Председатель рок-профсоюза не знает, что такое зарплата

С Игорем Москвитиным я встретился у школы искусств, куда он провожал свою дочь Настю. Картина душераздирающая – Моррисон, высаживающий наследников на горшки. Кобейн, стирающий пеленки. Этому и был посвящен наш разговор – как вырастают рок-музыкантами и как ими живут.

Досье "СМ Номер один"

Москвитин Игорь Анатольевич. Родился 10 февраля 1968 года. Закончил СПТУ-17 по специальности радио-монтажник третьего разряда. Работал художником-оформителем. Первым в Иркутске начал продавать картины у магазина "Антей". В 1993 году основал группу Cirquit. Организовал девять первомартовских рок-фестивалей, сделав их традиционными и ежегодными. В 2000 году стал одним из основателей рок-профсоюза, и сейчас единственная официальная занимаемая должность – председатель общественной организации "Рок-Сибирь". В 2001–2002-х годах, после отмены летнего рок-фестиваля в Байкальске, основал и проводит новый ежегодный летний рок-фестиваль "Байкал-Шаман".

Детство в окружении психов

В мире цвела и пахла "Пражская весна", закончившаяся вводом советских танков в Чехословакию, когда в Иркутске в семье врача-психиатра и заслуженного дорожника Иркутской области родился Игорь Москвитин. Единственный ребенок в семье, маленький Игорь рос степенным и серьезным ребенком. Родители ни в чем любимому чаду не отказывали и периодически его, что называется, упаковывали.

– Я в детстве был искателем приключений, романтиком, выросшим на индейских историях, стрелах и луках, на Фениморе Купере. Я родился в Иркутске, но вырос в сельской местности, в селе Александровском, по соседству с Александровским централом, областной психо-неврологической больницей.

– Чем увлекался?

– Собирательством. И сейчас увлекаюсь. В детстве собирал марки, сейчас – монеты.

– А в школе как учился?

– До пятого класса я был отличником, а потом мне стало скучно. Я стал больше проводить времени на улице, экспериментируя с различными взрывчатыми веществами. Позже это сказалось на пиротехнической основе "Сэкита". Помню, мы в школе изучали натрий – есть такой мягкий, как пластилин, металл, который при соприкосновении с водой взрывается. Как-то раз мы его натырили полные карманы, а часть я положил себе в носок. Нас поймала учительница по химии и стала отчитывать по поводу пропавшего химического вещества. Получив изрядный разнос, я разволновался, вспотел, натрий вступил в реакцию с выделениями и загорелся. И я, не выдержав этого, со страшной скоростью сиганул со второго этажа школы в окно. Башмак насквозь прогорел, а я получил химический ожог. Я, конечно, ушел домой, нашел мамину медицинскую энциклопедию и на практике изучил статью "Ожог химический".

– Когда ты увлекся собственно музыкой?

– Как все подростки, в пятнадцать лет – классе в восьмом-девятом. Все поголовно учились играть на гитарах. А я всегда отличался голосистостью, приходилось в хоре петь. Я стал слушать советскую синтезаторную музыку – были такие группы, как "Зодиак", "Круиз", "Альфа". Потом – "Воскресенье", "Машина времени". Позже стал слушать Deep Purple и AC/DC. Играть серьезно я начал только в техучилище, когда создали свою группу "Казус", в 1985 году. Потом я ушел в армию.

Полгода я провел в учебке связи в Самарканде, в Узбекистане. А потом полтора года провел в подмосковном городе Мытищи. Это еще повезло – нас готовили в Афганистан, а сослали под Москву, подальше от пороха. Я был механиком радио-релейной связи.

– Служилось легко? С дедовщиной как знаком, не понаслышке?

– Служилось довольно-таки неплохо. Все музыканты обретают массу поклонников, так что, даже будучи духом, я вполне себя вольготно чувствовал среди старослужащих. Мы играли даже в армии, и это очень помогало мне служить. Попутно я занимался рисованием, оформлением красных уголков, что тоже способствовало успешной службе. Когда вернулся из армии, продолжил параллельно заниматься и рисованием, и музыкой. Мы стали ездить по деревням, районным центрам – Бохан, Усть-Орда, Свирск, играли на дискотеках. Там уже были разные названия, составы групп. Одно время наша банда называлась "Аренда" – мы брали в аренду аппаратуру, поэтому так и назвались. Одно время мы назывались "Бройлеры". Ездили по пригородам. Играли все, что было на сцене итого времени, начиная с Газманова и "Машины времени" и заканчивая "Кино" и "Арией". Раньше народ был не привередлив, пипл хавал все.

Деятельный безработный

– Ты кто по нынешней специальности? Так сказать, кем в списках значишься?

– Я являюсь идеологом рок-движения. Кроме должности председателя, которую я занимаю в общественной организации "Рок-Сибирь", больше никаких рабочих профессий не имею.

– За те девять лет, которые ты играешь в "Сэките", какая запись стояла в твоей трудовой книжке?

– В трудовой книжке стояла запись "художник". Потом трудовая книжка потерялась – за ненадобностью. И когда меня спрашивали, я говорил – "музыкант".

– Из чего состоит твой режим дня? Ты просыпаешься и... что делаешь?

– Прошедшую и ближайшую неделю мой распорядок дня начинается с того, что я встаю и с девяти-десяти утра иду искать место под репетиционную базу. С тех пор как нас выгнали из Юнис-Сиба, мы не имеем своей постоянной базы.

– И во сколько ты возвращаешься домой?

– Перед концертами – далеко за полночь, а ночь перед шоу, как правило, бессонная, поэтому нет времени возвратиться домой. Это уже такая традиция.

– А дома у вас с Оксаной есть разделение, кто чем занимается?

– Домашними делами у меня, к сожалению, не получается заниматься. Единственное, в чем я принимаю участие, – помогаю в учебе дочери. Готовит и убирается Оксана. Все хозяйственные вопросы я взваливаю на супругу.

– Она не протестует?

– Ну... наверное, человек не то чтобы свыкся, но понимает мою стопроцентную занятость. Честно говоря, самое оптимальное, что я могу сделать – почистить картошку и вынести мусор.

– А Настя как к твоей музыке относится? (Настя – девятилетняя дочь Игоря Москвитина. – Прим. авт.)

– Настя учится в третьем классе на фортепианном отделении школы искусств и уже заняла четвертое место среди пианистов вторых классов города Иркутска.

– То есть у вас уже музыкальная династия складывается?

– Она пошла по своей линии и, в отличие от отца, получила статус более профессионального музыканта.

– Можно сказать, что она выросла на музыке, которую слушаешь ты?

– По большому счету, нет, потому что она слушает то, что изучает, – классическую музыку. Но я вспоминаю те времена, когда она, будучи маленьким крикливым ребенком, засыпала под звуки Man`o`war. Так или иначе, на нее рок-музыка оказала какое-то влияние.

– Есть такая расхожая формулировка: sex, drugs, rock-n-roll ("секс, наркотики, рок-н-ролл"). Ты как к ней относишься?

– К иркутской музыкальной среде понятие "секс, наркотики, рок-н-ролл" абсолютно не подходит и в ней не присутствует. То есть рок-н-ролл есть, секс так или иначе присутствует, а наркотики – это перегиб, у нас этого уже нету. Раньше, в начале нашей карьеры, мы сами изредка находили в залах шприцы. Было повальное увлечение наркотиками у музыкантов. В наше время тяжелыми наркотиками увлекаются подростки из обеспеченных семей либо те, кто занимается бандитизмом. Как правило, неформальная молодежь более спокойна, более взвешенна. Такого не наблюдается.

Звезда рок-н-ролла живет на 600 рублей в месяц

– А как ты познакомился с женой?

– Это было во времена путча, когда в Иркутске были массовые беспорядки, народ боялся смены власти. Был памятный концерт Гребенщикова в политехе. Там я был со своей будущей супругой.

– Там и познакомились?

– Нет, это был первый культурный выход. А познакомились через одну мою знакомую, ее зовут Лена, она была девушкой одного моего друга. И привела Оксану ко мне домой, в "упакованную" комнату, уставленную электрогитарами, колонками, аппаратурой. Ну и я под песни "Синдереллы" вдохновил сердце своей будущей жены.

– Она всегда разделяла твои увлечения музыкой? А то знаешь, как бывает, – дома орет некормленый ребенок, а муж на репетицию собирается...

– На самом деле не всегда все так гладко идет, бывает и ругань, и размолвки. Но она понимает, что моя работа – с ней считаются, что это относится к разряду культуры и поэтому имеет право на существование.

– А ты, грубо говоря, чем зарабатываешь деньги? Точнее – зарабатывал все десять лет, пока играл в "Сэките"?

– Зарабатывание денег для творческого человека, для рок-н-рольщика – такого понятия в принципе нет.

– Так нужно каждый день что-то есть...

– Ну, начнем с того, что у меня, скажем так, есть продовольственная база – у родителей, которые живут в сельской местности. Я продолжаю им всячески помогать и имею с этого свои дивиденты в качестве натурпродуктов, начиная с мяса и заканчивая картошкой и молоком. Для горожанина главные затраты – это Центральный рынок, а я в принципе не знаю, что такое Центральный рынок. В остальном приходится обходиться самому и изыскивать довольно значительные суммы за оплату коммунальных услуг. За трехкомнатную квартиру это порядка шестисот рублей в месяц. Из ста процентов организовываемых нами концертов хоть какая-то прибыль выходит процентов с двадцати. Остальные – просто убыточные, концерты, которые себя не окупают.

– У тебя есть такое понятие, как "ежемесячный доход"?

(Долгая пауза.)

– Вообще... не знаком с таким понятием. В природе его не существует для меня.