О воле народа в человеческом стаде. Лучшее от Карела Чапека к юбилею автора
Он начал публиковаться в 20‑летнем возрасте и за следующие 28 лет, отмеренные ему судьбой, оставил огромное библиографическое наследие, включающее романы, повести, пьесы, рассказы, сказки, фельетоны, эссе, публицистические и критические произведения.
9 января литературный мир отметит 135‑летие со дня рождения великого чешского писателя и драматурга, доктора философии Карела Чапека.
Родился будущий философ, сатирик, прозаик и драматург 9 января 1890 года в австро-венгерском (ныне чешском) муниципалитете Мале‑Сватонёвице. Вырос в чешском Упице. Окончил философский факультет Карлова университета в Праге, в 1915 году защитил докторскую диссертацию. Работал журналистом и культурным редактором газеты Lidové noviny, драматургом театра Divadlo na Vinohradech. Скончался в Праге 25 декабря 1938 года в возрасте 48 лет от воспаления лёгких. За два года до смерти был номинирован на Нобелевскую премию по литературе. Похоронен на мемориальном кладбище в Вышеграде.
В день юбилея классика чешской литературы мы по традиции публикуем невероятно остроумные и пропитанные глубоким смыслом мысли Карела Чапека и фразы его героев из сатирического романа-антиутопии «Война с саламандрами», фантастической пьесы «Средство Макропулоса», сатирического очерка «Как читают книги» и других произведений.
Если кто-нибудь рядом с вами погрузился в чтение книжки, то считайте, что его нет подле вас – он где‑то в другом месте; он никак не связан с вами – он общается с другими людьми.
Чем более высокое положение занимает человек, тем меньше написано на его дверной дощечке.
Стоит написать о болезни в газете, как большинство читателей тотчас начинает искать у себя симптомы.
Погода – дело хитрое: она никогда не бывает такой, как надо. У неё всегда – то перелёт, то недолёт.
Люди никогда не считают загадочным то, что служит им и приносит пользу, но только то, что им вредит или угрожает.
Кошка полна тайны, как зверь; собака проста и наивна, как человек.
Последний акт никогда не удаётся на сцене. Можно только удивляться, что, невзирая на такой печальный опыт, драматурги продолжают упорно добиваться, чтобы у их пьес был последний акт.
Это такая чушь, что, пожалуй, это действительно можно будет снять. Удивлюсь, если старик Джесс не ухватится за эту идею и не сделает из неё киноэпопею.
Способен ли человек быть счастливым, и был ли он когда-либо способен на это? Человек – несомненно, как каждое живое существо; но человечество – никогда. Всё несчастье человека в том, что ему предопределено было стать человечеством...
Читающий человек всегда как‑то раздражает того, кто в данный момент не читает; тот, который читает, усмехается или хмурит брови, а вы не знаете почему; он так страшно чужд вам, что вы уже начинаете размышлять на тему, что бы такое сделать ему нехорошее за его оскорбительную недружелюбность.
О воле народа обычно говорят те, которые ему приказывают.
Представьте себе, какая была бы тишина, если бы люди говорили только то, что знают.
Существуют два совершенно необыкновенных впечатления: когда ты наталкиваешься на нечто неожиданное и когда встречаешь что‑то хорошо известное.
Пока человек молод, он радуется всему, – и был бы ослом, если б не делал этого; но в молодости обычно нет средств на то, чтобы доставлять себе радость.
У людей, знаете ли, хватает терпения искать алмазы в песке и жемчуг в море, а вот отыскать дарования и таланты, чтобы они не пропадали впустую, это никому не придет в голову.
Неужели это так важно, кто будет властвовать? Разве у каждого нет своей семьи? Так пусть каждый и заботится о своей семье.
Просто ужас, сколько на свете церквей и дураков.
Сгоните в одно стадо лошадей, волков, овец и кошек, лисиц, медведей и коз; заприте их в одном загоне, заставьте их жить в этом неестественном соединении, которое вы назовете Обществом, и исполнять общие для всех правила жизни; это будет несчастное, недовольное, разобщённое стадо, в котором ни одна божья тварь не будет себя чувствовать на месте. Вот вам вполне точный образ огромного и безнадёжно разнородного стада, называемого человечеством.
Неужели природе вечно исправлять то, что натворили люди?
Вся наша общественная система зиждется на краткосрочности жизни...
Вы, современные любители мутить воду, только и знаете, что налево и направо бросаться обвинениями в измене нации. Во имя чего, собственно?.. Во имя национализма. Во имя национализма вы подрываете основы всякой порядочности и лояльности, расшатываете фундамент демократии и государственного порядка, прививаете людям порок неблагодарности и неуважительного отношения к ближнему.
Когда-нибудь люди поймут, что никакая победа не стоит того, чтобы ради неё воевать.
Саранча – стихийное бедствие, хотя в одиночку она совсем не страшна. То же самое с дураками.
_01232156_b.jpg)
