Сто лет террору в Иркутске

В июле 1905 года в Иркутске был совершен первый в истории нашего города теракт. О воинах ислама тогда и не слышали — терактами занималась радикально настроенная по отношению к власти молодежь.

Обычный для работников иркутской почты мартовский день не предвещал никакой беды. С самого утра он был наполнен повседневной, однообразной работой по разгрузке почтовой корреспонденции. Но когда нехитрое дело уже подходило к концу, один из служащих случайно уронил на землю деревянный ящик. Эта неосторожность ему обошлась очень дорого. Через мгновение прогремел страшный взрыв, от которого не только сотряслось здание почтовой конторы, но и повылетали стекла в соседних домах. Рабочему, допустившему оплошность, оторвало обе ноги, а людей, находившихся неподалеку, попросту разметало взрывной волной. Многие получили контузии, рваные раны, ушибы и другие серьезные увечья. Эти события произошли в Иркутске почти сто лет назад, 2 марта 1911 года.

Первые бомбы шли почтой

Реалии современности, увы, неотъемлемо связаны с постоянной угрозой совершения террористических актов, от которых не застрахован никто и которые лишний раз подтверждают, что на переломе веков и тысячелетий общество переживает смертельно опасные катаклизмы. Оказывается, корни терроризма уходят вглубь столетий и наши пра-прадеды переживали такую же тревогу и страх, что и мы. По факту того, почти векового взрыва, было проведено тщательное расследование, но виновного так и не нашли. Полиция установила лишь, что посылка была отправлена из Читы и предназначалась для узников одной из каторжных тюрем.

Через полтора года история опять повторилась. Как и в первый раз, почтовое отправление поступило из Забайкалья. Только неизвестный минер просчитался. Иркутские почтальоны, наученные горьким опытом, без труда вычислили очередную адскую машинку, передав ее в руки полиции. Стражи порядка решили не рисковать и вызвали для обезвреживания возможного взрывного устройства опытного артиллерийского инженера. Едва тот вскрыл взрывоопасную посылку и заглянул внутрь, как побледнел, изменился в лице и начал истово креститься. Оказалось, в ящичке размещалась пружина, которая приводила в действие нехитрую бомбу, состоящую из пистона и мешочка со взрывчаткой. Детонация происходила сразу после снятия крышки, и доблестный артиллерист остался жив лишь благодаря счастливой случайности. Пружина оказалась плохо закреплена и, видимо, во время транспортировки отошла в сторону. И снова имя почтового террориста так и осталось загадкой для местных пинкертонов.

Не добившись результатов в ходе собственных поисков, иркутские полицейские направили запрос своим более опытным и искушенным коллегам из Москвы и Санкт-Петербурга. Однако сыщики обеих российских столиц мало чем сумели помочь своим провинциальным сослуживцам. Они лишь телеграфировали, что, скорее всего, виновниками могут быть сосланные или местные политические преступники. Особо тщательно стоило проверить на причастность к терактам эсеров и анархистов, которые частенько практиковали подобные методы революционной борьбы.

Зарождение бомбометателей

Вообще же повальное увлечение террором началось в России как раз в конце XIX — начале XX века. Основоположниками этой опасной моды стала радикально настроенная молодежь из числа анархистов и социал-революционеров. Вслед за столичными бомбометателями акты политической расправы стали практиковать и в других уголках самодержавной России. Не стал исключением и такой крупный город, как Иркутск.

Точкой отсчета местного революционного террора принято считать 10 июля 1905 года, когда была предпринята попытка покушения на иркутского генерал-губернатора графа Кутайсова. Неизвестные злоумышленники изготовили простейшее взрывное устройство и, снабдив его бикфордовым шнуром, перекинули через ограду на территорию губернаторской резиденции. Однако горе-террористы оказались настолько неопытны, что даже забыли предварительно поджечь шнур. Упавшая в саду взрывчатка, не представлявшая для окружающих никакой опасности, была сразу же обнаружена одним из офицеров охраны. О находке сразу же сообщили в жандармское управление. После тщательного осмотра подозрительного предмета специалисты установили, что если бы он взорвался, то люди, находившиеся возле парадного подъезда, могли быть ранены.

Естественно, подобное сообщение чрезвычайно разозлило представителей власти, в том числе и потенциального потерпевшего, который распорядился провести самое серьезное расследование. Однако, как ни бились жандармы, они так и не смогли обнаружить политические мотивы происшествия. Случившееся стало лишь первой искрой в разгоравшемся огне революционной борьбы.

Выступления боевого отряда

Уже в конце того же года в иркутском отделении эсеров образовалась наиболее активная группа, ратовавшая за физическое истребление угнетателей. Она получила название Боевого отряда, став на некоторое время настоящей головной болью для полиции и власть имущих. Главной своей задачей новоявленные боевики считали подготовку и проведение террористических акций в отношении местных представителей государства. 23 декабря 1905 года неизвестные обстреляли из револьверов входившего в губернаторское управление вице-губернатора Мишина, который получил легкое ранение, а сопровождавший его охранник надолго угодил на больничную койку. Через три дня в своей квартире был застрелен господин Драгомиров, который в то время исполнял обязанности полицмейстера.

Примечательно, что тогда еще у террористических организаций не было принято брать на себя ответственность за совершенные ими преступления, а иркутяне одними из первых выпустили прокламацию, в которой сообщили о своей причастности к описываемым выше событиям. Так что именно наших земляков можно считать одними из основателей этого явления, получившего затем всемирное распространение.

Пока полицейские сбивались с ног в поисках преступников, те разрабатывали все новые планы устранения своих оппонентов. Настоящую охоту Боевой отряд развернул за своим заклятым врагом — шефом местного отделения охранки ротмистром Гавриловым. Группа из четырех человек постоянно следила за ним, выжидая удобный момент для нападения. Однако претворить в жизнь свой замысел им так и не удалось. Все наблюдатели были схвачены и доставлены в полицейский участок. При обыске у задержанных изъяли три готовых к стрельбе револьвера. Лишь спустя полтора года боевикам удалось застать врасплох Гаврилова и привести в исполнение свой приговор. 28 августа 1907 года ротмистра на улице Саломатовской подкараулили двое и открыли стрельбу, тяжело ранив офицера картечью. Обоим удалось скрыться с места происшествия, а в свет вышла новая листовка, в которой указывалось, что нападение было спланировано и проведено членами Боевого отряда.

Власть против иркутских террористов

Подобных акций на совести этой организации и одиночек-террористов было немало, а их жертвами все чаще становились представители технической интеллигенции и полицейские чины, которых отождествляли с властью. Такая активность политических мстителей вызвала большую озабоченность в российском правительстве, которое решило навести порядок самыми жесткими методами.

По Сибирской железной дороге навстречу друг другу из Москвы и Маньчжурии были направлены два карательных отряда под командованием барона Меллер-Закомельского и генерала Ранненкампфа. Последний особенно ревностно выполнял указание царских властей, за что заслужил лютую ненависть врагов, которые решили с ним расправиться. Для этой цели эсеры, чтобы отвести от себя удар, наняли исполнителя со стороны. Им стал политический заключенный Николай Коршунов, который тайно, по поддельным документам, прибыл в Иркутск из Томской губернии, где находился в ссылке. Покушение было намечено на 30 октября 1906 года. Киллер дождался, пока его жертва со свитой выйдет для прогулки на Амурскую улицу, и бросил в их сторону разрывной снаряд. На счастье генерала и его подручных, бомба упала в глубокую канаву, запорошенную снегом. Раздался громкий хлопок, но никто из окружающих не пострадал. Бомбометатель был пойман и через сутки повешен в тюрьме по приказу того же Ранненкампфа.

С этой казнью волна террора, естественно, не прекратилась. То и дело в Иркутской губернии звучали выстрелы и рвались самодельные бомбы, разнося в клочья не только объекты покушения, но и самих неудачливых террористов. Лишь после Октябрьского переворота и Гражданской войны революционный террор ушел в небытие. Началась эпоха совсем иного, государственного террора, но это уже совсем другая история.