РФ. Идеология пространства. Часть II
Единственное, что выстроенная по советскому образцу вертикаль может противопоставить реальности, - это по советскому же (или северокорейскому) образцу выстроенное вранье. Если при большевиках населению обещали лучшую жизнь в будущем, то сегодня пытаются утешить сказкой о замечательной жизни в прошлом.
Ведь были же мы великой державой. Значит, можем?! Посмертная похвала Черчилля Сталину стерлась от частого употребления: «Он принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой».
Первая часть статьи здесь
Баланс «принял-сдал»
Это правда. Но опять лишь на десятую часть: умные дипломаты о покойниках говорят хорошо или ничего. Но мы не дипломаты. Во-первых, принял не только с сохой. Например, царская Россия производила самые большие в Европе экскаваторы для рытья оросительных каналов в Туркестане. Придумала первый в мире ледокол и много чего еще. Во-вторых, современность требует к балансу «сдал-принял» добавить графу сопутствующих расходов. Относительно бомбы они таковы. В США атомный проект стоил 2,5 млрд долларов и дал высокооплачиваемую работу 125 тыс. человек. В СССР никто не пытался оценить стоимость в рублях, но в людях он оценен документами ГУЛАГа. Сразу после создания Первого главного управления при СНК СССР (инфраструктура нашего атомного проекта) под руку его начальника Б.Л. Ванникова передаются Главное управление лагерей промышленного строительства - 103 000 заключенных - и Главное управление лагерей горно-металлургических предприятий - 190 000 заключенных. К исходу 1945 года людей в ПГУ было занято уже втрое больше, чем в американском проекте. К 1950 г. число тружеников советской атомной бомбы возросло до 700 тыс. - в пять с лишним раз больше, чем американцев. Больше половины из них составляли заключенные. Треть - военнослужащие строительных частей МВД. Лишь 10 процентов служили по найму.
Это баланс только по бомбе, без каналов и других мега-проектов. Без коллективизации, политического террора, голода 1947 года и многого другого. В него следовало бы добавить сотни умерших от «плутониевого пневмосклероза» (так тогда именовали лучевую болезнь) сотрудниц Челябинска-40, отравленную радиацией речку Течу и вымерших по ее берегам крестьян. Плюс весь «кыштымский след». Плюс погубленные Жуковым при ядерных испытаниях военнослужащие. Даже не говоря о предоставленных Курчатову разведданных по ключевым расчетам американских физиков, сравнительная эффективность двух систем очевидна.
Именно поэтому об эффективности патриоты и не любят говорить. Мы за ценой не постоим! Так можно рассуждать, когда война. Или когда мошна полна. В идеологии Сталина война всегда стояла на первом месте. С внутренними, с внешними врагами - все для фронта, все для победы. И мошна, как он считал, у него была полна. Не деньгами, конечно, - при социализме настоящих денег не бывает, - но демографическими ресурсами. Сегодня у нас денег больше, чем в советские времена, но все равно недостаточно. Людей тоже. Волей-неволей приходится считать. И тогда выясняется, что Сталин принял страну со средней рождаемостью 6,7 ребенка на женщину в детородном возрасте (1925-1926 гг., классическая русская патриархальная семья), а сдал с показателем 2,7 ребенка (1954-1955 гг.). Никому до и после него не удавалось в таких масштабах и на таких пространствах в течение одного поколения уронить демографический потенциал нации в два с половиной раза. Главным образом за счет удушения русской деревни и запустения прежде сравнительно благополучных территорий. Например, в Тверской области до революции было 12 000 поселений, а в 80-х годах с трудом натягивались две тысячи. Территорию ограбили до такой степени, что даже централизованные вливания в рамках программы подъема Нечерноземья ухнули без следа. А кто эти вливания мог принять и освоить, если всех рукастых и головастых мужиков раскулачили, выслали, ухайдакали на войне? До начала программы у правления колхоза стоял один разбитый трактор ДТ-75, а после ее окончания - пять таких же разбитых тракторов. Кому они нужны, если у человека нет стимула работать - идеология не позволяет? Зато пить - пожалуйста.
Только сейчас территория еле-еле начинает оттаивать - и, конечно, процесс начинается с частной инициативы в городах. Пока докатится до села, еще лет 10 пройдет.
Это тоже к балансу «принял-сдал». Между Москвой и Ленинградом в советские времена была экономическая пустыня, а должна быть интенсивная зона рыночной экономики, в идеале как между Филадельфией и Нью-Йорком. Выгодно же развивать бизнес вдоль ключевой магистрали!
Помимо катастрофы с рождаемостью, были еще 40 миллионов взрослых, израсходованных на войну и голодоморы до и после нее.
Не слишком ли широко?
Гиперцентрализация
В чисто географическом отношении Сталин принял Россию с двумя столицами, причем по соседству очень быстро поднималась целая группа столиц второго уровня: Ростов - как столица юга, Харьков - как столица промышленной Украины, Нижний Новгород - как торговая столица Поволжья. Сдал же он ее как гиперцентрализованную страну с единственным Центром и бесконечной серой Провинцией/Периферией вокруг. Не столько за счет возвышения Москвы, сколько за счет разорения городов-конкурентов. Ростов обескровлен как потенциальная угроза с юга: казачество, белая гвардия. Петербург-Ленинград обескровлен как оплот царской элиты, затем троцкистов, Зиновьева, Каменева, затем потенциального конкурента Кирова. Без сочувствия пропущен через кошмар осадных зим и добит после войны «ленинградским делом». Нижний Новгород лишен естественных преимуществ крупного рыночного центра и превращен в закрытый от мира оборонный цех: А Крым, Северный Кавказ, Западная Украина?
Гиперцентрализация с Москвой в середине - всего лишь территориальное воплощение модели мира и власти, по которой Центр строил страну. Что имеем в результате? Экономическое и социальное пространство США опирается на мощные узлы роста в виде конкурирующих городских систем Бостон-Вашингтон, Детройт-Чикаго, Сан-Франциско-Лос-Анджелес и др., а мы, кроме Москвы, за пятнадцать лет еле-еле приподняли втоптанный в грязь Питер, который до революции опережал Первопрестольную по всем параметрам экономического, культурного и социального развития.
Города растут десятилетиями. Только сейчас Москва, за 15 лет вернувшись к нормальному состоянию столицы большой страны от убожества «образцового коммунистического города», стала оказывать заметное влияние на развитие сопредельных территорий. Формируются благополучные пригороды, улучшаются автодороги, у жителей ближних областей расширился рынок сбыта и рабочих мест. Это и есть нормальное развитие территории, которая втягивается в гонку за лидером.
Сталин лидеров не любил. Столицы второго уровня только-только начинают отходить от советского паралича. Им понадобятся годы, чтобы увлечь за собой окружающие депрессивные территории. А центральная власть, между тем, торопится развернуть процесс в обратном направлении: городские элиты стали опасно самостоятельными. Мэров, как и губернаторов, необходимо назначать. Иначе вертикаль не вертикаль!
Неизвестно, с каким жилым фондом Сталин принял Россию. Но сдал он ее менее чем с 6 кв. метрами жилья на душу населения. Причем основная часть - в казармах, общагах, коммуналках и бараках. Не от хорошей жизни Хрущев начал строить свои пятиэтажки: народ физически отказался размножаться в неволе: после отложенного из-за войны всплеска рождаемости 1948-1955 годов количество детей в семье двинулось дальше вниз. Тогда, в начале 60-х, кривую удалось подпереть хрущобами. Сегодня у нас на душу населения в среднем около 20 кв. метров жилья. При западноевропейской норме порядка 40-60 кв. метров. Как вам такая эффективность пространства?
Мания расширения пространства
А главное, процесс-то идет! Запросы растут. Ограничителем числа детей в семье служит уже не столько дефицит жилья (хотя и это есть), сколько более сложные факторы. Самоощущение и амбиции потенциальных родителей, стандарты безопасности и потребления, озабоченность будущим, недоверие: Страна в лице своего Центра опять не знает, как их снять. Толкует про зловредность презервативов, про благость православного образа жизни, про тлетворное влияние Запада.
Пустые хлопоты. Даже не просто пустые, а контрпродуктивные. Сегодня советская модель организации пространства способна функционировать только в нездоровом воображении. Как модель вечного двигателя. Однако на попытки воплотить ее в реальность тратятся не выдуманные, а настоящие ресурсы. В том числе время.
Вместо того чтобы снизить налоги, стимулировать развитие семейного бизнеса, пустить людей на землю и дать им самим строить себе дома (то есть повышать эффективность и емкость пространства), бюрократия, которой высокая нефть ударила в голову, играется с прямо противоположными идеями.
Раскручивается мысль о присоединении к России Абхазии, Южной Осетии или Приднестровья. Зачем? Экономически это глубоко депрессивные зоны, в которые придется закачивать средства, как Германия закачивает их в ГДР. У одного только Приднестровья долг за российский газ достиг 700 млн долларов. А еще они просят 50 миллионов в качестве ежеквартальной поддержки. У нас что, мало своей депрессивной глубинки? Да три четверти территории!
Нет, очень-очень хочется расшириться. Почему хочется? Потому что постсоветское мышление страдает манией пространства. Если внимательнее к этой болезни присмотреться, то ясна ее символическая природа. Дополнительное пространство нам требуется не для хозяйственных нужд, а для компенсации накопленных обид. Сей голод неутолим, ибо нематериален. Этим и страшен.
Десять лет назад нашим патриотам не нравился Шеварднадзе. Хотя был договороспособным и рациональным политиком. Ему мешали, чем могли, вплоть до организации покушений. Сегодня получили Саакашвили. То, что хотелось? А взгляните на ситуацию с другой стороны: пять-десять лет назад Россия имела в глазах грузинского населения куда более позитивный имидж. Вы этого хотели? Аналогично с Украиной. Российская поддержка Януковича, возможно, отложила на время вступление в НАТО. А может быть, наоборот, приблизила. Януковичу это легче сделать, чем Ющенко, потому что ему можно не опасаться социального взрыва в Донбассе, но при этом можно надеяться заработать баллы и на Львовщине. В любом случае премьерство Януковича ничуть не отменило европейский тренд движения Украины. Понятно почему: Европа демонстрирует привлекательные стандарты жизни, эффективно организованную и емкую территорию. А что, кроме горячечных рассуждений о славянском братстве, может предложить восточный сосед? Может, нам помогут вернуть Украину под крыло недавно заложенные шесть новых атомных подлодок?
Реальность говорит другое: украинцы из депрессивных регионов Донбасса, пять лет назад десятками тысяч ехавшие в Россию на заработки и откровенно нам завидовавшие, сегодня либо переключились на Испанию с Португалией (условия лучше, власти терпимее, легче дают вид на жительство и желающим перспективу на гражданство), либо нашли себе нормальную работу дома. Преимущество, которым наша территория еще недавно обладала перед Украиной, исчезло. Теперь к нам едут таджики и киргизы. Понятна динамика? К мировому заговору против России подключились Испания, Португалия и, само собой, хохлы.
Ответьте на простой вопрос: зачем сгорели миллиарды наших нефтедолларов на украинской политике? Где эффективность?
Игры с газовым краном вообще за гранью разумного. Мадам управдом из «Бриллиантовой руки», грозя отключить газ, по крайней мере имела понятную цель - всучить жильцам лотерейные билеты. На их любовь она не претендовала. Что же имела в виду Россия, неведомо. Пожалуй, ничего, кроме невыносимого желания наступить соседу на мозоль. Опять же не самая эффективная модель поведения. Если бы речь действительно шла о бизнесе, то стилистика действий была иной.
Симптом очевиден: мания величия. Страшно хочется расширять пределы. То же самое с Белоруссией: 3-5 млрд долларов ежегодной газовой льготы - и жирные лукашенковские плевки в ответ. С Ираком - списано 7 млрд долга. С Сирией - списано 13 млрд.
Широко живем - по-советски!
Вымирание или сепаратизм
Сегодня такая широта хуже воровства.
Она не систему власти выстраивает под интересы развития территорий, а территории трамбует под интересы и методы власти. В принципе здесь процесс двусторонний и колебательный: у нас в стране то Центр давит регионы, то регионы давят Центр. Важно, чтобы оставалась возможность нащупать баланс. И здесь слово, конечно, за Центром. Ему решать.
Опасность в том, что амплитуда колебаний нарастает. Ленинская быстрая федерализация сменилась жесткой и долгой сталинской централизацией. Потом была короткая хрущевская регионализация с территориальными правительствами - совнархозами. Ее сменила брежневская централизация - опять весьма продолжительная. Ей на смену пришла уже такая регионализация, что Союз развалился. Прежде всего потому, что более не нуждался в идеологически ограниченном и неэффективном Центре.
В самом деле, что такого полезного (эффективного!) позднесоветская Москва могла предложить Ташкенту, Ашхабаду, Риге, Киеву? Защиту от агрессивного блока НАТО? Мощный идеологический аргумент. Странно, что не сработал, правда? То-то теперь Туркменбаши стонет под игом американской оккупации.
Сейчас на повестке дня опять централизация. Ей свойственно длиться дольше хотя бы потому, что она исходно настроена на подавление оппозиции и осознанно концентрирует для этого политические, силовые и организационные ресурсы. А тем временем копятся подспудные центробежные силы, которые проявятся, как всегда, в самый неподходящий момент.
Какую пользу получают от сегодняшнего Центра регионы России? Обычно так вопрос не ставится. Чаще спрашивают, что государство (т.е. Центр) получает от регионов. Но это вопрос ментальности. А ментальность меняется. Необратимо. И быстро. Особенно, когда речь идет о конкретных экономических интересах. Это необходимо осознать как можно раньше: или вы помогаете территориям прогрессировать, или они накапливают отставание от растущего социального запроса. С двумя возможными исходами: вымирание или сепаратизм.
Мозги населению и региональным элитам можно компостировать еще 2-3 года, ну 5 лет - вряд ли больше. А что потом - попытка силового удержания разочарованных территорий по югославскому сценарию?
С 2002 г. Центр примерно на 100 миллионов долларов в год увеличивает дотацию на восстановление Чечни. Понятно, что в этой сумме зашита плата кадыровской элите за лояльность. Все логично: запросы растут. Сама Чеченская Республика их удовлетворять не может: бизнес подавлен, качество населения сильно ухудшилось, русские (а это основная часть квалифицированных специалистов) разбежались, и назад их не заманишь. Значит, растущие аппетиты удовлетворяет Центр. Последняя цифра - 12 млрд рублей. Приближаемся к полумиллиарду долларов. Метрополия кормит колонию. Империя наизнанку.
А чем хуже Ингушетия? А Дагестан? Кабардино-Балкария? Им тоже хочется дотаций.
Хорошо, что у метрополии есть нефтегазовая корова, а у нее большое вымя. Но ведь пасется она не на Северном Кавказе. Там и в лучшие времена добывали не более двух-трех миллионов тонн нефти в год при сегодняшней общероссийской добыче около 450 млн. Иными словами, регионы-доноры через Москву платят северокавказским элитам за то, что те сохраняют лояльность. Или ее видимость. До поры до времени. Вовсе не обязательно рассуждать про грядущее снижение цен на нефть: сами по себе растущие требования к стандартам жизни довольно скоро приведут к конфликту территорий между собой и/или конфликту территорий с Центром.
Разрушение механизма регулирования
И тогда срочно потребуется надежный, эффективный и отлаженный механизм регулирования. Именно его Центр сегодня с увлечением разрушает. За последние годы регионы лишились права делегировать своих представителей в Госдуму через одномандатные округа. Совет Федерации давно презентирует не интересы регионов в Москве, а интересы Москвы в регионах. Губернаторы назначаются. Те из них, кто не согласен, попадают за решетку.
Непохоже, чтобы Кремль был готов договариваться. Ему больше нравится командовать. Командовать же удобнее меньшим числом субъектов Федерации. Поэтому их укрупняют. А каково жить в укрупненном субъекте, где, если придет нужда, до губернаторской власти добираться теперь дальше хотя бы в смысле расстояний? А вот и нечего вам до губернаторской власти добираться. Тем более она прямо из Москвы назначается. Без вас обойдутся. Сидите, ждите указаний:
Это и есть обратная сторона централизации. Сидят, ждут указаний. Понемногу отставая от соседей, где указаний не ждут, а работают. На себя, а не на начальника. В бедных, но свободных странах Балтии годовой ВВП на душу населения уже перевалил за 12 000 долларов. В богатой России только подходит к 10 000. Пространство Прибалтики явно эффективнее. Потока угнетаемых русских беженцев оттуда не видно. То есть и с этой стороны заговор!
Вообще говоря, чем сложнее территориальный комплекс, тем ближе к нему должен находиться блок управления. Поэтому для развитых и эффективно организованных территорий характерно дробное административное деление. Для плохо освоенных и пустынных территорий естественны крупные территориальные ячейки. Вряд ли Кремль это сознает, но, укрупняя сетку административно-территориаль- ного деления, он показывает, что его волнует не эффективность территории, а эффективность административной иерархии, которая измеряется скоростью прохождения приказа сверху вниз. Что происходит там, внизу, - не важно. Важно быстро получить затребованную справку, отчет, результаты выборов, назначенную дань.
А ведь там, внизу, происходит главное: жизнь людей.
Что ж, тем непредсказуемее будет реакция территорий, когда они поймут, что отступать некуда. Русский бунт не исключен, но маловероятен. Больше оснований ожидать советского варианта: слабая и вялая периферия будет тихо деградировать, более сильные и активные регионы попытаются вести независимую политику помимо Москвы. Опять усилится эмиграция.
Как в советские времена Центр кормил Среднюю Азию (сумма государственных инвестиций в Таджикскую ССР в 2,6 раза превышала суммарный ВВП республики), так сегодня он кормит Северный Кавказ, где тоже нарастает масса плохо образованной, плохо адаптированной, безработной, подверженной исламистской пропаганде молодежи. Тем временем идет отчаянная депопуляция и деградация территорий за Уралом и на севере Европейской части России. Реанимируется ситуация накануне краха Союза, когда эстонцы говорили: у нас в семьях редко больше одного ребенка. Мы платим налог на бездетность, который распределяется (как нам объясняют) среди многодетных семей. Хорошо, но многодетные семьи живут в Таджикистане, Узбекистане и Казахстане. При чем здесь Эстония?
Им в ответ зачитывали пламенные слова про братство народов, но их интересовала не советская ботва, а конкретная территория, на которой они живут и которую хотят сделать лучше. Осознанно или нет, похожие чувства сегодня испытывают десятки миллионов россиян вне зависимости от национальности. Просто потому, что они обитают не в абстрактной державе, а на конкретных территориях, к состоянию которых имеют много обоснованных претензий.
Власть, конечно, пытается убедить их в обратном. Больше ей ничего не остается делать. Этот трюк легко проходит на Востоке, чему примером Туркмения, КНДР, Узбекистан и Китай. В какой степени Россия Восток - вот в чем вопрос. В какой степени элитные группы (на самом деле только они сегодня обладают реальными экономическими интересами и реальными рычагами политического влияния) согласны быть Востоком? В какой степени российские города и их лидеры готовы к этому?
Конкретный ответ мы получим, когда Центр продавит (или не продавит) антиконституционное решение об отмене городского самоуправления и выборов мэров.
Дмитрий Орешкин,
директор аналитического центра «Меркатор»
Института географии РАН
