известная. Его знают в разных кругах, в т.ч. и в чиновничьем мире республики — он работал в правительстве Саганова. Его кандидатура устроила всех: и делегатов съезда, и власти.

Вставшему во главе новой ВАРК Геннадию Манжуеву предстоит решить сложную задачу — сохранить добрые отношения с руководством республики и одновременно постараться избежать обвинений в предательстве интересов бурятского народа. Первым испытанием г-на Манжуева станет вопрос объединения Аги и Читинской области. Не удастся ему избежать и вопроса слияния Бурятии с Читинской и Иркутской областями, который не раз поднимал президент Леонид Потапов.

На объединение Агинска с Читинской областью закрыли глаза

Прошедший съезд был ознаменован тем, что проигнорировал ситуацию вокруг Агинского бурятского автономного округа, оказавшегося перед лицом слияния с Читинской областью. Как мы помним, когда появились планы объединения УОБАО и Иркутской области, которое прошло в апреле 2006 г., съезд бурятского народа осудил это. Теперь — тишина.

Съезд прошел на фоне трогательных речей представителей бурятских диаспор. Очень много говорили об изучении бурятского языка. Об этом кризисе говорят каждый раз, но никакого толка нет (один депутат-фантаст даже высказал пожелание, что надо бы организовать телеканал на бурятском). Язык вытеснен из научного, официального оборота, литературный бурятский язык становится все тяжеловеснее. Из бытового употребления он тоже уходит. В столице трудно найти объявление или вывеску на бурятском.

"Невозможно представить русского, который не знал бы русский язык. А мы?" — печальный факт заставил выступающих говорить о бесполезности поднимать вопросы культуры бурят в отрыве от политических вопросов.

Языковая драма бурятского народа и одновременное падение интереса к русскому языку в Монголии привело к тому, что бурятам и монголам становится все труднее разговаривать друг с другом. Впервые выступающие делегаты всерьез и очень много говорили о развертывании в Бурятии широкого изучения монгольского языка. Кстати, это выглядит не так фантастично, как кажется на первый взгляд. Среди поддерживающих такую политику есть уважаемые и влиятельные люди. К примеру, ректор БГУ Степан Калмыков и глава постоянного представительства Бурятии в Монголии Николай Атанов. И эта работа уже идет. Смысл распространения монгольского языка — прийти через него к возрождению бурятского.

Контакты в самых разных сферах между Бурятией и братской Монголией постоянно расширяются. По статистике, к сегодняшнему дню Монголия вышла на второе место после КНР по количеству посещающих ее жителей Бурятии. Среди них .g%-l много бурят. Соседняя страна привлекает как недорогое место отдыха и шопинга. Востребованность монгольского языка в республике будет расти.

Съезд не захотел видеть Далай-ламу в Бурятии

У президента РБ Л.Потапова, сидевшего в президиуме съезда, был очень неприятный момент, когда на трибуну вышла Ирина Урбанаева с большим трудом, прямо в день съезда, получившая приглашение принять участие в работе съезда. Одна из известных бурятских интеллектуалов, ныне ушедшая в буддизм, она по-прежнему болеет за свой народ.

"Не являются ли буряты слабым звеном среди национальных республик? Калмыки гордятся, что они калмыки. У нас не почетно, не престижно, не приоритетно быть бурятом. Если говорить о процессах ассимиляции, то они неизбежны с тех пор, как буряты стали меньшинством на собственной земле. Но корень низкого самосознания в духовной области. В республике возрождение буддийских ценностей сводится только к строительству новых дуганов, реставрационным работам. А ведь главное — это возрождение знаний, духовной традиции. Мы гордимся, что буряты самый толерантный народ, позволяем садиться себе на голову, приписывая это буддийским ценностям. Но быть буддистом — не значит позволять делать с собой все что угодно, — сказала Ирина Урбанаева. — Калмыкия готовится встречать Далай-ламу во второй раз за несколько лет. К нам же он неизвестно когда приедет и возникает вопрос: почему? В прошлом году, когда намечалось проведение фестиваля, посвященному 70-летию Его Святейшества, было бы логично, если бы госструктуры поддержали это. Я пыталась прорваться к господину президенту, но ничего не получилось.

Мы ничего не делаем для того, чтобы обеспечить приезд Далай-ламы в Бурятию. А приезд важен для создания духовной основы выживания бурятского народа. Не все буряты буддисты, но Далай-лама разработал целую программу выживания тибетского субэтноса в эмиграции и открыт для диалога со всеми религиями. Этот опыт полезен. Но несколько лет назад он передал через шаманку Надежду Степанову священный сосуд в Бурятию, руководство БТСР отказалось принять его. Такая ограниченная политика наносит вред всему бурятскому народу. Я обращаюсь к господину президенту: сделайте что-нибудь реальное, чтобы обеспечить визит Далай-ламы к нам".

Леонид Потапов пережил некомфортные минуты, когда весь зал встретил эти слова аплодисментами. Правда, на этом смелость делегатов иссякла: призвав президента к действиям, сами делегаты "спрятались в кусты". Не прошло и часа, как они отреклись от духовного лидера буддистов.

Ирина Урбанаева обратилась к съезду в просьбой направить .b имени съезда бурятского народа письменное приглашение Далай-ламе посетить Бурятию. Однако эту тему даже не стали обсуждать. Соответственно, Далай-лама не получил от съезда приглашения приехать в Бурятию.

Съезд, как и ожидалось, не преподнес никаких сюрпризов. У депутатов не хватило духа ни рассмотреть вопрос "укрупняемого" Агинского округа, ни высказаться за визит Далай-ламы. Никаких заметных действий делегаты не произвели: поговорили и разошлись.