Сегодня - праздник Св.Троицы
Один из важнейших праздников православного церковного календаря, отмечаемый в 50-й день после Пасхи (в этот день церковь вспоминала и прославляла сошествие на апостолов Святого Духа в виде огненных языков). Троицей этот день именовался потому, что в этот день церковь призывала всех верующих поклониться Триединому Божеству: Сыну во Отце со Святым Духом.
Троица входила в цикл связанных между собой праздничных дней, начинающихся с четверга седьмой недели после Пасхи, называемого Семиком. Следующим праздником Троицкого цикла была суббота накануне Троицына дня, являвшаяся одним из главных поминальных дней в году; ее называли "родительской (задушной) субботой" или "троицкими дедами". После троицкого воскресенья начиналась Троицкая ("ру-саль-ная" или "проводная") неделя, в составе которой выделялись две даты: понедельник ("Духов день") и четверг ("Навская Троица", "Сухой день", "Кривой Четверг"). Весь этот Семико-троиц-кий цикл праздников на Укра-ине и в Белоруссии именовался "Зеленые святки".
Семицко-троицкие обряды были тесно связаны с культом растительности. Так, например, повсеместно на Троицу принято было заготовлять зелень - срубленные молодые березки и ветки березы, клена, дуба, липы, орешника, рябины и т.п., а также травы и цветы; из этой троицкой зeлени плели венки, которые носили на Троицу и в другие праздничные даты, а кроме того, троицкой зеленью и венками из нее украшали дома снаружи и внутри. Пол в храме на Троицу устилали свежей травой; прихожане же в этот день являлись к обедне в церковь с буиетами пюлевых цветов. Троицкая зелень считалась очень действенным оберегом от злых сил, молнии, пожара, града и т.д., поэтому ее затыкали во все хозяйственные постройки, ворота, колодцы; надевали зелень на рога коровам; бросали ветки в огород и втыкали их в поля; закапыв ли молодые деревца во дворе возле дома, под окнами, по углам дома и т.д. Кроме того, зелень, собранную на Троицу, широко использовали для гаданий и в лечебной магии. По окончании праздников большая часть зелени уничтожалась: ее сжи?али, забрасывали в глухие места и овраги, на деревья и крыши домов и бань, сплавляли по воде и т.д.; однако часть зелени оставляли и хранили в течение года, используя ее все в тех же магических целях. Особенно ценилась зелень, побывавшая на Троицу в храме: так, например,$цветы, которые приносили в церковь на Троицу, хранили за иконами, а также клали их под свежее сено и в житницы, чтобы не водились мыши, и в норы на грядках от землероек; траву же, которой в церкви на праздник выстилали пол, примешивали к сeну, а также дел`ли из нее отвар и пили его, почитая целебным (по этой причине всякий прихожанин, выходя на Троицу от обедни, старался ухватить хоть клочок травы из-под ног).
Во время семицко-троицкого цикла повсюду проводилhсь обряды с растущей и срубленной березъой. Так< в СемиЄ девушкh ходили в лес и "завивали" молодую березку: закручивали ветки на растущей березе в виде венка, перевязывая их лентами. В некоторых местах вместо этого березку "заламывали" - пригибали ветки к земле и переплетали их с травой или зал мывали верхушку березы. После этого, в Троицын или Духов день, березку обязательно "развивали", распуская венки на дереве; считалось, что в противном случае березка "обидится". При "завивании" и "развивании" деревца девушки гадали по венкам и цветам о судьбе и замужестве, "кумились" друг с другом, водили хороводы, устраивали под березкой обрядо-вую трапезу и т.п. После "развивания" деревце нередко срубали, рядили в девичий наряд или украшали лентами и цветами, а затем ходили с деревцем по деревне, после чего топили его в реке или сжигали; такой обряд был символическим "уничтожением русалки".
Троицкий цикл был временем проведения многочисленных поминальных обрядов. На Русском Севере Троица и предшествующая ей суббота считались главными поминальными днями в году. В южнорусских областях в пятницу и субботу перед Троицей ("Троицкие деды") поминали заложных покойников, а особенно детей, умерших некрещеными, и девушек, не доживших до вступления в брак, так как троицкий цикл праздников повсюду считался порой появления на земле русалок. В это время обязательно соблюдали многочисленные запреты, чтобы ничем не обидеть присутствующих в это время на земле покойников и не навлечь на себя их гнев. Так, например, во время троицкого периода запрещалось шить, прясть, белить хату и печь, работать в огороде, купаться в реке и т.п. Особенно строго соблюдались эти запреты в тех семьях, где недавно похоронили незамужних дочерей; кроме того, такие люди должны были соблюдать еще и особый обычай: на ночь перед Троицкой субботой или перед Навс-кой Троицей оставлять на столе поминальный ужин, вывешивать на ограду одежду, принадлежавшую умершим, и т.д.
С русалками был тесно связан обряд "завивания березки", производимый девушками в Семик; во многих местах он даже именовался "встречей русалок". "Завитая" березка считалась деревом русалок, местом их появления, поэтому на Троицу к такой березе старались не подходить, чтобы "русалки не защекотали". Вообще, в народных поверьях русалки связывались не только с троицой березкой, но и вообще с троицкой зеленью. Так, например, троицкую зелень во многих местах раск-ла--дывали на полу и затыкали ее в стены дома, "шчоб тые русалки ходылы, шчоб ноги у их не покололыся" или "шчоб колыхались русалки на деревах, на цих гилках (ветках)". В некоторых местах считалось большим грехом не "озеленить" хату на Троицу, так как, по народному поверью, в это время души умерших родственников приходят в дом и прячутся в зелени.
Обязательное уничтожение троицкой зелени в завершение праздничного периода мотивировалось необходимостью избавиться от русалок, "проводить" их обратно в загробный мир, чтобы они не навредили людям и хозяйству. Засохшую зелень убирали из дома через неделю после Троицы, полагая, что иначе "на ней русалка будет сидеть" или в доме "остается и плачет один родич". О сжигаемой троицкой березке говорили, что это "русалку палят", а сам обряд проводов весны, во время которого уничтожали березку, нередко называли "проводами русалки".
Вообще, троицкий цикл повсеместно завершался различными ритуальными "про-во-дами": уничтожением или выбрасыванием, сплавлением по воде троикой зелени и березки; "изгнанием" или "похоронами" русалки, а также "вождением" ряженого "Куста" (или Весны, Дремы), "проводами Семика и Семичихи", которых изображала пара ряженых, "похоронами кукушки" и т.п. В этих обрядах обычно использовались венки, цветочные букеты и различная зелень, ветки, а также сделанные из травы и цветов чучела. В обрядах обязательно участвовали ряженые, причем в этом случае рядились обычно только в зелень и сплетенные из нее венки: так, "русалку" в таких обрядах нередко представляла обнаженная девушка, прикрытая только венками и ветками; "Куст" также обычно был весь увешан одной зеленью.
Многие обряды, совершавшиеся собственно на Троицу, являлись лишь частью более сложных и долгих обрядов, проводившихся в течение всего Троицкого цикла (так, например, обряды, связанные с русалками, составляли единый комплекс, начинавшийся в Семик и заканчивавшийся в последний день русальной недели). Однако существовали и более простые обряды, приурочивавшиеся именно к Троицыну дню и не проводившиеся в другие дни весенне-летних праздников. Так, например, к числу таких обрядов относился старинный обычай "трясти порох", бытовавший в Новгородчине. Состоял он в следующем: во время троицких гуляний, на лугу, среди хороводов и игр в "огарыши" ("горелки"), кто-нибудь из мужчин неожиданно хватал картуз с молодого новожена, тряс им над головой и кричал во все горло на все поле: "Порох на губе, жена мужа не любит"; на этот крик молодуха должна была как можно скорее выделиться из толпы, стать перед мужем, поклониться ему в пояс, снять с него картуз, который в момент ее появления клали обратно на голову молодожену, затем взять мужа за уши и трижды поцеловать его, а затем снова поклониться ему и во все четыре стороны. При этом во время ухода молодой, а иногда и при ее появлении, в толпе нередко начинали вслух оценивать ее качества и отпускать разные "площадные" шуточки, особенно если за молодой в девичестве водились какие-либо грешки; по этой причине молодухи обычно стеснялись этого обычая и говорили: "Когда трясут порох, лучше бы провалиться сквозь землю".
