Скорая беспомощность. Почему Андрей Ворожба посылает врачей в ж...
«Скорая помощь» в Иркутске работает из рук вон плохо.
Эту истину знает любой иркутянин, который хотя бы раз сталкивался с этой жизненно необходимой службой.
У иркутской «скорой» уже почти десять лет - два особо «больных» места.
Первое - это скорость доезда бригады. По нормативам она составляет 20 минут. С момента принятия вызова и до того времени, когда врач постучится в двери. На деле - до трех часов.
Представим себе - у человека сердечный приступ. А «скорая» едет к нему полтора-два часа. Не летит - ползет. Пешком иногда быстрее будет. А ведь человека надо еще осмотреть, оказать первую помощь, привезти в больницу. В результате люди умирают - в ситуации, когда могли не умереть.
Второе - это уровень врачей. Врач скорой помощи - это особый врач. Работа на «скорой» выматывает силы и нервы, и не так уж хорошо оплачивается. Работают там только фанатики своего дела. И вот как раз врачей в последние годы катастрофически не хватает.
Почему все это происходит? Давайте разберемся.
Как уволить лучших врачей
Проблемы начались в 2004 году, когда главным врачом иркутской «скорой помощи» стал Андрей Ворожба, приехавший из Тулуна. Где, по слухам, за 15 лет работы он эффективно развалил всю местную «скорую помощь».
Большие проблемы начались в 2009-2010 году, когда терпение врачей «скорой» кончилось, и они начали массово увольняться.
«Скорая помощь» после 1991 года отнюдь не процветала. Это в советское время раз в четыре года на «скорую» пригоняли 90 новеньких автомобилей «неотложной помощи», а опоздание на вызов грозило чрезвычайнами карами. С 1991 года, как известно, и вся наша страна в целом отнюдь не процветает, и Иркутск тут не исключение. Однако усилиями главного врача Олега Ульянова «скорая» все-таки работала как минимум сносно.
С приходом Андрея Ворожбы ситуация резко изменилась. По словам врачей, фельдшеров и водителей, обстановка на «скорой» стала совершенно невыносимой. Новый главный врач увидел свою задачу в том, чтобы максимально «загрузить» персонал, не давая им ни минуты отдыха. Однако врачи «скорой» - это не таджики на стройке. Они не могут работать без отдыха - ведь от их внимательности и собранности зависят жизни людей.
У Андрея Ворожбы весьма своеобразное представление о задачах «скорой помощи». К пациентам он относится с еще большим презрением, чем к врачам. В одном из интервью он, не стесняясь, заявил:
«Население должно четко понимать, что в скорую нужно обращаться в самых крайних случаях.»
С целью интенсификации работы в диспетчерской была внедрена компьютерная система «Адис». Компьютеризация - это, конечно, хорошо. Но не всегда. До внедрения компьютерной системы на «скорой» работали профессиональные диспетчеры, которые легко отличали детское хулиганство или пьяную истерику от действительно серьезного случая, хорошо ориентировались в симптомах и точно знали, в каком месте города находится свободная машина, чтобы приехать на вызов как можно быстрее. С «внедрением» компьютерной системы эти профессионалы оказались как бы не нужны. Только вот система оказалась крайне плохо настроенной.
Что происходит теперь? Диспетчер принимает вызов и вводит его в компьютер. Система определяет, какая машина освободилась, и передает ей команду ехать на вызов. И очень часто бывает так, что «скорая» из Ново-Ленино едет в Солнечный. Через все городские пробки. Полтора часа минимум.
Но вопрос не только во времени, проведенном в пробках. Водитель, всю жизнь проработавший в Ново-Ленино, приезжает в Солнечный или Университетский и потом полчаса плутает по дворам. Незнакомый район, непонятная схема движения, узкие проезды.
По словам самих врачей, не редкость, когда на вызов приезжает две-три бригады одновременно. Раньше такого не могло быть в принципе. А еще часто бывает, что диспетчер и компьютер ошибаются в симптомах - и к сердечнику приезжает специализированная бригада психиатрической помощи. Или наоборот - к алкоголику с «белой горячкой» бригада детских врачей.
Сказанное - не преувеличение. Вот «показания свидетелей»:
Ольга П., пенсионерка:
«Был у меня сердечный приступ. Приезжает «скорая», заходит врач, смотрит - сердечный приступ. Он и говорит - я психиатр, я откуда знаю, что тут делать-то?»
Анна Р., сотрудница банка:
«Я была дома одна. Сильно разрезала руку кухонным ножом. Кровь хлестала - ужас. Замотала чем под руку подвернулось, вызвала 03. Минут 40 прошло - никого нет. Я боюсь, понятно - кровь-то льется. Звоню снова - там в недоумении, говорят, впервые слышат. В результате прошло больше часа - приехали сразу две машины. Посмотрели, жгут наложили, увезли в травмпункт. Я им говорю - я быстрее бы на такси доехала. А они мне - ну и надо было на такси ехать, нас все равно дольше ждать.»
«Компьютеризация» привела к еще одной проблеме. Завершением вызова считается тот момент, когда врач вышел от больного и сел в автомобиль. Однако машине «скорой помощи» нужно еще доехать до подстанции - а с точки зрения компьютера (и главного врача), бригада это время отдыхает. Хотя на самом деле она едет. Что получается в итоге? То, что и врачу, и водителю некогда не только поесть, но даже элементарно сходить в туалет. Охранники «скорой помощи» показали корреспонденту Бабра заднюю часть своей будки - она буквально превращена в уличный туалет. Это то единственное место, куда успевают добежать водители в короткий перерыв между вызовами.
Кроме того, компьютер теперь выстраивает график вызовов не по очередности, а по приоритету. Приоритет же определяется путем получения от пациента ответов на определенные «хитрые» вопросы. Если же человек находится в состоянии стресса и не способен адекватно ответить на вопросы (по сути - поставить сам себе диагноз) - он будет ждать «скорую» очень долго. Для ряда случаев в компьютере предусмотрен отказ от вызова и рекомендация обратиться в поликлинику. А теперь представьте, что вы один дома и у вас инсульт...
Само собой, врачи не молчат. Они высказывают претензии и главному врачу, и в горздравотдел. Горздравотдел, однако, эти жалобы просто игнорирует (причину этого мы расскажем в следующих статьях), а главный врач разговаривает с врачами просто. По-русски. Матами. По словам врачей, после интеллигентного Олега Ульянова, разговаривавшего на «вы» даже с санитарами, стилистика общения в коллективе «скорой помощи» стараниями главного врача скатилась на уровень рыночных бомжей. Причем маты слышны не только в рядовом общении, но и на всех планерках и совещаниях.
Напомним - речь идет не о таджиках-гастарбайтерах, а о людях с высшим медицинским образованием, днем и ночью охраняющих здоровье иркутян.
Уже к 2007 году врачи потихоньку начали увольняться. К 2010 году увольнения стали массовыми и больше напоминали бегство. Уже пять лет в ночных сменах нет ни кардиологов, ни неврологов, в некотоых сменах нет педиатров. Причем вопрос, еще раз повторим, не в зарплате - она на вполне приемлемом уровне. И врачи, увольняясь из городской «скорой», уходили не на стройки и не продавцами в киоски, а на все те же «скорые» и на ту же зарплату - но куда-нибудь в Иркутско-cельский район. Несмотря на то, что там приходится мотаться по деревням, зачастую по колено в грязи.
К., бывший врач центральной подстанции «скорой помощи» с многолетним стажем:
«Когда стало совсем невмоготу - написала заявление об увольнении. Пришла к Ворожбе с ним, надеялась поговорить, что-то изменить. Он заявление прочитал, швырнул мне в лицо и сказал: - Иди в ж... »
В 2011 году Андрей Ворожба издал приказ, запрещающий врачебным бригадам во время работы пересаживаться с машины на машину. Возможность для этого есть - машин больше, чем врачебных бригад. Водителям очень трудно ездить по 12 часов без передышки - это опасно и для них, и для остальных участников дорожного движения. Однако приказ требует всю смену ездить на одной машине с одним водителем. Смысл приказа не понимает никто.
Один врач - хорошо, а два студента - лучше
Еще одна тайна иркутской «скорой помощи» - это манипуляции с врачами и фельдшерами. Вообще, по закону, «капитаном» на машине «скорой помощи» является дипломированный врач. Именно он говорит, что делать, именно он принимает все решения, от которых - напоминаем еще раз - зависят жизни людей.
Вместе с врачом ездит фельдшер - человек со средним медицинским образованием, или санитар. У фельдшера есть право ставить уколы, измерять давление, накладывать повязки и осуществлять другие нехитрые медицинские манипуляции. И всё - на остальное у фельдшера прав нет. А санитар вообще нужен для того, чтобы помогать с носилками.
Однако врачей на «скорой» не хватает. И Андрей Ворожба делает хитрый финт. На место врачей ставятся фельдшеры - люди с двумя курсами медицинского училища за спиной. Как правило, в ночную смену - подальше от глаз проверяющих. Корреспонденту Бабра показали интересные документы, из которых следует, что некоторые фельдшеры днем ездят как фельдшеры, а ночью - как врачи. А это - вопиющее нарушение закона. На которое горздравотдел почему-то закрывает глаза. Почему - мы тоже расскажем немного позже.
Впрочем, фельдшеров тоже не хватает. И вместо врачей уже порой ставят обычных студентов мединститута.
Дарья Б, студентка ИрГТУ:
«У меня поднялась температура. Сильная, 39. Где-то в полночь я вызвала скорую. Приехали два парня, молодых. Потом, когда разговорились, выяснила, что студенты мединститута. Послушали меня, долго думали, чем я болею. Мнения разошлись - один считал, что грипп, второй - что какое-то воспалительное. У меня было ощущение, что я лучше них разбираюсь в медицине. В результате отвезли меня в областную - оказалось, пневмония.»
Виталий Г., инженер:
«Недавно мои друзья вызывали скорую. У них ребенку 4 месяца, достаточно тяжелое заболевание. Пацан посинел, тяжело дышит, с рождения на кислородном аппарате. Звонят 03. Просят врача, говорят про кислород, ждут. Приезжает бригада, но не педиатров. Оказывается данных специалистов в сегодняшней смене нет!!! Родители хватают ребенка, несут в машину. Блин, незадача - кислородная аппаратура не работает, то ли старая, то ли сломалась. Хорошо родители запасливые. Достали свой маленький баллон кислорода. Бардак.»
Любой, кто хоть раз сталкивался с врачами иркутской «скорой», замечал, что у них нет обязательных бэджиков с фамилией и должностью. По словам врачей, бэджики неофициально, но категорично, запрещены главным врачом. Причина очевидна: чтобы пациенты не понимали, кто приехал на вызов: врач, фельдшер или простой студент.
С., водитель «скорой помощи»:
«Врачи у нас - это просто песня. Это не врачи, а грузчики. Они больного выносят, в машину грузят, от глаз родственников подальше. Потом учебник достают и начинают по нему диагноз искать. Потом в больницу привозят, а в больнице им говорят - чего вы его сюда привезли-то? У нас травматология, а у вас сердечник!»
Впрочем, до «скорой» надо еще умудриться дозвониться. Приказом главного врача днем в диспетчерской работает шесть человек, а ночью - всего три. Хотя пик вызовов - это период с 8 вечера до часу ночи. Как правило, в это время заветный номер 03 просто занят.
«Этот доктор - самый быстрый...»
Машины «скорой помощи» - это отдельная и очень печальная тема.
Износ машинного парка в иркутской «скорой помощи» составляет 100%. Из-за высокой интенсивности работы «скорой», в автопарке ежегодно должны списываться 10-12 машин. Но автопарк не обновлялся уже шесть лет, поэтому ресурсы полностью исчерпаны. То есть каждая машина может остановиться в любой момент и навсегда.
Как эти машины держат в рабочем состоянии - это тайна и магия рук механиков специального автохозяйства. Запчасти покупают в долг, по знакомству, переставляют с машины на машину. При этом, стараниями водителей и автомехаников, число действующих машин в парке - около 60. А бригад «скорой помощи» - около 44. Остальные уволились. Заметим, что это днем их 44, а ночью - в лучшем случае 34. Норматив на город - 1 машина на 10 тысяч человек населения. То есть 60 бригад. Машин хватает. Бригад - нет.
М., врач «скорой помощи» с большим стажем:
«Норматив одна бригада на десять тысяч человек не менялся с каких-то древних советских времен. Но вы посмотрите, сколько машин на улицах было тридцать лет назад и сколько сейчас. Раньше и представить себе было невозможно пробку на Ленина или Карла Маркса, а теперь они каждый день да по несколько раз. Что это значит? Значит, что нормативы надо пересматривать, делать одну бригаду на пять тысяч человек хотя бы, увеличивать штат вдвое. Иначе мы будем опаздывать к больным всегда.»
В 2012 году ситуация с автомобилями несколько изменилась. С виду.
Для понимания ситуации следует обрисовать один момент. Собственно «скорая помощь» - это бригады врачей, медицинской оборудование, диспетчерская. Вся эта система подчиняется главному врачу. Специализированная автобаза - это совершенно другая структура. Она занимается автомобилями, водителями, и главному врачу «скорой помощи» не подчиняется.
С точки зрения несведущего человека такая система сложна и неудобна. Но это не так - она выверена десятилетиями и работает как часы. Задача главного врача - эффективная работа врачей. Ему некогда думать о бензине, запчастях и расписании водителей. Задача начальника автобазы - чтобы машины для всех бригад всегда были готовы к эксплуатации. Во всех российских городах, где были попытки объединения автобазы под крышей «скорой помощи», всё просто развалилось.
В 2012 году из бюджета Иркутска были выделены средства на покупку 10 новеньких и хорошо оборудованных машин «скорой помощи» «Пежо». Но путем каких-то странных манипуляций эти машины оказались на балансе не у автобазы, а у станции «скорой помощи». Зачем - непонятно. Заметим, что сам Андрей Ворожба с непонятными целями регулярно муссирует в «верхах» тему о полной передаче всех автомобилей именно в ведение «скорой помощи».
Машины пришли в декабре 2012 года. Что с ними делать, главный врач «скорой помощи» так и не узнал у своего внутреннего советчика: своих водителей у «скорой» нет, бензина нет, запчастей нет, автомеханика нет. В результате все десять машин (набитых, между прочим, современным дорогостоящим оборудованием) банально замерзли и простояли во дворе до весны.
Нужно понимать, что в отличие от охраняемой автобазы, сама станция «скорой помощи» - проходной двор. Само собой, был риск, что машины просто «разбомбят». Поэтому главный врач не нашел ничего лучшего, как посадить одну из бригад врачей круглосуточно караулить машины.
К марту маразматичность ситуации дошла и до мэра Иркутска, и до министра здравоохранения региона. Машины было решено передать на баланс автохозяйства. Как водится, их помыли, завели, привезли телевизионщиков и под фанфары осуществили передачу.
Правда, в КУМИ забыл оформить документы на автомобили. И они стоят на «приколе» по сей день. Судя по неспешности чиновников, будут стоять до нового, 2014 года. Или до божественного пинка со стороны губернатора.
Впрочем, врачи «скорой помощи» признались корреспонденту Бабра, что они не хотят ездить на этих современных машинах. Дело в том, что никто из персонала иркутской «скорой помощи» не знает, как обращаться с современным оборудованием в этих машинах. Врачи банально боятся что-нибудь сломать.
Что дальше? Непонятно. Понятно лишь одно - «скорой помощи» в Иркутске больше нет. Есть скорая беспомощность.
