Потери в Чечне - реальные цифры
В ПОСЛЕДНИЕ месяцы затяжной афганской войны было решено подвести итоговую черту под сообщениями командиров всех степеней, в том числе обобщались данные о нанесении поражения бандформированиям в людской силе. Результаты потрясали - получалось, что ни одного живого афганца уже быть не должно. Да и с потерями в Великой Отечественной войне по прошествии 55 лет все еще нет ясности - разброс оценок в десять миллионов погибших людей. Не помогают материалы военного архива в подмосковном Подольске. Разобраться в путанице цифр, подаваемых различными инстанциями, совершенно невозможно.
Нечто подобное происходит и сегодня в воюющей Чечне. Информация поступает из трех источников: Министерства обороны, Министерства внутренних дел, которому подчинены внутренние войска и милицейские формирования, а также с чеченской стороны. Последний источник вообще не заслуживает доверия - если суммировать их данные, то получается, что от федералов на Северном Кавказе должна остаться лишь блеклая тень (по нескольку сотен погибших ежедневно). Кроме того, ведет свою печальную статистику и Комитет солдатских матерей, опираясь на сообщения региональных отделений. Разброс в цифрах впечатляющий.
За месяц и десять дней войны в Дагестане летом прошлого года федеральные войска потеряли убитыми 157 человек, пропали без вести 20, а раненых оказалось в четыре раза больше - 645 человек. Причем МВД несло наименьшие потери - всего 17 убитыми и 70 человек ранеными. Интересные метаморфозы происходили с данными о потерях среди боевиков. Из 1200 человек за две недели боев оказались уничтоженными, по данным Минобороны, более трети, причем половина потерь пришлась на последние три дня. Получается, что 50-тысячная федеральная группировка вела "кровопролитные бои" с 800 боевиками в весьма ограниченном районе при 60-кратном превосходстве.
Невольно напрашивается вывод: или федеральные войска неграмотно строили тактику действий, неся огромные потери по сравнению с противостоящей малочисленной группировкой террористов и ваххабитов, или официальная статистика выстраивалась под чью-то близорукую концепцию в Москве, полностью игнорируя другие объективные реалии. Но цифры "не бьют" в своем соотношении.
С другой стороны, ритм официального наращивания потерь сохранялся в ходе последующего перемещения театра военных действий на территорию Чечни. Ежедневно сообщалось о потерях со стороны федеральных войск - 2-3 человека убитыми и 5-6 ранеными, а со стороны чеченских боевиков - в пределах от 30 до 150 человек. Официальная статистика не изменяла себе и тогда, когда шли ожесточенные бои. Задним числом все же выяснялось, что и десантники попадали в засады, понеся потери около 10 человек убитыми. Но поправки не вносились, все шло своим чередом. Однако в отличие от кампании в Дагестане обобщенные данные обнародовались гораздо реже. Присутствовала все та же десятикратная разница в потерях между армейскими частями и подразделениями и внутренними войсками МВД. Информация о потерях внутри федеральных войск не соответствовала заявлениям военных руководителей операцией, которые уверяли, что внутренние войска постоянно шли впереди сухопутных войск и, следовательно, должны были бы нести наиболее ощутимые потери. Но цифры вопреки официальным объяснениям говорили, что в действительности все обстоит с точностью до наоборот: на начало декабря федералы потеряли почти 300 человек убитыми и в полтора раза больше ранеными. Это само по себе удивительно, если сравнить с предыдущим дагестанским периодом, ведь и тактика, и природные условия, и даже люди остались практически те же.
Вновь игра цифр, но с другими целями. Скажем, такие ранения, как переломы, травмы черепа, сотрясения мозга представляется возможным отнести к категории санитарных потерь. Они могут быть как следствием участия в боевых действиях, так и бытовой неосторожности. Статистикой ранений, полученных в ходе непосредственного воздействия огневых средств, тоже возможно манипулировать в зависимости от того, получает ли человек инвалидность или после курса лечения признается непотерявшим работоспособность. Подобный опыт был накоплен за десятилетия существования Советской Армии - переход из категории боевых ранений в санитарные потери широко практиковался.
С началом боев за Грозный Минобороны дает уже другие сведения. В первых числах января количество убитых возрастает почти в два раза - до уровня шести сотен человек. А потери МВД остаются почти без изменений: 37 убитых и почти 400 раненых. Диспропорция с аналогичными армейскими данными становится почти 20-кратной. И то, и другое силовое ведомство проявляет определенный цинизм. Оказывается, что ни одно из них не учитывает потери гантемировцев, чеченской милиции. Очевидцы утверждают, что именно они полегли в Грозном на площади Минутка вечером 15 декабря. Число убитых ополченцев, одетых в форму федеральных войск, составило около сотни человек, но Минобороны яростно отрицает какие-либо потери в тот день в столице Чечни - формально оно оказалось неуязвимым во лжи.
В середине января МВД подстраивается под динамику армейской статистики и менее чем за две недели увеличивает официальную цифру потерь до 206 человек убитыми и 586 ранеными (по состоянию на 18 января), порождая тем самым у широкого круга общественности подозрения в неискренности.
Известно, что бои в городе чреваты наибольшими потерями среди атакующих войск, тем более в Грозном, где каждое здание, по сути, превращено в надежно укрепленный объект обороны. Альтернатива прозаична: или полностью превратить город в руины, сберегая жизни федеральных военных, или быть готовым жертвовать ими, ведя решительный штурм. Командование до конца не разъясняет свою тактику, как бы имея в виду и тот, и другой вариант. По всей вероятности, оно еще просто не определилось, хотя бои за город ведутся уже полный месяц. То главком ВВС заявляет, что будут максимально использованы возможности боевой авиации, чтобы не допустить неоправданных потерь в войсках, то начальник Генерального штаба сообщает, что со дня на день начнется штурм Грозного специально подготовленными подразделениями.
Тем временем Комитет солдатских матерей выдвигает свою иформацию. Там считают, что потери войск составляют не менее 3 тыс. убитыми и вдвое больше количество раненых. К сожалению, число потерь приближено, по всей вероятности, к этому уровню. Достаточно вспомнить, что за первый месяц войны в 1995 г. погибли 1300 человек. Уверяют, что сейчас тактика поменялась, но ведь характер боевых действий в городе, а следовательно, и потерь остался прежним.
Ну а потери со стороны чеченских боевиков в статистике российских силовых структур должны были бы давно дезорганизовать ряды террористов. Если суммировать официальные данные, их уничтожено около 10 тыс. человек, раненых же, экстраполируя эту цифру, - в 3-4 раза больше. Всего же их силы первоначально, осенью прошлого года оценивались по максимуму в 40 тыс. человек. Так кем же руководят масхадовы, басаевы, хаттабы и почему федеральные войска не могут пройти в Грозный и горы?
* * *
Чехарда с цифрами может закончиться только в одном случае: когда списки погибших будут публиковаться. Должен работать принцип гражданского контроля над Вооруженными силами. В связи с этим редакция "Независимой газеты" предлагает министру обороны России, министру внутренних дел использовать страницы нашего приложения "Независимое военное обозрение" для еженедельной публикации имен солдат, сержантов и офицеров, отдавших свои жизни, защищая российскую Конституцию. Как объективное вневедомственное издание мы предлагаем присоединиться к этой важной и нужной работе Комитету солдатских матерей. Отклик на это предложение - мера степени искренности соответствующих министерств и общественных организаций. С ответами руководителей этих органов по существу вопроса редакция обещает ознакомить читателей.
