ФСБ против историков. Как чекисты скрывают массовые репрессии

На днях верховный суд признал законным отказ ФСБ в снятии грифа «секретно» с датированного 1937 годом письма главы НКВД Николая Ежова. Оно касалось так называемого дела харбинцев, в рамках которого были репрессированы тысячи русских эмигрантов из Китая. Истец — историк Сергей Прудовский — рассказал The Insider, как он борется с ФСБ и что именно чекисты пытаются скрыть.

20 сентября 1937 года был издан Оперативный приказ Народного Комиссара внутренних дел Союза ССР № 00593, известный как «Приказ о харбинцах».

Преамбула приказ начинается словами: «Органами НКВД учтено до 25.000 человек, так называемых «харбинцев» (бывшие служащие Китайско-Восточной железной дороги и реэмигранты из Манчжоу-Го), осевших на железнодорожном транспорте и в промышленности Союза…», а вторым пунктом указывается, что «Аресту подлежат все харбинцы» и следует перечисление 13 категорий лиц, начиная от изобличенных и подозреваемых в террористической, диверсионной, шпионской и вредительской деятельности и кончая участниками контрреволюционных сектантских группировок.

Завершить операцию предписывалось к 25 декабря 1937 года.

Забегая вперед, отмечу, что в указанный срок исполнить приказ «О харбинцах», как и другие «национальные» приказы не удалось, и срок продлили до 15 апреля 1938. В ходе исполнения этого приказа, в течение 1937-1938 годов, было арестовано «японских шпионов» 53 906 человек.

Проект этого приказ, днем ранее, был рассмотрен и утвержден на заседании (вопрос №107) Политбюро ЦК ВКП(б). Одновременно с ним был утвержден и проект закрытого письма НКВД СССР «О мероприятиях в связи с террористической, диверсионной и шпионской деятельностью японской агентуры из так называемых харбинцев», получивший №60268.

Занимаясь изучением архивных уголовных дел бывших сотрудников Китайской Восточной железной дороги (КВЖД), сослуживцев моего дедушки, Кузнецова Степана Ивановича, я ознакомился с этим рассекреченным приказом, а с самим закрытым письмом ознакомится не удалось, т.к. он, как выяснилось, носит гриф «Секретно».

Обратился к руководителю ФСБ с письмом, в котором, в соответствии с законом «О государственной тайне» и основываясь, в том числе и на пункте Указа Президента России №658 от 23 июня 1992 г., говорящем о том, что должны быть рассекречены законодательные акты, решения правительственных, партийных органов и ведомственные акты, служившие основанием для применения массовых репрессий и посягательств на права человека, просил письмо рассекретить и ознакомить меня с ним.

Ответ пришел в установленный, месячный срок и, как и следовало ожидать – отрицательный. Заместитель начальника Центрального архива ФСБ России А.П.Черепкова, информировал, что запрошенный мной документ не относится к числу актов, служивших основанием для массовых репрессий и, что в нем содержатся сведения, составляющие гостайну и нет правовых оснований для их рассекречивания.

Я обратился в Московский городской суд, оспаривая это решение ФСБ. Судебное заседание, состоявшееся 14 июля 2014 года, отказало в удовлетворении моего заявления, признав отказ ФСБ в рассекречивании Письма правомерным. В решении суда, со ссылкой на экспертов ФСБ, говорится, что это письмо 1937-го года содержит государственную тайну, обнародование которой повредит безопасности России и, что Письмо не является документом, служившим основанием для массовых репрессий… Полный текст Письма, в ходе судебного заседания, не оглашался, Судья ограничился зачтением названий разделов письма, из которых я понял, что все содержание Письма относится только к описанию действий разведорганов Японии. В проведении лингвистической его экспертизы мне было отказано.

После суда, ход его заседания и его решение я опубликовал в ЖЖ и ФБ, а через несколько дней, фотокопия Письма появилась в сети, оказалось, что оно рассекречено в Украине в 2011 году.

Мало того, что все его содержимое ни имеет никакого отношения к «силам, средствам и методам» работы разведорганов СССР, так оно еще и основано на лживых «фактах» – подавляющее большинство лиц, названных в письме японскими шпионами, таковыми не являлись, о чем свидетельствует их реабилитация во второй половине 50-х годов.

Кроме того, последний абзац письма, гласящий: «Настоящее закрытое письмо используйте при проведении операции по харбинцам, в соответствии с моим приказом №00593?, является прямым указанием использовать информацию, содержащуюся в нем при проведении массовых репрессий, следовательно, Письмо, в соответствии с Указом Президента, упомянутом ранее, подлежит рассекречиванию.

Основываясь на этих данных, подал апелляционную жалобу в Верховный суд, но чуда не произошло – 18 февраля Верховный суд принял решение в «удовлетворении жалобы отказать». Обоснование все тоже – заключение экспертов ФСБ. Интересно, как Верховный суд будет мотивировать это в своем Решении…

Своим решением Верховный суд защитил «честь мундира» деятелей НКВД-ФСБ и судей Военной коллегии Верховного суда СССР, выносивших неправомерные приговоры.

В ходе заседания в Мосгорсуде стали известны еще два любопытный документа:

— «Заключение Межведомственной комиссии по защите Государственной тайны». В соответствии и этим заключением, продлен еще на 30 лет, т.е. до 2044 года, срок секретности большого массива документов, засекреченных ВЧК — ФСБ в 1917-1991 годах.

- «Решение Центральной экспертной комиссии ФСБ…», которым решено продлить срок секретности, указанных выше документов, и решено рассекретить полностью или частично целый ряд документов Секретного делопроизводства Особого отдела НКВД СССР, Секретариата НКВД СССР и Секретно-политического отдела НКВД СССР за 1936 и 1937 годы.

Вроде бы решение ЦЭК ФСБ следует приветствовать, но… перечни рассекреченных и частично рассекреченных документов, а это 10 листов, имеют теперь гриф «Для служебного пользования», следовательно, кроме самих сотрудников ФСБ, с ними никто ознакомиться не сможет. А не зная наименования документа, заинтересованный человек, не сможет запросить его для ознакомления. Что дает такое «рассекречивание»?

Ознакомление с архивными уголовными делами реабилитированных и получение копий, в различных архивах, это отдельная тема.

Архивные уголовные дела, с момента вынесения приговора по которым прошло 75 лет, предоставляются гражданам, вне зависимости является ли он (она) вашим родственником или нет. Это оговорено статьей 25 п. 3, Федерального Закона «Об архивном деле в Российской Федерации» от 22 октября 2004 г. N 125-ФЗ. В реальности все не так просто.

В Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ), хранятся переданные УФСБ по Москве и Московской области. Всего, по разным оценкам, от 130 до 140 тысяч дел. По запросам граждан дела предоставляются для ознакомления в читальный зал. Перед этим дела просматриваются сотрудником УФСБ на наличие в них сведений доступ к которым ограничен. Это документы, содержащие: Государственную тайну, информацию о лицах, сотрудничавших «на конфиденциальной основе с органами, осуществляющими (осуществлявшими) разведывательную, контрразведывательную и оперативно-розыскную деятельность» и нормативные и методические материалы по оперативно-розыскной деятельности правоохранительных органов. Иных оснований законодательство не предусматривает. Такие листы вкладываются в конверт и прошиваются, а в деле делается соответствующая отметка. В ходе ознакомления можно пользоваться принесенным компьютером, но только работающим от аккумулятора. Подключаться к электросети нельзя. Фотографировать также запрещено. Изготовление копий документов производится для родственников бесплатно (10 -15) листов, а сверх того, придется платить, как и не родственникам по 15 рублей за лист.

В Центральном архиве ФСБ тоже хранятся дела, но сколько именно — никому, кроме его сотрудников не известно. Копии изготавливают только родственникам, несмотря на то, что Положение Приказа Министерства культуры и массовых коммуникаций, МВД, ФСБ от 25 июля 2006 г. N 375/584/352 гласит: » Право на доступ к материалам прекращенных уголовных и административных дел, а также фильтрационно-проверочных дел означает предоставление … знакомиться с находящимися в делах документами, получать их копии».

Родственники репрессированных могут обратиться в Управление ФСБ по Москве и МО и запросить дела, находящиеся в других регионах страны. Это же могут сделать и исследователи, при наличии официального запроса от организации. Архивные уголовные дела по таким запросам доставляются в Москву и, вас приглашают для ознакомления. Принцип закрытия листов тот же. В ходе ознакомления разрешается фотографировать. Ксерокопии, для родственников, изготавливаются бесплатно.

Так же можно обращаться в региональные Управления ФСБ с запросом архивных выписок и копий из архивных уголовных дел. Как правило, такие запросы удовлетворяют и ответ приходит в течение 1,5 – 2х месяцев. Практически все региональные отделения вымарывают из копий протоколов и иных документов фамилии сотрудников НКВД…

Процедура рассекречивания предоставления документов указывает на то, что ФСБ, похоже, стремится скрыть преступления своих предшественников. Можно натолкнутся на документы, которые засекречены аж в 1917 году… Контора не хочет предоставить полные списки (картотеки) всех, хранящихся в ее архивах дел. Многие «секретные» документы, скорее всего основаны на ложных, сфальсифицированных данных — а этого нынешние чекисты признавать не хотят. Пока не будут рассекречены все документы по террору, пока не предадут широкой гласности перечни всех дел, хранящихся в их архивах, нельзя быть уверенными в том, что на не придется пройти «повторение пройденного». И какие-то элементы мы видим уже сегодня, стоит лишь вспомнить, к примеру, о «Болотном деле» или «деле Савченко».