Кровавый сентябрь. Попытка анализа.
Годовщина сентября 2001 года в США и только-только утихнувшая череда терактов в России заставляют сопоставлять произошедшее, искать сходства и различия, думать о том, как извлечь уроки: реакция США на произошедшее длится уже 3 года – наша только начинается.
Для Штатов был очень значим эффект неожиданности. Ворвавшись во вполне мирную жизнь делового Нью-Йорка (и лишь слегка затронув Пентагон), самолеты отчасти разрушили уверенность в заведомой защищенности страны, на территорию которой не приходили мировые войны, страны, которая себя считает или единственной (теми, для кого остальной мир просто не слишком интересен) или заведомо ведущей.
Для нас неожиданной стала концентрация терактов, количество погибших и – особенно – детей в Беслане, новая для нас форма теракта в самолетах. Сами по себе массовый захват заложников, теракт на остановке, да и то, что было у «Рижской», - повторение пройденного, причем совсем недавно. Особенной уверенности в защищенности у нас было взяться не откуда – разве что из победных реляций о том, что конфликт на Кавказе не разгорается, а всего лишь чуть-чуть тлеет, что абсолютное большинство живущих там давно осознало – только с Россией, проголосовало за это на референдуме и разнообразных выборах. Однако еще тогда, когда взрыв на Каширке считали хулиганством, да и авиакатастрофы пытались списать на что-то совсем мирное – и люди, и политики самого разного толка, и СМИ достаточно дружно твердили: теракты, Чечня.
И дело не в том, что они оказались правы – это свидетельство того, насколько для нас естественно, что эти теракты есть и еще будут, насколько, вопреки всем уверениям и огосударствлению медийного поля уверены, что ситуация в Чечне далека от разрешения.
Есть свои сходства и отличия в реакции высших лиц государства. Поскольку Джордж Буш был на своем ранчо, управление оперативно перехватил вице-президент. Когда ситуация немного прояснилась, Буша доставили в столицу.
Владимир Путин оказался на момент начала волны террора в своем традиционном рабочем отпуске, решая наиболее значимые вопросы в своей сочинской резиденции. Выехал в Москву он тогда, когда немного прояснилась ситуация с самолетами. Далее оставался в столице до своей поездки в Беслан после окончания там горячей фазы событий.
Джордж Буш выдал достаточно оперативную публичную реакцию. Тогда же не менее оперативно среагировал президент России, однозначно солидаризировавшись с американским народом, со всем миром (или, как дополнительно пояснил президент – «цивилизованным миром»).
Реакция нашего президента на серию терактов была многоэтапной – от слов во время встречи с генпрокурором с поручением рассматривать все версии авиакатастрофы, через ответы на вопросы журналистов во время встречи с иорданским королем (там он говорил о приоритетах в решении проблемы заложников), до обращения к нации уже после окончания трагедии в Беслане.
Многие ждали слов Путина раньше, но далеко не он начал запаздывающих высказываний руководителей государства: о начале Отечественной войны объявлять довелось Вячеславу Молотову, а вечером 3 октября 1993 года многие очень ждали каких-нибудь комментариев от Бориса Ельцина. Тогда знакомая американка недоумевала: «Какой-то у вас странный президент – до сих пор ничего не сказал. Наш уже давно высказался».
Очень похожими стали виновные в трагедиях, названные Владимиром Путиным и Джорджем Бушем – «международный терроризм». Причем, в обоих случаях, вероятно, имеются в виду примерно одни и те же исламистские группировки.
Некоторая разница в том, что США на момент 2001 года не были прямо вовлечены ни в какой определенный конфликт, действия в котором могли бы послужить непосредственным поводом для терактов. «Наказание» последовало «по совокупности». В случае нашей страны мы прекрасно понимаем, какой именно комплекс проблем породил эту полосу террора. Для нас эти проблемы преимущественно внутренние. У США – наиболее раздражающие действия скорее внешние, но с поправкой на место этой страны в современном мире – разница непринципиальна.
Обозначая главного врага, Соединенные Штаты не ограничились абстракцией, указав на сеть определенных международных организаций во главе с «Аль-Каидой», зафиксировав ближайшую цель в виде приютившего лидера и лагеря «Аль-Каиды» талибского Афганистана, а также ось зла целиком, включая Ирак, Иран, Ливию, Северную Корею, отчасти - Сирию. Но если связь с 11 сентября негосударственных исламистских структур и их лагерей в Афганистане довольно скоро уже можно было считать доказанной, то с государствами «оси зла» все обстояло (и обстоит) куда сложнее. Оправдывая и поощряя некоторые виды террора (например, палестинский), эти государства могли не иметь отношения именно к 11 сентября, да и к пресловутой «Аль-Каиде». В то же время, куда более очевидные связи с данными террористами влиятельных персон Саудовской Аравии американское руководство постаралось подретушировать – в интересах стратегического партнерства с тамошним режимом.
Особенно неочевидна связь с реальной борьбой с наиболее опасными формами террора стала в период подготовки и проведения операции в Ираке, стиль правления в котором был вполне террористическим по отношению к своему народу, но на тот момент слишком большой международной опасности не представлял (во всяком случае не больше, чем, скажем, сирийский, стоящий во многом за «Хизбаллой», приютивший руководство ХАМАСа и других палестинских террористических группировок и полуоккупирующей соседний Ливан).
Однако борьба с терроризмом вместе с непредоставлением режимом Хусейна доказательств уничтожения оружия массового поражения стали хорошим поводом для смены некогда опасного режима.
Намек Владимира Путина на различные группы тех, кто стоит за терактом, остался пока не прояснен. Достаточно сенсационно прозвучало заявление начальника Генерального Штаба Юрия Балуевского об оправданности нанесения превентивных ударов по базам террористов. Заявление радикальное, но не оригинальное. Подобными ударами грозил министр обороны Сергей Иванов еще Талибану, о допустимости превентивных ударов говорил тот же Иванов, представляя новую стратегическую доктрину России.
Заявление о превентивных ударах встретило понимание в США и Великобритании и традиционные возражения в руководстве Евросоюза (до сих пор традиционным адресатом этих возражений был Израиль, уже давно атакующий террористов не только тогда, когда они уже вот-вот собираются кого-то подорвать).
Против кого вовне будет направлена российская борьба с терроризмом, превентивные удары или угрозы их осуществить, пока не слишком понятно. Радикально прозвучали утверждения министра иностранных дел России о какой-то связи между терактом в Беслане и недавними событиями в Южной Осетии. При этом Сергей Лавров признал, что никаких фактических оснований для его слов нет, но есть ощущение, основанное в том числе на том, что Северная Осетия до недавних пор якобы была одним из самых спокойных мест (это в ситуации подмороженного, но длящегося конфликта с Ингушетией вокруг Пригородного района!).
Утверждение дипломата выглядит достаточно опасным особенно на фоне ареста в Беслане журналистов грузинской телекомпании «Рустави 2» (к настоящему моменту отпущены) и заявлений военных. Напомним, что имевшиеся некогда у России претензии по поводу наличия чеченских боевиков в Панкисском ущелье Грузии были сняты после операции там грузинских сил, а также четко продекларированной готовности Грузии к совместным с Россией шагам как в этом районе, так и в борьбе с терроризмом (так. предлагалось даже создать совместный Антитеррористический центр на месте одной из остающихся на территории Грузии российских баз). Правда, в пятницу снова появились разговоры о том же - из уст дипломата, ответственного за грузинское направление.
Вероятно, как и в случае с США, мы имеем дело с попыткой превратить борьбу с терроризмом из средства обеспечения безопасности своих граждан в универсальную отмычку, позволяющую добиваться своих целей более радикальными методами.
Интересно, хотя и не просто сравнивать подходы США и России к перестройке системы обеспечения безопасности – Россия вроде бы только задумалась над новыми решениями этой проблемы (раз уж президент выразил недовольство нынешним положением дел), но и в Соединенных Штатах основная часть мер еще не принята.
Если говорить об уже принятых мерах, то в США было принято специальное антитеррористическое законодательство, в большей степени развязавшее руки правоохранительным органам и спецслужбам в сфере проверок и контроля, несколько затруднена была иммиграция в США – одним из толчков стал скандал с пришедшими уже через некоторое время после 11 сентября ряду погибших террористов документами, разрешающими пребывание на территории США. Оба типа мер в России уже предприняты.
И в России, и в США речь пошла о создании некоторой единой службы, которая взяла бы на себя координацию обеспечения безопасности. В США в итоге даже создана Служба национальной безопасности, хотя еще и не облечена всеми дискутировавшимися полномочиями.
Специальной комиссией по 11 сентября было проведено настоящее расследование обстоятельств происшедшего, запрашивались документы разных уровней секретности, снимались показания с должностных лиц – вплоть до президента и вице-президента США. В итоге были подготовлены рекомендации. Одна из основных – введение поста директора национальной разведки, которому было бы предоставлено право полного контроля бюджетов 15 разведывательных структур США, преобразовать структуру американской разведки и создать Национальный антитеррористический центр, координирующий действия по борьбе с терроризмом.
Голосование в Сенате по этим реформам должно состояться 1 октября этого года. Полноценного обсуждения пока не было.
В связи со всеми расследованиями, а также ошибками в иракском вопросе ушел директор ЦРУ. Не исключено, что он стал последним руководителем этого ведомства в старом его формате.
Какие отставки последуют в России – сказать трудно. Пока дело ограничилось правительством Северной Осетии – Алании. Будет ли новая радикальная реформа спецслужб - тоже не ясно.
США вот уже три года живут без терактов на своей территории (если не считать писем с белым порошком), зато войну за своими пределами они ведут почти непрерывно, а количество американских солдат, убитых за это время, приближается к половине погибших 11 сентября. Коснется ли России такая арифметика?
Как спасти страну от кровавого сентября, как бороться с террором и победить его? Ответ США: переустраивая мир, из которого этот террор исходит. Россия своей ответ пока не сформулировала.
