Надо ли переписывать историю?

Недавно слушал по «Эху Москвы» выступление режиссера Юрия Грымова. Он рассказывал о том, почему на НТВ до сих пор не выходит его сериал «Казус Кукоцкого». Так получилось, что ровно в это время смотрел этот самый сериал на DVD — и слова режиссера тут же проверил на практике.

Сама по себе ситуация, когда фильм вышел на диске, а по телевизору его еще не показали, выглядит не слишком обычной. Любой коммерсант скажет, что нужно делать наоборот – дабы не потерять немалую часть аудитории. И изменять этому правилу можно только в том случае, если на то есть веские причины. Режиссер как раз и называет эту причину – сцена фильма, где (цитирую Грымова) «один из героев говорит, он это говорит страстно, с болью в сердце, о том, что на войне мародерство, кошмар, надо что-то делать, я письмо Сталину написал об этом. И мне казалось, что это очень важные слова, что все равно кто-то стучится и говорит, что так жить нельзя. Нам сказали, что это может оскорбить военнослужащих, ветеранов Великой Отечественной войны».

В фильме эта сцена выполнена очень аккуратно и максимально тактично – без того, что называют смакованием. Нет описания конкретных жестокостей, ужасающих подробностей. Да и внимание на ней в восьмисерийном фильме, поставленном по известному роману одного из самых популярных современных российских авторов Людмилы Улицкой, не концентрируется. Там есть и более драматичные эпизоды. И все же именно эта сцена привела к тому, что фильм оказался на полке, и когда будет снят с нее, самому Грымову неясно (время у НТВ еще есть: канал приобрел права на показ картины в течение двух лет).

Итак, возрождается феномен «полочных» фильмов, казалось бы, уже давно забытый. Разница, впрочем, в том, что в застойные годы не было альтернативных возможностей, которые дает видео, доступное тогда только начальству. Теперь же желающие могут посмотреть на «крамолу», сходив в ближайший магазин (причем DVD-культура сейчас активно идет в регионы, так что речь идет не только о жителях мегаполисов).

Кстати, и раньше, в советские годы, аргумент зачастую был тот же: ветераны не поймут, когда ругают Сталина или пытаются хотя бы намеками рассказать о лагерной жизни. Потом запреты сняли, и никаких массовых демонстраций ветеранской общественности по случаю «оскорбления величия» не последовало. Недовольные письма в разные инстанции, понятно, шли, но это было всегда – даже когда показывали, казалось бы, стерильные фильмы.

Значит, дело не только и не столько в ветеранах, а в стремлении любым способом сохранить существующие мифы. Это сейчас называется – прекратить переписывать историю. Складывается впечатление, что кто-то когда-то написал единственно верную историю, которую сейчас пытаются испохабить все кому не лень: западники, поляки, прибалты и их российские пособники. Однако возникает закономерный вопрос – не является ли эта единственно верная история приложением к Краткому курсу? И не обрекаем ли мы себя на провинциализм и отставание в исторических исследованиях, когда держимся за собственные мифы, которые, кроме нас, никто больше не признает?

Ведь существует немало свидетельств тех же преступлений, совершенных советскими военнослужащими в побежденной Германии, причем свидетельств не только с немецкой стороны (которой можно не доверять как заинтересованной). «Казус Кукоцкого» никакой Америки здесь не открыл. Об этом вспоминают Солженицын, Копелев, Гроссман, которые сами были в то время в Германии – офицерами Красной армии. Сейчас Солженицын почти канонизирован – кстати, фильм «В круге первом» только что показали по телевидению, но на его «неудобные» тексты внимания не обращают. Будто их и в природе не существует.

К «неудобным» свидетельствам прошлого можно относиться двояко. Либо не замечать их или отвечать не по существу (что почти одно и то же) – мол, не надо пачкать солдат-победителей. Либо попытаться разобраться в делах давно минувших дней, инициируя дискуссии, которые могут привести к значимым результатам, причем далеко не всегда «невыгодным» даже с точки зрения защиты интересов ветеранов. Например, можно разобраться в том, кто конкретно совершал преступления: фронтовики или шедшие за ними тыловики. И, таким образом, защитить честь и достоинство воевавших людей, абсолютное большинство которых действительно не имело отношения к этим преступлениям. В этом, кстати, не сомневаются и серьезные западные исследователи, занимающиеся этой проблематикой.

Умолчания и поощрение мифологов ведут к появлению новых мифов – особенно в наши дни, когда существует множество альтернативных источников информации, откуда можно черпать сведения самого разного рода. Сейчас, например, достаточно зайти практически в любой книжный магазин, чтобы обнаружить на его полках труды Дэвида Ирвинга – британского историка-ревизиониста, который только что осужден в Вене и приговорен к трем годам лишения свободы за отрицание Холокоста. В последнее время наметился своего рода ирвинговский бум – на русский язык переведены пять его книг. И есть основания полагать, что это не предел – ведь речь идет о весьма плодовитом авторе.

Сон разума, как известно, рождает чудовищ – таких, как нацизм, подражателей которого все больше в современной России. Если прятаться от неприятных фактов, то негативный эффект со временем может быть куда больше, чем если бы состоялась честная, открытая дискуссия. И не клались бы на полку «неудобные» фильмы.

Алексей Макаркин, заместитель генерального директора Центра политических технологий