Эволюция человека разумного откладывается
Что происходит?
Совсем недавно, а по историческим меркам так и вообще вчера, начался не только новый век, но и новое тысячелетие. Разумеется, пророки всех мастей не преминули на всякий случай пообещать скорый конец света, второе пришествие, самые разнообразные катастрофы и очередные мировые войны, в результате которых, опять-таки, вполне вероятен этот самый конец света.
События последних лет в эту апокалиптическую картинку, надо признать, вписываются пока недурственно. Тут и разрушительные тайфуны, и чрезвычайно богатые осадки рядом с небывалой засухой и лесными пожарами, и вирусные атаки (мало было СПИДа, так еще птичий грипп навалился, атипичная пневмония и прочие "прелести"), и обвальное наращивание противостояния... вот ведь, сразу и не определишь, кого с кем. Грубо говоря, западного и восточного миров... но это очень, очень неточно, скорее, мира благополучной демократии – и мира не слишком благополучного, заявляющего о своем желании иметь все то, что имеют сейчас Европа и Штаты. Противостояния, к сожалению, не только политического или экономического, но и военного. Сюда же плюсуются начавшиеся еще в конце прошлого тысячелетия такие социальные и политические катаклизмы, как полностью вышедшие из-под контроля процессы дробления бывших стран Восточного Блока (включая и нашу Великую Империю), потеря контроля над миграционными процессами, позволяющая криминальным и террористическим сообществам довольно легко проникать в прежде благополучные районы и нарушать там стабильность существования, потеря механизмов управления демографической ситуацией в мире... В нашей стране к этому можно добавить еще и практически повальное снижение уровня жизни, деградацию образования, медицины, социального обеспечения, обороноспособности, катастрофическое старение населения, почти полный износ подавляющей части старых коммуникаций, зданий и сооружений и некачественное строительство новых... Короче, как говаривали когда-то, "туши свет, бросай гранату".
И, несмотря на то, что все в мире выглядит так плохо, люди вспоминают об этом только тогда, когда кто-то заводит об этом речь – телевидение, газеты, форумы, коллега по работе или сосед по квартире, прочитавший или услышавший очередную новость... Ну, или если происходит нечто, непосредственно кого-то коснувшееся, вроде взрыва метро, стихийного бедствия или закона о монетизации. Все остальное время "народ безмолвствует", занимается своими делами и ничего менять не думает. Это касается не только нас, это относится и к американцам (пока не взлетит на воздух очередной смертник со своими жертвами или пока сын-муж-бойфренд не отправится воевать в очередную "горячую точку" или не станет маньком-убийцей), и к жителям сектора Газа (пока не взорвется очередной спрятанный где-то заряд), и к чеченским мирным жителям (пока к ним в дом не ворвется федерал с требованием кого-то выдать или сепаратист с претензиями по сотрудничеству с федералами), и к жителям прибрежных районов Флориды, Японии, Кореи, Таиланда (пока очередной тайфун, цунами или землетрясение не унесет очередные жизни). Но мертвых похоронят, завалы разберут, короче, настанет момент, когда, как пел Высоцкий, "отплакали те, кто дождались, недождавшиеся – отревели"... И снова все вернется на круги своя, и потечет привычная жизнь, и кто-то нагреет руки на ликвидации последствий, а кто-то включит в привычный маршрут обивание порогов каких-то контор, причины произошедшего снова станут представлять лишь академический интерес для специалистов и идеологический – для оппозиционеров, а последствия – отойдут в область неприятных вещей, про которые обычно говорят "я об этом подумаю завтра".
Беда в том, что приближающееся "завтра" несет в себе все больше и больше непросчитанных, непредусмотренных, забытых или игнорируемых опасностей. Эти опасности кажутся руководителям стран малосущественными, поскольку пока только гипотетическими, в то время как власть и материальные блага, обеспечиваемые им лично реальной или иллюзорной стабильностью во "вверенном их попечению народе" являются куда более ощутимой и реальной вещью, потерять которую легко, а вернуть – трудно. Поэтому правительства стран не помощники человечеству на пороге будущих потрясений, а самые настоящие враги, преследующие свои цели за наш с вами счет. Все правительства всех стран, пусть и в разной мере. Не зря еще марксисты говорили, что государство – это временно необходимое зло. Худшие наши враги в этом плане разве что мы сами.
Главная беда на сегодня – это расстановка приоритетов государствами, читай – руководителями правительств, стимулируемыми ведущими в экономике руководимых ими стран отраслями и их владельцами. Это значит, что, если в стране главная отрасль – банки, или нефтегазовая добыча, или экспорт товаров потребления, то именно на них будет работать правительство в первую очередь. Азы, в общем-то, но эти азы означают и то, что первоочередными научными целями станут именно эти направления, а все остальное будет развиваться по остаточному принципу. В благополучных странах остаточный принцип означает "чтобы потребитель был доволен и не бузил", в странах неблагополучных – "чтобы электорат не разбаловался, но и не слишком разозлился". В благополучных странах по остаточному принципу потребитель не только ублажается, но и развлекается, ему придумывают все новые и новые потребности, чтобы тут же их удовлетворять. В неблагополучных приходится иметь ввиду, что до электората доходят веяния в мире новых потребностей, так что периодически приходится тоже включаться в процесс их удовлетворения, хотя бы на простейшем уровне.
Вот так получается, что "остаток", который любое правительство готово выделить на наши нужды, в конечном итоге определяем мы сами. Это означает, что, пока будет повышенный спрос на, скажем, наркоту, правительство, отвечая на возмущение здравомыслящих граждан, будет "хором восклицать" и изо всех сил делать вид и "принимать меры", но реальных, продуктивных шагов по искоренению этой дряни не предпримет: должны удовлетворяться любые потребности электората, которые могут приносить пользу казне, а значит – руководству страны. И неважно, что эти потребности самоубийственны. Табак, алкоголь, наркота, оружие любого толка, любые пороки, проклинаемые публично, будут продолжать изготовляться, продаваться и повышаться в цене с ростом масштабов кампаний "против". Ну, и само собой, будут прилагаться все усилия для того, чтобы взять под контроль процесс изготовления и распространения этих порочных удовольствий, поскольку а) надо успокоить противников, внушив им мысль, что контроль означает снижение потребления с потенциальным его прекращением, б) прибыли не должны утекать в чужие руки, а должны оставаться у нужных людей в нужных количествах. Все это, пожалуй, тоже ни для кого секретом не является, только об этом спокойнее не думать или думать так, как рекомендуется "сверху".
И уж точно никому не хочется думать о том, что причиной всему этому являемся мы сами, мы, так называемые "мирные граждане". Русские, американцы, японцы, французы, голландцы... В первую очередь, наверное, русские и американцы – как представители все еще самых больших и опасных стран мира, которым все пятки, впрочем, давно оттоптала Поднебесная...
Холодная война прошлого века, которую есть все основания проклинать, имела, как любое зло, другую, оборотную сторону. Инь и Ян, куда от них денешься – нет худа без добра, нет левого без правого, не бывает тени без света. Не будь поисков сверхоружия – не начались бы работы над атомной энергией. Не будь необходимости в сверхзащите – кто знает, как пошли бы работы по... чуть было не вырвалось "освоению космоса", хотя до этого было еще далековато. Соревнования, хоть и с далеко не мирными целями, завели обе страны достаточно далеко по пути научно-технического прогресса, что позволило попутно задуматься и о сопутствующих проблемах. Разработки по электронному управлению удаленными военными объектами привели, что ни говори, к глобальной информационной революции, последствия которой, можно утверждать, не были просчитаны ни одним из правительств (знали бы, к чему приведет общедоступность любой информации – вряд ли бы решились на финансирование этих разработок). Биологические исследования привели-таки и к клонированию, и к изменению генотипов, что пока еще тоже имеет непрогнозируемые последствия. Вырвавшиеся на волю СПИД и прочие "прелести", вполне вероятно, имеют военно-биологическое прошлое, а уж что "рукотворное" – это наверняка; применение антибиотиков на сегодня является причиной возникновения такого количества неведомых прежде инфекций, что уже непонятно, славить или проклинать их создателей.
Возвращаясь к холодной войне, однако, стоит подумать вот о чем: почему она возникла, как стала возможна и кому была нужна.
Во времена советского прошлого о причинах этого противостояния говорилось просто: капиталисты не хотят терять свои капиталы, поэтому они делают все, чтобы если не уничтожить оплот настоящей свободы на Земле – Советский Союз, то хотя бы не допустить распространения народного правления на другие страны. Логично? В общем, да, если забыть о том, что ко времени послевоенного разделения мира на два лагеря рабочий класс капиталистического лагеря уже как-то перестал заглядываться на образ жизни рабочих лагеря социалистического. Да и многие рабочие уже давно имели собственные капиталы, которые пускали на биржевые спекуляции, ренту и прочие "нетрудовые" способы извлечения прибыли. Советские люди – совершенно искренне! – обвиняли капиталистических соседей любых сословий, совсем как сейчас, в бездуховности, вкладывая в это понятие, правда, не религиозный смысл, как пытаются делать это сегодня, а отсутствие интереса ко всему, что не относится к личному благосостоянию. Они были не совсем правы: в те времена идеология и в капиталистическом мире была достаточно агрессивной и результативной. В чем наши противники обвиняли нас, я полагаю, напоминать не нужно: мы сейчас сами напропалую обвиняем друг друга, правительство, местные власти и черт знает кого еще в том же самом: в пренебрежении правами человека, отсутствии свобод, попрании воли народа и т.д., и т.п., и пр... То есть, сейчас мы интересуемся-таки кое-чем, кроме личного благополучия, хотя и не повседневно. Другое дело, что то, чем мы интересуемся, в конечном счете должно привести нас ВСЕ К ТОМУ ЖЕ ЛИЧНОМУ БЛАГОСОСТОЯНИЮ КАЖДОГО. Кстати: во имя этого мы проповедуем "духовность", понимая под ней почему-то христианские добродетели, половина из которых начинается на "не" (не убий, не укради, не возжелай, не сотвори), а другая предписывает по отношению к определенным объектам такое неуправляемое чувство, как любовь (возлюби ближнего, родителей, Бога). Все это, конечно, хорошо – если не директивно навязывается текущим политическим курсом, а органично воспитывается в семье и ближайшем окружении – на собственном примере... чего как-то не наблюдается. Вместо этого наблюдается растущая – и активно поощряемая "сверху" – ксенофобия, куда уж там бывшему противостоянию социализм-капитализм!
А вот интереса к миру, который в советское время активно приветствовался в образовании и науке (еще бы – это, с одной стороны, направляло активность молодежи в неполитическое русло, а с другой – обещало дивиденды в "соревновании систем" в области науки) мы, увы, практически не наблюдаем. Исключения, которые еще встречаются среди молодежи, почему-то быстро уясняют, что удовлетворять личный научный интерес за счет государства удобнее там, где государство может больше в этот процесс вложить, а наше государство почему-то считает, что, если ученого обеспечивать всем, что ему надо, то либо в науку полезут жаждущие обогащения бездари, либо ученые разленятся и перестанут напрягаться в поисках нестандартных выходов из проблемных ситуаций. И, самое смешное, народная мудрость способна найти аргументы в пользу обеих позиций: "сытое брюхо к ученью глухо" и "голодной куме все хлеб на уме"... Но вот ведь проблема: куда бы, в какую страну и в какие условия ни попал бы человек, желающий заниматься наукой, его тут же ставят на решение проблем удовлетворения или создания потребностей либо обывателя, либо правительства. А как же быть с потребностями человечества и Земли – в целом?
Откуда растут уши?
Человек – все-таки животное. Корочка сознания, как ни крути, над безднами бессознательной эволюции очень и очень тонка. Поэтому основными движущими силами были, есть и еще очень долго будут, примитивно говоря, "любовь и голод" – на самом деле, конечно, потребностей немного больше. Но регулируются эти силы очень и очень просто – удовольствием от удовлетворения этих потребностей и неудовольствием от невозможности их удовлетворить. Собственно, эти тезисы не оспаривал никто и никогда, а развивали их очень многие и очень активно. Каких только научных изысканий и этических концепций не воздвигали на этой немудрящей мысли, каких только теорий на ней ни основывали... А суть-то одна: желание удовлетворения потребностей есть нормальное человеческое состояние. Все, что кроме этого – либо сложная производная от потребности, либо следствие непредусмотренных случайностей. Грубо говоря: потребность в безопасности может удовлетворяться через желание всем нравиться – но может и через потребность самому всех запугать; потребность в продолжении рода может вылиться как в стремление доказать всем – и себе в первую очередь – свою "крутизну", так и в повышенном внимании к желаниям и потребностям других людей, в стремлении им соответствовать, ну, и т.п. Кроме того, природа-мать позаботилась о том, чтобы живое существо не соскользнуло с крючка выполнения своих обязанностей по сохранению вида, поэтому озадачилась отключением слишком уж мешающего сознания. Добилась она этого при помощи естественных наркотических веществ, вырабатываемых самим организмом. Только вот беда: химия в нашем мире везде одна, так что оказалось возможным нечаянное включение этого производства "левыми" факторами, которое позже и реализовалось уже сознательно. А такое нестандартное использование внешних возбудителей, как выяснилось на опыте, вызывает неадекватную, казалось бы, реакцию на стандартные ситуации – наркоманию, в частности, с полной потерей всякой полезности человека и обществу, и природе. Чем сложнее система, тем больше в ней неучтенных разработчиком побочных эффектов... Ну, да пока не о неполадках, а о типичном.
Вот и получается такая картинка: наиболее естественное, а потому наиболее массовое поведение человеков – удовлетворение потребностей:
– в безопасности (как побочное следствие – желание, чтобы кто-то защищал, чтобы неприятности если и происходили – то где-то далеко, чтобы те, от кого зависят условия существования, были довольны или, как минимум, не имели поводов к неудовольствию),
- в пище (как побочное следствие – не так важно, что есть, лишь бы вкусно: природа не могла предусмотреть потребления консервантов и красителей, и вряд ли предполагалось, что некоторые вещества искусственной выработки окажутся сходными по действию с веществами, вырабатываемыми организмом ради временного понижения критичности особи, т.е. с наркотиками),
- в продолжении рода (откуда природе было знать, что в эйфории этой потребности человек, вместо того, чтобы производить и производить потомство, найдет способы наслаждаться процессом, не обременяя себя результатами и связанными с ними заботами?),
- в информации как средстве достижения предыдущих целей (любопытство, заложенное матушкой-природой в расчете на то, что оно приведет глупых к выбраковке, а умных – к цели, опять-таки оказалось шкатулкой Пандоры, из которой вылетели и желание острых ощущений, и сотворение новых, не очень-то естественных потребностей, и получение такого объема избыточной информации, что предохранители сознания стали это самое сознание все активнее отключать).
Буддисты скажут: беда не в совершении тех или иных поступков, а в страстях, которые эти поступки вызвали. Беда в том, что человек слишком многого хочет. Любое хотение порождает следующее, предложение и спрос входят в неуправляемую цепную реакцию. Современное же "развитое" общество строится именно на желаниях большинства. Разумеется, оно не может не идти на поводу у "хотений" всех составляющих его граждан, все более и более увязая в плодящихся как дрозофилы желаниях (на которые распадаются потребности). И трудно – нет, на самом деле, легко, но бессмысленно обвинять в этом правительства. Любое правительство, даже выбранное действительно демократическим путем, будет плотью от плоти, кровью от крови этого самого подавляющего большинства населения, той самой массы, которую в Штатах гордо именуют "средним американцем", а в Советском Союзе презрительно честили "обывателями".
Подводя итог – в основе жизни современного благополучного общества или благополучной его части лежит потребительство как смысл жизни, поощряемое поставленными к власти потребителями – государственными деятелями, чиновниками и политиками.
Куда ведет дорожка?
В истории известны два направления движения: объединение и разделение. На объединение работали Александр Македонский и Юлий Цезарь, Чингиз-Хан и Кортес, Наполеон и Гитлер, причем если деяния первых двоих современный мир оценивает весьма неоднозначно и скорее положительно, то последние двое на уровне официальном предаются анафеме на каждом перекрестке, а неофициально.. неофициально таки имеют не только тех, кто оправдывает их деяния потребностями момента, но и последователей, и поклонников.
Не только великие завоеватели работали на объединение стран и народов. Целые государства – Великобритания и Португалия, Франция и Испания разрастались как на дрожжах, поглощая и поглощая "отсталые народы", пока в почти буквальном смысле не лопнули, разорвавшись на множество маленьких (по сравнению с былым целым) стран. Соединенные Штаты собрали под единую крышу и объединили одной Великой Американской Потребительской Мечтой очень солидную агломерацию фактически полунезависимых полугосударств. Россия правдами и неправдами, где через договоры, а где и оккупацией "поправилась" до размеров 1/6 площади мира... Но Россия не смогла дать своим народам объединяющей мечты – ни Великой, ни даже просто Русской. Все держалось только на личной заинтересованности глав вассальных народов, а остальной служилый люд видел только удлинившийся путь личной карьеры (т.е. в принципе стало возможно подняться выше, чем раньше – тем, кто вообще имел возможность куда-то подниматься). Ни Великобритания, ставившая превыше всего английскую породу, ни Испания, презрительно игнорировавшая весь остальной мир с его нарастающей мощью, не смогли удержать единства, а Мечта и Карьера – смогли.
Следующим Великим Объединителем оказалась советская власть. Она вышла на том же, на чем и Америка: на мечте. В чем-то это было похоже на действия Великих Завоевателей. Плевать им было на национальности, каждый народ мог строить свой быт по своему желанию, жить по своим правилам. Хотите многоженства? – пожалуйста! Хотите национальную культуру? – ваше дело! Хотите верить в своих богов? Верьте, только не забывайте, что мои боги главнее, а мои чиновники привыкли жить по моим правилам. Но вот в чем было различие – так это в "модификации": хочешь безопасность и карьеру в моем государстве? – прими мои правила. Не хочешь – живи по своим, но на свой страх и риск. Только помни: мне нет дела ни до чего, пока главные мои правила ты выполняешь. А правила следующие: передо мной и моими чиновниками ты – равный среди равных; если у тебя были какие-то личные преимущества – ты должен их отбросить и, как и все, все начать с нуля. Если Македонский и не думал убирать всю знать завоеванных территорий, заменяя всю ее своей "командой", то Советская система для начала сбросила всех "на ноль", зачастую заменяя профессионалов маргиналами. Но этой системе, так же, как и Цезарю, наплевать было, как зовется тот или иной народ и какой у него разрез глаз, цвет кожи и вероисповедание. И людям этой Системы, как и людям Чингиза, иногда (нередко) хотелось заслужить милость Власти, "переиродив Ирода", став ортодоксальнее ортодоксов, и летели, летели, летели головы людей и купола храмов во имя кого-то или чего-то, кто или что исходно совсем не предполагал(о) того, что вырывалось из вершащих историю исполнителей – звериного, подспудного, темного, дочеловеческого.
Повторюсь: главная американская идея зиждется именно на "досознательном" уровне, на подкорочке, желающей удовольствий, и только потом на нее достраивает мысль, что только такая великая страна... ну, и так далее. Социалистическая идея "подкорочку" игнорировала, предполагая, что основная потребность человека – это свободный труд на себя и равенство всех во всем мире. Над последним положением, кстати, неплохо поиздевался Курт Воннегут, к которому и отсылаю за подробным объяснением, почему всеобщее равенство – идеалистический бред; но в плане психологическом эта идея как будто должна была получить массовые народные симпатии. Относительно же "труда на себя" можно сказать только одно: он возможен конечно, и пример тому – старообрядческие общины, живущие в полном отрыве от цивилизации. Но в социалистическом-то контексте подразумевался труд "на всех", а "на себя" – только как на часть "всех". А вот "все" – это уже абстракция, "все" – это "никто", либо, опять-таки, кто-то, кто олицетворяет это "все" и может быть лично довольно неприятен трудящемуся (например, тихо презираемый бездарный директор предприятия, или ненавистный мастер цеха, или нечистый на руку председатель правления).
Не будем лезть в политические разборки на тему "социализм – это плохо или хорошо" и "почему социализм умер". Разберемся в том, почему не сработала такая симпатичная, казалось бы, идея равенства всех. И мне представляется, что проблема была даже не в этой идее, а в сопутствовавшей ей установке, что человек равен другим людям и, одновременно, является творцом своего и общего будущего. С вытекающими отсюда обязанностями и требованиями.
Что произойдет, если человеку все время предъявлять требование думать обо всех остальных людях? Не к интеллектуальному гению, не к философу или политику, не к подвижнику или святому, а к обычному, погруженному в дела мирские, хозяйственные, личные человеку толпы? К тому, над кем в первую очередь "довлеет днесь злоба его"? Рано или поздно такой человек догадается, что от его личных усилий в общем результате не так уж многое и зависит, а, значит, не обязательно особо надрываться. Что никто к нему в голову залезть не сможет, не проверит, о чем в первую очередь человек думает, а о чем – не думает совсем. И что вся проверка, которая может в этом плане быть – это проверка того, что он говорит и что делает. А уж что говорить – это расписано и задекларировано во всех печатных и телерадиоэфирных источниках, а что делает... ну, от него же не требуют непосильного. Лишь бы никто не заметил, что и посильное-то не все выполняется. Принцип наименьшего действия – не только общефизический, он общемировой, по крайней мере, в нашей Вселенной. И винить человека, которому предписывается несвойственное ему поведение, нельзя: если генералу приказать обернуться чайкой, а генерал не сможет, то кто будет виноват?
Выходит, что система должна была перво-наперво изменить своих людей, сделав их чем-то бОльшим, чем просто 90% животного + 10% sapiens`а. Она же этого сделать не смогла, хотя и пыталась. В чем крылась ошибка, мы рассмотрим несколько позже. Пока же – результат налицо: долго вынужденное носить маску общество устало притворяться и стало тем, чем было исходно. Социалистический лагерь, не успев как следует объединиться, рассыпался, система рухнула, а за ней начала разваливаться и Империя. И снова – обычным людям, вообще-то, принадлежность к Империи не мешала, если только имперские чиновники не доставали придирками не по делу, а имперские силовые структуры не применяли силу. Вот местные главы, поняв, что выше своего уровня по карьерной лестнице им уже не подняться, решили: лучше быть первым в деревне, чем вторым – в городе. Так что для "поднятия волны народной независимости" им, этим главам, пришлось даже хорошенько потрудиться, благо верховное руководство, ничтоже сумняшеся и ни мало не задумываясь, не преминуло приложить все усилия, чтобы этот "процесс пошел".
Интересен еще такой исторический казус: провозгласив своей целью всеобщее объединение на принципах равенства, социализм активно поддерживал национально-освободительные, или, как говорят теперь, сепаратистские выступления по всему миру (что сейчас аукнулось, опять же всему миру, в полный голос). В принципе, это вполне вписывается в рамки "единства и борьбы противоположностей", как движущей силы истории. Вопрос в другом: куда это "единство" движет историю в сегодняшнем плане? Ведь та же самая Британская Империя, несмотря на свои не слишком корректные действия по отношению к колониям, безо всякого сомнения способствовала повышению уровня жизни последних. Вряд ли беднякам Китая или Индии во времена владычества белых жилось хуже, чем во времена только собственных правителей. Разве что они получили еще и возможность забыть тяготы жизни в занесенных из соседних колоний опиумных грезах... В этом плане замечательной иллюстрацией к такому способу объединения территорий служит китайский же фильм "Герой" – о покушениях мстителей-патриотов завоеванных княжеств на жизнь завоевателя – создателя будущей Поднебесной...
Однако случилось то, что случилось. Преобладающим направлением истории в сегодняшнем мире является дробление народов, а не объединение их, как это было во всю "старую" историю – буквально до последних века-полутора... Попытка превращения стран Европы в единое сверхгосударство типа США остается чисто декларативным, "бумажным". Но! По закону качелей грядет обратный процесс, и руководители стран чувствуют это, и потеря статус-кво их не менее чем тревожит. Это, однако, не означает, что предпринимаются попытки осмыслить причины, сформулировать законы и научиться этими законами пользоваться. Это, увы, означает лишь начало очередных непродуманных, непросчитанных и неосторожных действий и заявлений, способствующих не торможению ситуации, а сваливанию ее в штопор. Кто и как выйдет их этого штопора, и выйдет ли вообще – бо-о-ольшой вопрос!
Несомненно только, что очередными "точками силы", от которых начнется процесс объединения, могут стать исламский мир с одной стороны и Китай – с другой. Как будет происходить этот процесс – по ускоренному кровавому сценарию захвата или медленным путем ползучей ассимиляции – зависит от множества поступков множества правительств. Тем не менее, как в силу вытеснения "лишних ртов" из не слишком сытых государств в благополучные области и превращению этих вытесненных полуизгоев в агентов влияния, так и в силу растущего сопротивления местных элит и руководств усиливающемуся нажиму Штатов и их союзников (насильственной "просветительской и гуманитарной" миссии в том числе), но, при почти полном отсутствии со стороны граждан европейский государств и Штатов желания отвлечься от своего пупка и начать думать о вещах глобальных, смена расовой и культурной доминанты представляется неизбежной. Не снаружи, так изнутри "Карфаген должен быть разрушен", потому что он закуклился, замкнулся на себя и неспособен играть свою роль: использовать разум для познания, а не для решения вопроса, что бы еще этакое поиметь, чего ни у кого нету, а у меня будет. Побудить же западный мир к новым, непривычным им действиям и желаниям, как мы выяснили некому: правительствам это не нужно, потому что они состоят из тех же интеллектуальных посредственностей, а воспитать новых, активных людей для управления невозможно, поскольку воспитанием занимается все то же правительство и то же большинство населения, которым и в голову не придет что-то менять в целях какого-то там образования. Нас же, конечно, волнует еще и вопрос: что противопоставит Россия процессу смены одного типа собственного населения другим – и "своим", и "чужим", и противопоставит ли вообще? Государству-то все равно, какой разрез глаз у тех, кем оно управляет...
Ну, и остается открытым вопрос: куда приведут мир будущие вершители судеб? Какую идею сможет предложить для объединения Азия? На первых порах это, скорее всего, будет лозунг воссоединения родов: ведь во всех странах мира азиатские диаспоры доросли уже до размеров равноправных со-народностей, а именно родственные связи у азиатских народов традиционно сильны... Так что до развития новых типов человеческого сообщества, вышедшего на просторы Вселенной, как и до эволюции собственно homo sapiens`а, у человечества руки могут дойти еще очень и очень нескоро. Если вообще успеют дойти.
