Джаз иркутский
Первый джаз-оркестр в Восточной Сибири появился после войны, но просуществовал недолго
Джаз в Иркутске? Этот вопрос заставлял недоуменно пожимать плечами многих жителей областного центра. В том числе и весьма образованных. Как-то не укладывается это понятие в сегодняшнем поп-мышлении и поп-сознании.
Многое могло бы припомнить в этой связи старшее поколение — тот же запрет обучаться (и обучать!) игре на аккордеоне, например. Или страсти по саксофону, который десятилетиями не давал покоя советским критикам. И хотя музыканты доказывали, что изобретенный в 1840 году инструмент назван именем его создателя — Альфреда Сакса, который впоследствии стал профессором Парижской консерватории, а музыку для саксофона писали Верди, Бизе, Дебюсси, Равель, Глазунов и другие не менее выдающиеся композиторы, принципиальная довоенная критика этих доводов не слышала. "Выдумкой американского кабака" долго называли саксофон в музыкально-критическом пространстве Страны Советов.
Несколько имен называют в этой связи в Иркутске. В том числе — Георгия Лазаревича Люриса, без критического ока которого не обходился ни один местный концерт. Люрис люто ненавидел саксофоны, а каждый джазовый музыкант был его личным врагом. Известно ведь: сегодня ты играешь джаз — а завтра родину продашь.
Советский период нашей истории — почти всегда конфликт джаза и власти. Рожденный в глубине афро-американской культуры, он рассматривался как элемент западного образа жизни, мышления, чуждый советскому человеку. Многие музыканты старшего поколения дорого платили за джаз. Этой ценой могла быть собственная жизнь, карьера, искалеченная судьба.
Полный чемодан джаза
Почти сто лет назад, в начале 20-х годов минувшего века, русский поэт Валентин Парнах, проживавший в Париже и даже избранный председателем Парижской палаты поэтов, отправился в Москву. Кроме прочего багажа он вез полный набор инструментов джаз-бэнда: банджо, саксофон, ударную установку с ножной педалью, тарелки, шумовые инструменты. От музыкальной инициативы Парнаха до знаменитого теа-джаза Леонида Утесова оставался, таким образом, всего один шаг. Длиной, правда, в десяток лет. Впрочем, Леонид Осипович на месте сидеть не любил и во время путешествия по Западной Европе оказался в том же Париже. Где и познакомился с джазом. "В тот момент я не делал никаких выводов, не принимал никаких решений, но что-то важное само собой определилось во мне, — вспоминал потом Утесов. — Смотрел на свободную манеру поведения музыкантов, их умение выделиться на миг из общей массы, предстать индивидуальностью, и думал: вот что мне нужно сегодня. И наверное, нужно было всегда. Так родилась необычная исполнительская манера утесовского джаз-оркестра: всегда без нот, наизусть, с большой долей импровизации и актерской игры. Словом, тот самый теа-джаз.
"Серенада" по совместительству
После войны при Иркутском радиокомитете был создан один из первых в Восточной Сибири джаз-оркестр. Руководил им опытный музыкант, преподаватель по классу тромбона и тубы Герасимов. Музыканты отыграли одну-две программы на радио, после чего коллектив благополучно распался. Настоящая фамилия дирижера была Бауэр, а с такой фамилией, мудро решили в культурно-партийных верхах, нельзя чем-либо руководить. Тем более джазом.
— В тот же послевоенный период неплохой джазовый оркестр был при клубе МВД им. Дзержинского, — вспоминает один из старейших преподавателей Иркутского областного музучилища по классу кларнета и саксофона Георгий Иванович Бечевин. — Там работал талантливый аранжировщик (по совместительству — преподаватель физкультуры в институте иностранных языков) Владимир Бялоус. Появляется, например, фильм "Серенада солнечной долины", он садится в зал на два-три сеанса и потом записывает партитуру "Серенады" по памяти. Этот уникальный музыкант трагически погиб во время одной из студенческих экспедиций.
На "ребрах" — Армстронг и Фитцджеральд
Первыми иркутскими джазменами были не профессиональные музыканты, а школьно-студенческая молодежь. Эта закономерность четко прослеживается на всем музыкально-советском пространстве. Самодеятельные исполнители джаза имели за плечами музыкальную школу, реже — училище. Но главными их джазовыми учителями были магнитофоны. А еще раньше — так называемые кости, или ребра, — музыка, записанная на рентгеновских пленках. Смотришь на просвет такую "пластинку", вспоминают музыканты, а на ней действительно кости, то есть фрагменты человеческого скелета. Кстати, стоили эти полуподпольные записи дороговато — от 25 до 40 рублей за штуку — при том, что такого диска хватало всего на 3—4 раза, потом запись стиралась.
На "костях", позже на магнитных лентах звучали Армстронг, Миллер, Эллингтон, Фитцджеральд, Бэйси, Цфасман, Строк и много другой — оркестровой и сольной — джазовой музыки, которую жадно впитывала иркутская музыкальная молодежь, старательно копируя своих кумиров в школьно-студенческих оркестрах.
Аранжировки для Игоря Кио
Первым музыкантом, организовавшим в 53-м большой иркутский джаз-оркестр, был Алексей Альмишев. Пять на пять — так назывался состав коллектива, включавшего пять саксофонов, пять тромбонов, пять труб и так далее. Для первого послевоенного десятилетия это было серьезно. Оркестр благополучно просуществовал почти два года и с открытием цирка плавно туда смодулировал.
Альмишев был очень разносторонним специалистом. Он, например, делал отличные аранжировки по заказу Игоря Кио, гастролировавшего тогда в Иркутске. Знаменитый артист выступал под эту музыку в Японии. Многие аранжировки Альмишева сохранились в цирке до сих пор, говорили мне старые музыканты. К сожалению, у их талантливого автора трагическая судьба, его давно нет в живых.
Пить или не пить — вот в чем вопрос
Вторая половина минувшего века — расцвет эстрадно-джазовой музыки в Иркутске. Преобладали так называемые коммерческие жанры — в кинотеатрах, клубах, ресторанах, на танцплощадках. Любопытно, что каждый уважавший себя ресторан имел эстрадный ансамбль из 4—5 музыкантов (кларнет, скрипка, рояль, ударные). Но петь тогда категорически запрещалось.
Игра в таком ансамбле — хорошая школа, вспоминают музыканты. Нужно было знать огромное количество самой разной музыки (неизвестно ведь, что придет на ум клиенту), а что не знаешь — быстро подобрать с голоса того же клиента, например. В такой обстановке музыканту требовались ясное мышление и хорошая техника (уровень владения инструментом. — Авт.), поэтому алкоголь был практически исключен. Хотя слабые на это дело ребята тоже встречались — конечно, не более, чем в любой другой среде. "Для нас было тогда очень важно, — утверждают музыканты, — что мы могли играть что хотели и как хотели, да еще получать за это деньги". Полуподпольный джаз постепенно легализовался, пусть и в дымной кабацкой атмосфере.
Джаз в законе
Развитие джазовой музыки шло между тем в более законном направлении. В середине 70-х приказом Министерства культуры СССР в 20 музыкальных училищах страны решено было открыть эстрадно-джазовые отделения. Сказано — сделано. Но Иркутск почему-то оказался за бортом заветной двадцатки.
— И тогда, — говорит один из старейших педагогов училища Борис Николаевич Крюков, — мы решили учить джазу факультативно, записывая в диплом такого-то выпускника: "Прошел факультативно эстрадно-джазовую специализацию". Вводили то есть джаз явочным порядком.
В начале 80-х эстрадное отделение было наконец узаконено. Начиналось оно, как обычно, с нуля. Первое методическое пособие для юных джазменов написали два Владимира — Зоткин и Романенко, выпускники Новосибирской консерватории. Они же преподавали и специальные эстрадно-джазовые дисциплины.
— В нашем распоряжении было тогда немало джазовых записей не только на "ребрах", но и хорошие виниловые диски, магнитные ленты, — вспоминает заместитель начальника областного комитета по культуре Владимир Георгиевич Зоткин. — Еще — небольшой сборник джазовых тем, выпущенный издательством "Музычна Украина". И конечно, большой собственный опыт работы в джазе.
Та-ба-да-ба-да" для обкома комсомола
У нового отделения все тогда было впервые: неизбежные трудности и проблемы, блестяще сдавшие госы выпускники, первый оркестр, руководил которым все тот же Владимир Романенко. И всесоюзные фестивали, где молодой иркутский джаз появился тоже впервые.
— На этих фестивалях была уникальная атмосфера общения музыкантов. Мы видели работу своих коллег со всех уголков страны, не только столичных джазменов, — вспоминает Владимир Викторович. — Это рождало вихрь новых идей и вообще очень помогало творчески. Хотя, конечно, не все было там гладко.
В середине 80-х приехали наши музыканты на джазовый фестиваль в Абакане, а председатель местного джаз-клуба, он же организатор фестиваля, говорит: "Обком комсомола давит, бумаги требует: на каком основании проводится фестиваль, где направления участников, их командировки, кем утвержден репертуар, где перевод зарубежных текстов?" И дальше в таком же духе. Комсомол четко выполнял партийные установки.
У молодых своя дорога
Нынешняя джазовая музыка плохо вписывается в контекст современной иркутской культуры. Об этом говорят и педагоги, и студенты Иркутского музучилища. Джаз и новый иркутский бизнес, к сожалению, пока плохо совместимы. Губернаторский бал, концерты, отдельные выступления — это все, где нужны сегодня молодые джазовые певцы и инструменталисты. Иная картина в музыкальных российских столицах.
— За последние три года только в Петербург перебралось почти 30 молодых иркутских музыкантов, — говорит педагог эстрадно-джазового отделения Алла Яковлевна Фрадкина. — Приезжаю в Питер, а там во всех джаз-клубах, специальных вузах наши выпускники. Будто и не уезжала из Иркутска. Радостно, конечно, что они востребованы, не теряются на фоне столичных музыкантов. Хотя обидно, что эти ребята, почувствовав вкус успеха в столице, никогда не вернутся в свой родной город.
