Подходя к своему естественному (можно сказать, биологическому) завершению, путинский режим не впадает в маразм, но демонстрирует самые неприятные, отталкивающие черты. Среди них - высокомерный «царизм» в исполнении национального лидера.
С самого начала событий, связанных с наводнением в Иркутской области, было понятно, что Владимир Путин участвует в них исключительно с целью собственного пиара. Конечно, Федерация дала денег, привлекла военных и выписала местным чиновникам священного пенделя, но в целом мало повлияла на ситуацию. Вице-премьер Мутко в сапогах был (и остается) в этом сюжете таким же вставным номером, как и сам президент Путин.
Бессмысленность и очевидная показушность действий Путина бросалась в глаза. Сначала он зачем-то прилетел в Братск, хотя топило Нижнеудинск и Тулун в 200-300 километрах от северной столицы области. В самый разгар страшных событий среди ночи туда подневольно согнали должностных лиц: от мэров районов до губернатора и главы регионального МЧС. Очевидно, вся эта затратная (в том числе и с точки зрения времени, хотя в тот момент каждый час был на счету) операция была проведена только для того, чтобы Путина показали в эфире центральных каналов с тревожным титром «президент взял ситуацию под личный контроль».
Через несколько недель Путин вернулся в Иркутскую область, облетел районы поводка на вертолете и провел дежурную встречу с потерпевшими. Предельно унылое и опять же лишенное практического смысла мероприятие с воющими тетками и жмущим руки благодетелем. Последовавший за этим дежурный разнос губернатора Сергея Левченко серьезно подорвал политические позиции последнего, но никак не изменил положение тех самых теток. Потому что после драки (сиречь наводнения) кулаками не машут.
Всем наблюдательным людям давно ясно, что произошедшее в Иркутской области является отложенным (но неизбежным) следствием развала системы управления в стране. Это же касается ситуации с чудовищными лесными пожарами в Сибири и на Дальнем Востоке. Сколько не посылай Шойгу и не бросай в пекло авиацию, «ручной режим» перестает работать, когда речь заходит о системных процессах, — таких, например, как предупреждение стихийных бедствий.
Главный творец этого развала — президент Владимир Путин. Байка про либералов и девяностые годы тут уже не прокатит, как-никак за плечами два десятилетия нефтяного бума в режиме полной политической и экономической гегемонии. А Путин все тот же: летает, спасает, раздает указания. Престарелый полковник, которому все еще пишут, но уже ничего особо не ждут в ответ.
И он не собирается останавливаться. 6 августа в Сочи президент провел новую встречу с жертвами наводнения. Топорно срежиссированное шоу по самым замшелым кремлевским методичкам. Это когда дюжину потерпевших одели в чистое, привезли в казенный президентский пансионат «Дагомыс», посадили в рядок за белую скатерть и напоили чаем под шутки и прибаутки в исполнении Самого. От всего этого попахивает даже не белорусской хохломой, но почти туркменской восточной царственностью.
Путин в белой рубашке с небрежно закатанными рукавами: «Не жарко? Ничего, сейчас здесь уже нормально. Детишки, вижу, привыкли».
Путин сочувственно-доверительно: «К холодам жилье могут не успеть построить».
Путин расслабленно: «А как вам в Петербурге, парад понравился? А в Москве тоже есть что посмотреть».
Путин с теплой улыбкой: «До 12-го здесь? Время еще есть, отдыхайте, подлечитесь. База здесь неплохая».
Путин шутит: «Переехать в Красноярск, говорите - а там пожары. Везде что-то свое...»
Путин с напором: «Сибирь тяжелая? Ну как тяжелая: большая, наша».
Путин меняет тему: «По магазинам вас повозили? Ребятишкам накупили? Вот и хорошо, самолет все увезет».
Путин разводит руками: «Вопросы есть ко мне какие-то?»
Нет, Владимир Владимирович, к вам вопросов не осталось. И уже давно.
10596 
200 
