Единственная цель армии – сохранить нынешнюю власть
В начале апреля с.г. появилось интервью генерал-полковника Юрия Соловьева, который занимает должность командующего войсками Командования специального назначения (это странное название носит сегодня Московский округ ПВО). Он сказал, в частности, следующее: «К сожалению, обеспечение ГСМ (горюче-смазочными материалами. – «НГ») с конца 90-х осталось на прежнем уровне – ежегодно получаем всего лишь четверть от самой минимальной потребности». Даже летчики, охраняющие небо столицы, не имеют топлива – и это после 11 сентября! А ведь бюджет Министерства обороны вырос в 2006 г. по сравнению с 1999 г. в 4 раза.
Для чего нужны ВС?
Количество закупаемых новых образцов вооружений и военной техники (их реальная «новизна» – отдельный вопрос) также явно не соответствует ни минимальным потребностям ВС, ни резко выросшему военному бюджету. Учитывая размеры российской территории, многоплановость и пространственную «разбросанность» внешних угроз, нашей стране нужны как минимум 5 тыс. танков. Нынешние закупки 15–30 танков в год составляют, таким образом, менее 0,5% от минимальной потребности. В ВВС, ПВО, ВМФ ситуация еще хуже. Впечатляет, например, темп строительства сторожевого корабля пр. 20380 «Стерегущий»: прошло 4,5 года с момента закладки, а он еще только спущен на воду, и неизвестно, когда будет окончательно введен в строй. В США эсминец типа «Орли Берк», который по водоизмещению в 4 раза больше «Стерегущего», полностью вводится в строй за 2–3 года. А размер средств, которые выделяются на создание отечественного истребителя 5-го поколения, таков, что реализация данного проекта может занять несколько тысяч (!) лет.
Иначе говоря, нет особых сомнений в том, что военный бюджет сегодня представляет собой средство отмывания денег, а закупки вооружений и военной техники – рекламную кампанию для потенциальных импортеров, которые часто не хотят приобретать технику, не состоящую на вооружении в ВС страны-продавца.
ВС, как известно, являются инструментом государственного руководства: только политическая власть может планировать и осуществлять военное строительство. Поэтому рассмотрение будущего ВС в отрыве от политического контекста совершенно невозможно. Очевидно, можно прогнозировать какую-то динамику на ближайшие 6 лет: ведь ситуация нынешняя отличается от ситуации 6-летней давности.
При первом президенте РФ власть плохо представляла себе, для чего ей вообще нужна армия, и ВС хаотично деградировали. При втором президенте власть поняла, в чем смысл ВС, поэтому процессу деградации была придана осмысленность и целенаправленность. Если в 2012 г. у власти останется нынешняя нефтегазовая клептократия (а этот вариант пока представляется наиболее вероятным), то облик ВС РФ через 6 лет в целом вполне можно предсказать.
У ВС остается единственная цель – обеспечить сохранение нынешней власти на как можно более длительный период. Поэтому реально ВС будут состоять из двух компонентов: стратегических ядерных сил и наемной пехоты («профессиональной армии»), о чем ясно и четко сказал президент в своем последнем Послании Федеральному собранию.
СЯС рассматриваются как гарантия от силового давления на Россию (точнее, на ее режим) извне. Они будут сокращаться относительно медленно, при этом будет происходить даже некоторое их техническое обновление. К 2012 г. на вооружении останутся несколько сотен «Тополей», 3–4 ракетно-подводных крейсера стратегического назначения пр. 667БДРМ; возможно, появится 1 РПК СН пр. 955. Авиационная составляющая будет включать 40–70 Ту-160 и Ту-95МС.
Контрактная армия
Наемная («профессиональная») пехота будет предназначена для решения задач чисто внутреннего характера, то есть для борьбы с терроризмом, сепаратизмом и любыми революционными выступлениями против режима. Дело в том, что, как показывает мировой опыт военного строительства, по-настоящему серьезную и длительную наземную войну наемная армия вести не может из-за слабой мотивации («за деньги можно убивать, за деньги нельзя умирать»). Кроме того, в развитых странах с конкурентной экономикой (к которым, при всех оговорках, относится Россия) в наемную армию идет почти исключительно люмпен. Это у нас сегодня и происходит. Более того, к 2012 г. будет практически исчерпан единственный относительно качественный ресурс для пополнения армии контрактниками – люди, отслужившие по призыву в СА. К тому времени самым «старым» контрактником из данной категории будет ДМБ-92. Таким образом, единственная задача, которую сможет решать такая армия, – борьба с внутренним противником.
По недавно принятому Закону «О противодействии терроризму» части и подразделения ВС (от взвода до полка) могут напрямую подчиняться руководителям региональных управлений ФСБ. Соответственно, вся пехота де-факто и де-юре перейдет в прямое подчинение ФСБ. В целом это будет около 10 мотострелковых бригад и до 30 полков в 10 мотострелковых дивизиях. ВДВ, спецназ и морская пехота (в целом – до 3 дивизий и 12–15 бригад) останутся в прямом подчинении Министерства обороны, то есть Кремля. Впрочем, вполне вероятно, что план набора контрактников для такого количества частей и соединений выполнить не удастся, если не снизить критерии набора почти до нуля (и создать таким образом условия, при которых в «профессионалы» сможет попасть кто угодно).
Все остальное – ВВС и ПВО, ВМФ, высокотехнологичные рода Сухопутных войск – будет продолжать деградировать, поскольку нынешнее политическое руководство не видит для них применения, а строительство и содержание этих войск (сил) – дело весьма дорогостоящее. Именно поэтому на контракт переводят не эти войска, а пехоту, хотя совершенно очевидно, что следовало бы поступать прямо наоборот.
При сокращении срока службы до 1 года и сохранении нынешней системы боевой подготовки (когда в большинстве случаев военнослужащий даже за 2 года мало чему успевает научиться) возможность освоения рядовым составом сложной техники исключается (в то время как при правильной постановке учебного процесса это было бы вполне реально). Таким образом, призыв утрачивает смысл, поскольку не выполняется его главная задача – подготовка большого количества обученных резервистов. При этом высокотехнологичные виды ВС и рода войск не подпадают под программу создания «частей постоянной готовности», то есть здесь могут служить лишь контрактники «второго сорта» (крайне низкооплачиваемые).
Учитывая все эти факторы, а также интеллектуальный уровень нынешнего призывного контингента и вышеупомянутый чисто символический объем закупок новых образцов вооружений и военной техники, можно сказать, что все эти войска (силы) полностью и окончательно утратят боеспособность. Они станут исключительно источником бесплатной рабочей силы и пополнения пехоты люмпенизированными контрактниками: контракт будут заключать те, кому совсем некуда пойти на гражданке. При этом, правда, уровень дедовщины естественным образом снизится, что приведет к снижению интереса к армейским проблемам в обществе. В «профессиональной армии» возникнет своя дедовщина (собственно, она уже возникла), но на нее никто внимания обращать не будет, поскольку мнение люмпенов и их родителей не интересует ни генералов, ни либералов. Видимо, в каждом из родов войск будет по 2–3 «выставочных» полка (танковых, истребительных, зенитно-ракетных и т.д.) и несколько кораблей классов «фрегат-корвет» для демонстрации иностранным покупателям возможностей отечественной техники. Их тоже включат в «части постоянной готовности». Армия будет примерно равна ВС Голландии – при совсем не голландской территории и не голландских угрозах.
Внешние и внутренние враги
Вслед за деградацией высокотехнологичных видов ВС и родов войск окончательно деградирует большая часть ВПК. Уже сегодня крайне низкий уровень военного заказа и отсутствие у государственного руководства осмысленной программы развития ВС привели к тому, что ВПК утратил многие важнейшие технологии. По ряду направлений мы отстали от США безнадежно и навсегда. При чисто экспортной ориентации ВПК ситуация будет лишь усугубляться. Наша промышленность станет удовлетворять потребности все менее развитых стран. Единственный шанс на спасение – индийские заказы. В частности, сегодня только они могут послужить для нас стимулом к производству истребителя 5-го поколения.
Фактическое свертывание высокотехнологичной составляющей ВС обессмысливает поддержание в боеспособном состоянии СЯС. Позиции СЯС должны быть прикрыты как минимум современными средствами ПВО, а развертывание РПК СН, кроме того, обеспечено другими родами ВМФ, в первую очередь – современными многоцелевыми атомными подводными лодками. В нынешних же условиях боевая устойчивость СЯС будет быстро стремиться к нулю.
В связи с этим нельзя не рассмотреть тенденции в развитии ВС США. Сегодня американцы столкнулись с острейшим кризисом наемной системы комплектования. Существует две возможности выхода из этого кризиса: свернуть военное присутствие за рубежом, уйдя в самоизоляцию, либо еще больше форсировать техническое развитие ВС, обеспечивая возможность воевать без потерь не только в воздухе и на море, но и на суше. Можно предположить, что Америка предпочтет второй вариант (реальным препятствием к его реализации может оказаться лишь размер военных расходов, непосильный даже для США). При дальнейшем совершенствовании технического уровня вооружений и военной техники Штаты уже в обозримом будущем будут способны нанести по нашим СЯС обезоруживающий неядерный удар. Реализуют ли они эту возможность – вопрос отдельный, но нашу судьбу будут решать без нас.
Тем более Армия-2012 не сможет противостоять основной внешней угрозе – китайской. Во-первых, Китай очень быстро развивает высокотехнологичную составляющую Народно-освободительной армии, хотя, конечно, пока заметно отстает в этом плане от США. Во-вторых, китайская экспансия в Россию осуществляется в основном невоенными методами (экономическими и, главное, демографическими). При реализации Пекином «косовского варианта» в Сибири и на Дальнем Востоке наши СЯС оказываются бесполезными (по каким целям их применять – по своей территории?). Учтем также тот факт, что Китай имеет свои СЯС. «Профессиональную армию» в данном случае можно просто не принимать в расчет как по количественным, так и по качественным критериям. Таким образом, с востока Россия оказывается открытой настежь.
Серьезными противниками для Армии-2012 станут Япония и Турция. Страны Евросоюза, к счастью для России, сегодня практически сворачивают свои ВС, превращая их в своего рода всемирный МЧС с полицейскими функциями. Поэтому независимо от состояния нашей армии угрозы с этой стороны можно не опасаться.
Что касается борьбы с терроризмом, то, как ни банально это прозвучит, она в подавляющем большинстве случаев не является задачей ВС. Если распад российского общества будет продолжаться, а межнациональные и межконфессиональные отношения обостряться и дальше, то от терроризма не спасет никакая армия.
Безрадостные альтернативы
Можно рассмотреть также весьма маловероятные варианты развития ВС при смене власти. Имеется в виду смена не личности президента, а всей правящей группировки и вектора развития страны. В случае прихода к власти «оранжевых либералов» сценарий военного строительства будет отличаться от вышеописанного единственной деталью – полной отменой призыва, что будет логично при отсутствии настоящей боевой подготовки, хотя и глубоко неправильно с точки зрения реальных интересов России. Кроме того, военный бюджет, видимо, будет заметно сокращен, что серьезного влияния на ситуацию в ВС не окажет – как сегодня на нее не влияет увеличение бюджета. В целом же будет происходить то же свертывание ВС, что и при нынешнем режиме, поскольку немалая часть либералов вообще считает данный институт лишним, а немногие придерживающиеся другой точки зрения не смогут идти против мейнстрима. Если к власти придут «коричневые радикалы», они, руководствуясь советско-имперскими комплексами, попытаются «возродить утраченную мощь», что приведет к почти мгновенному краху российской экономики, а затем и страны в целом. В России не наблюдается политической силы, готовой строить ту армию, которая нам объективно нужна.
Впрочем, обсуждение того, какая армия объективно нужна России, остается за рамками статьи. В этом выпуске «Сценариев» вопрос ставится иначе: какой она будет на самом деле? На этот вопрос мы и попытались ответить.
Александр Храмчихин - заведующий аналитическим отделом Института политического и военного анализа.
